- Что за трюки?! Не можешь просто выйти?! – Я уже орал во всё горло.

- Может уже заткнёшься?!

Снова тахикардия, сердце чуть не остановилось, я обернулся на голос… Мимо шёл какой-то сгорбленный старик, тоже промокший весь насквозь. За собой он тащил небольшую телегу, накрытую брезентом.

- Ночь на дворе, все спят, а он горлопанит… Ну точно поехавший.

- Извините.

- Что мне твои извините? Ты перед теми, кого разбудил извиняйся.

- Да тут в радиусе полукилометра ни одного жилого дома!

- Я не про людей.

Старик кивнул в сторону скрывающихся в глубине города животных, а я так и остался стоять посреди площади, не понимая вообще, что сейчас произошло. Мимо меня медленно проковылял розовый фламинго, после чего я окончательно выпал в осадок. Откуда здесь фламинго?

Глава семнадцатая

- Как самочувствие?

- Не делай вид, что тебе не плевать.

Чистяков стоял над койкой Ники и смотрел на неё не мигая.

- Мне не плевать, потому что от наших с тобой слаженных действий зависит судьба полигона.

- Завязывай с бравадой, всё нормально. Я скоро буду в строю. Можешь идти, не стой над душой.

В палату зашла Антонина Маратовна.

- Ну хоть не ночью припёрся в этот раз.

- Антонина Маратовна, день добрый! – Кирилл широко и фальшиво улыбнулся. – Что слышно от Виктора Борисовича? Сказал вам пару ласковых?

Андреева пропустила эту колкость мимо ушей и продолжила выполнять свою работу, даже не глядя в сторону главного оператора Медейи. Чистяков повернулся к Нике.

- Витя сказал, что тебя выпишут уже сегодня вечером. – Он посмотрел на её забинтованные предплечья. – Когда выйдешь на работу, не забудь прикрыть всё это недоразумение и намажь лицо румянами или чем там вы бабы мажетесь? Не приходи в таком виде. Ты бледная как смерть.

Ника закатила глаза, ничего отвечать не стала.

- Я серьезно. Ситуация держится в строгой секретности, если весь город узнает о том, что ведущий физик Сферы пыталась покончить собой, ничего хорошего из этого не выйдет. Кораблёвы тоже не знают. Они думают, что ты в короткой командировке.

- Да отстань ты от меня уже!

- Я хочу, чтобы ты подтвердила, что услышала меня.

- Я. ТЕБЯ. УСЛЫШАЛА!

- Спасибо.

На этом он развернулся и покинул палату, Антонина Маратовна тут же подлетела к Нике.

- Кто же знал, что он жук такой, Вероника Васильевна! Мне сегодня Шаров такой пропистон вставил за то, что я выполняла свою работу, вот в каком обществе живём… Человек сам по себе уже никакой ценности не имеет, мы с вами набор букв в договоре о найме. Вот так.

- Да и пофиг.

День тянулся медленно, вокруг девушки вились специалисты самого разного толка, начиная от хирургов, заканчивая духологами. Её прогнали через «пулю», откалибровали состояние психики. Стало лучше, но ненамного. Она уже не была натянута, как струна, но и какого-то душевного равновесия не ощущалось. Последним кабинетом, был кабинет Шарова, с которым девушке предстояло пообщаться, чтобы проставить в обходном листе все необходимые печати.

- Витя…

- Привет, Ник…

Взгляд Шарова был доброжелателен и приятен. С Долькиным ему конечно не сравниться по уровню излучаемого тепла, но сразу видно, что ученик достиг определённых высот в этом ремесле.

- Как самочувствие?

- Нормально.

- По десятибалльной шкале, где единица означает, что ты без колебаний приставишь ствол к виску и вышибешь себе мозги, а десятка – абсолютный внутренний дзен, просветление и умиротворение?

- Шесть.

- Это хорошо. Это очень хорошо. Теперь о главном, доводилось ли видеть галлюцинации?

- Нет.

- Никаких чёрных точек? Чёрных колец? Золотых колец? Чёрных порталов, пятен? Может быть чёрных силуэтов человека?

- Нет, ничего такого.

- Да ты кремень, дорогая…

- Я знаю, спасибо.

- Теперь скажи мне, как всё это произошло?

- Не знаю… Помешательство, агония, апатия… Всё вместе. Ещё эти события с ЦКК и Сферой, Чистяков, смена руководства, новый состав команды… - Она тяжело вздохнула. – Ну и последней каплей видимо стала смерть Вани.

- Какие у вас были отношения?

- Больше профессиональные, нежели дружеские… Но меня это всё равно резануло по сердцу. Не знаю почему.

- Такое часто бывает, когда у человека начинается психоз в результате событий, произошедших на другом конце Земли. Вспомнить только двадцатые годы… Сколько людей сошли с ума, притом, что их даже не коснулось. – Он сделал короткую паузу. – А в твоём случае, это часть твоей жизни. Поэтому острая реакция – логична и приемлема.

- Ещё Бермудская хотела выбить из меня всё дерьмо… Как вспоминаю, тошно становится.

- Значит не вспоминай, я тебе запрещаю. – Шаров сделал несколько пометок на бумаге, затем продублировал их на планшете. – Оленковский меня уже одолел звонками, да и вообще весь полигон стоит на ушах. Поэтому я никак не могу повлиять на ситуацию, вынужден тебя выписывать уже сегодня. Свою часть работы мы сделали. Всё остальное зависит от тебя. Старайся не нервничать лишний раз. Калибровка в пуле была очень тонкая, одно дуновение… И всё. Будем надеяться, что для твоей крепкой психики, а она у тебя хоть куда, это будет посильное испытание. – Витя плюнул на палец и перелистнул страницу заключения. – Лучший доктор – это рефлексия, нужно копаться внутри себя и много, но одна ты не справишься, будешь работать с духологом.

- Ага… Что бы оно ни значило.

- Я тебе говорю, что тебе придётся сюда являться на регулярной основе. Раз в два дня. Направление выслал тебе на мастерфон уже, в приложении проверишь. – Заведующий отделением, достал из ящика кипу бумаг, оторвал специальный документ и сделал несколько записей от руки. – Впрочем, вот… На всякий случай. Мало ли.

Он протянул ей бумажное направление, Ника устало подняла руку и, едва смыкая пальцы, забрала листок.

- Прогулки – обязательно, список препаратов и лекарств принимать ежедневно. Не отлынивать, понятно?

Девушка кивнула.

- Ну и самая лучшая новость, на томографии в твоей голове нет никаких серьёзных отклонений.

- А должны быть?

- Сейчас у нас тут всё идёт наперекосяк, я понятия не имею, что должно быть, а что нет. Поэтому мы тебя проверили с ног до головы. Тебя хоть в космонавты, главное голову чуть-чуть пролечить.

- Что ж…

- Ах, да, бухать нельзя.

- А курить?

- Курить можно в ограниченных количествах.

- Это в каких?

- Две, три сигареты в день. Не больше.

- Поняла.

Повисла долгая пауза, кажется Витя собирался с мыслями.

- Ты с Теплининым то на связи?

Тут то девушка слегка рассвирепела.

- Да почему это так всех волнует?! Нет, не на связи!

- Хм… Отличная реакция. Меньше апатии, больше всплесков агрессии, это хорошо. – Витя кашлянул. – А с Теплининым рекомендую выйти на связь.

- Это он тебя попросил, да?

- Нет. Это я уже от себя.

- Понятно.

- Кстати, Григорий сейчас на втором этаже, ему недавно сделали операцию.

Глаза девушки округлились.

- С этим-то что случилось?

- Не знаю, не спрашивал. – Шаров посмотрел на Нику исподлобья. – И зря ты так реагируешь, дорогая, вообще-то парень половину города пробежал в ночи на своих двоих и спас тебе жизнь.

- Ой, всё! Можно не об этом?

- Как скажешь.

Он уставился на неё, Касьянова какое-то время не могла понять почему.

- Всё. Свободна. Чего сидим?

- Вдруг что-то ещё…

- Бегом, бегом. Одевайся и домой. Документы у тебя все на руках.

После приказа Шарова, Касьянова поплелась в свою палату, достала одежду из шкафа, сняла больничный халат и какое-то время стояла абсолютно обнажённая, глядя в потолок. Это продолжалось минут десять, пока в голове что-то не щёлкнуло, после чего девушка тут же оделась как подорванная, взяла все бумаги и направилась в регистратуру, чтобы закрыть свой больничный. Молодая работница у стойки оказалась крайне доброжелательна, в хорошем настроении и быстро сделала всю бумажную работу, а также помогла разобраться с приложением. Ника никогда не могла справиться с ним самостоятельно, настолько приблуда оказалась заумная, неудобная и переполненная лишней информацией.