- Что делаешь?

Касьянова покосилась на меня, но не отстранялась.

- Рабочие вопросы.

- И охота тебе заниматься всем этим по вечерам?

- Выбора нет.

Я потупил с несколько мгновений, затем решил пойти с козырей.

- Ты бы не слушала Агату, она как накидается, так её несёт… Может такое сказануть, что хоть стой, хоть падай… Впрочем…

Внезапно я вспомнил, что Ника в этой компании гораздо дольше меня. По меркам подобных дружеских тусовок, я вообще почти залётный, появился из ниоткуда полгода назад и уже веду себя так, как будто мы знакомы всю жизнь. Впрочем – это большая проблема, если люди мне нравятся, я не могу вести себя иначе.

- Раньше она конечно вела себя адекватнее. – Почти прошептала Касьянова. – Но я её понимаю, у неё затянувшийся период адаптации на новом объекте. Тяжело. Так у всех.

Я не был уверен, что она говорит искренне. Тут скорее корпоративный этикет и нежелание выдавать свои реальные чувства, чтобы не провоцировать конфликт.

На этом моменте она убрала мастерфон, скрестила руки, и закурила предложенную мною сигарету. Всё ещё закрытая внешне, она начала говорить, чему я был несказанно рад.

- Все дымят здесь.

- Нервная обстановка на полигоне, постоянно работающее ПВО. – Поддакнул я. – Раньше никогда не видел, как лазеры сбивают ракеты… Просто феерия какая-то… Невидимая.

Ника безразлично хмыкнула.

- Так сложно бросить… Вот сколько ни пыталась, всё без толку… Как об стенку горох.

- Надо просто сменить обстановку, и перенастроить собственное восприятие. – Я выпустил кольцо дыма. – Ну знаешь, чтобы у тебя сигареты не ассоциировались с чем-то позитивным.

- Тоже мне знаток. – Она улыбнулась. – Сам-то чего не бросил тогда?

- Могу в любой момент. – Я затянулся в последний раз и затушил бычок. – Видишь?

- Ну-ну…

В помещение вошли ещё несколько наших друзей, которые задержались на работе. Среди них коренастый и широкоплечий Макс Ан – большой «энергетический» начальник, Витя Шаров – хирург-трансплантолог, который специализировался на пластичных органоидах, Олеся Виноградова – наш специалист по связям с общественностью, а по совместительству ещё и специалист по персоналу, кто-то обмолвился словечком, что она недурный математик в прошлом, но глядя на её внешность верилось слабо.

Шум и гам усилился, мы все стали активно здороваться друг с другом, когда Макс пожимал мне руку, складывалось ощущение, будто я здороваюсь с Карелиным. Не ладонь, а натуральные тиски. Да и отдалённо Макс на него был чем-то похож. Витя Шаров в противовес пожал руку как баба, еле сжимая пальцы, терпеть не могу такие «нежности», но его можно понять, руки – главный рабочий инструмент, надо беречь. Олеся же просто поздоровалась глазами и не более.

Виноградова вообще была вся рассеянная, ветреная, семь пятниц на неделе, вечно что-то забывала, но только не про штукатурку. Вот на макияж всегда находилось время, никогда не забудет накраситься. Надо сказать, выглядела дама эффектно, и пришла в этот раз, если не с целью всех впечатлить, то как минимум показать себя с новой стороны. Рыжеволосая, с пышными кудрями, ярко-красной помадой на губах и пламенно-изумрудными глазами, в душе у молодухи будто роились черти, ей богу, но глаз не оторвать. Ещё и вечернее платье нацепила… Выпендрёжница.

- Надеюсь, вы тут без нас скучали. – Произнёс Макс со свойственной ему улыбкой. – Что у нас здесь, Агата? Опять по водочке? Так держать.

Агата вновь покраснела и вышла в дамскую комнату, чтобы припудрить носик. Витя был без настроения, заказал себе пива и сел, глядя прямо перед собой стеклянными глазами. Олеся сидела и смотрелась в зеркальце, выискивая недостатки. Но почему-то не находила ни одного…

- Григорий, как дела? Слышал ты носишься из больницы на полигон и обратно чуть ли не каждый день? – Макс говорил, закусывая чесночной гренкой. – В оборот походу взяли.

- И не говори… - Я вспомнил рабочие будни и ужаснулся. – Приходится дежурить на жаре в мобильном пункте без кондиционера, я как старый рыбак, скоро столько слоёв пота впитаю в себя, что буду пахнуть солью. Мерзкой, человеческой солью.

Ника поморщилась, Олеся посмотрела на меня так, будто я сказал нечто настолько мерзкое, что её вечер после этого уже бесцеремонно испорчен. Но мне было плевать, я бы даже хотел её позлить.

- Как говорится, люблю я мух копчёных… И жареных глистов. – Я это произнёс, наблюдая за реакцией девушки, совершенно не рассчитывая, что это услышит весь коллектив, потому что Макс, даже не дослушав мой ответ принялся общаться с Лиллией, а Володя и вовсе отвернулся, глядя куда-то в стену. – Отрыжку поросячью и суп из мертвецов…

Олеся в этот момент пришла в ярость, Ника ткнула меня локтём в бок, но по выражению её лица, я понял, что гнев Олеси ей тоже доставляет хоть и скрытое, но удовольствие. Схема оказалась рабочая… Ника отвлеклась от своих дел и даже прикоснулась ко мне. По крайней мере хотелось так думать.

Внезапно с другого конца стола послышалось протяжное «фу-у» из уст Вани Попова, который всё это время оказывается глядел на Олесю. Звучало двусмысленно, ибо «фукал» он на мою тираду, а глядел на рыжеволосую.

- То есть я «фу», а то, что Теплинин тут устраивает – это норма?

Виноградова чуть ли не визжала от недоумения.

- Ах какая благодать кожу с черепа сдирать, а потом жевать, жевать… Тёплым гноем запивать…

Ника прикрыла рот ладошкой, но глаза были радостные. Она не хотела демонстрировать окружающим, что подобное поведение с моей стороны её веселит.

- Леся! – Начал оправдываться Попов. – Конечно же я про его стишки дурацкие, а не про тебя… С тебя-то как можно «фукать», ты будто с другой планеты прилетела…

Так он хотел сделать ей комплимент, называя её красоту неземной, но слова он выбрал неверные. Агата косилась на недоделанного Кьеркегора, который переключался в своих «делах любви» с одного объекта на другой.

- Попов, не продолжай, ты мне только вечер портишь… Господи, только пришла, хочется уже уйти. – Леся оглядела стол. – У кого можно выпить? Не могу ждать официанта… Ни день, а просто недоразумение какое-то.

Я подтолкнул к ней почти полную кружку своего пива, и она с упоением вылакала всё до дна, не обращая внимания на мой культурный шок и стекающую струйку пенного по шее.

- Лесь, у тебя…

Впрочем, она уже заметила.

- О, господи… Кто-нибудь дайте салфетку!

Суета – её вторая фамилия.

Макс протянул ей сразу же «белого бумажного спасителя от подтёков», но Леся не обратила на это внимания, встала резко из-за стола и удалилась в уборную. Через минуту сидела снова напротив меня уже опрятная и кажется, вылившая на себя ещё миллилитров сто духов с запахом смеси розы, лаванды и кажется клубники… Какая же приторная мерзость. Клянусь, ещё миллилитров десять, и я бы просто потерял сознание от «яркости» её парфюма.

- Кстати, а Ростислав придёт? – я уже сменил тему. – Всё никак не могу обсудить с ним одну книгу…

- Какую книгу? – Резко очнулся Шаров, который обожал читать и старался посвящать этому всё свободное время.

- Нет, не придёт. – Небрежно бросил Макс. – А он разве когда-либо сюда приходил вообще?

- А разве нет?

- Ты что-то путаешь… Алерионовцы все живут в соседнем посёлке. По крайней мере большинство…

- Нет, это ты что-то путаешь. – Перебил его я. – Он в штабе.

Макс пожал плечами.

- Чем вообще занимается Алерион? Как будто ведомство ради ведомства…

- Вот за такие словечки тебя и загребут под белы рученьки.

- Нет, правда, - Витя недоумевал. – Чем занимается? Кому подчиняется.

- Алерион – это подконтрольное военной прокуратуре ведомство, основная задача которого – поддержание порядка на объектах подчинения. Однако, есть и другие функции, которые не афишируются. – Объяснила Агата.

- Ого, а почему-же никого в курсе дела не держат? Я вот не знал!

- Ты вообще не знаешь ничего за пределами своей работы.

- Это неправда!