Девушка снова бросила на меня взгляд. Только сейчас в нём читались ярость и злость. И я не совсем понял, кому это адресовано. Описал ей, как и куда идти. Она фыркнула и, виляя бёдрами, покинула кабинет.

— Что-то ещё? — спросил меня Магинский. — Мне из тебя тянуть надо?

Как мы заговорили? Теперь он хочет действовать? Поздно! Будет по-моему.

— Наши наёмники принесли мне клятву преданности, и теперь они мои. Деньги я забрал с тех тварей, и они тоже мои. Полегло из наших двадцать человек. Всех наёмников рода решили пустить сегодня в расход. Видимо, устали их кормить.

— Ублюдки… — запыхтел старик. — Завтра к нам приедет повытчик с проверкой, пойдёт в лес. Как же всё вовремя!

— А что так вдруг? — поинтересовался я, чувствуя подвох.

— Пришло сообщение, что у нас были прорывы и мы пропустили тварей дальше. Зубаровы и Требуховы жаловались, будто на их территории с нашей напали, — ответил Георгий, показав едва заметное раздражение.

«Ну конечно… Теперь-то им будет на что жаловаться, когда они не досчитаются людей», — подумал я, еле сдерживая ухмылку.

— Сначала ослабляли род, убивали алхимиков, а теперь решили избавиться от наёмников?.. — ударил кулаком по столу Магинский. — Чтобы к нам вообще никто не шёл? А мы со своими людьми бы сидели и только защищали лес?

— Ну, как-то так… — пожал я плечами, поражаясь, что для него это новость. — Там был ещё один странный тип, вёл себя, как хозяин над всеми.

— Кто? — тут же поднял взгляд на меня старик.

— Короткостриженный, похож на военного, со шрамом на лице. Вроде бы наш наёмник узнал его. Сказал, что его звали Густав Иванович.

— Он и есть хозяин над тварями, которые обнаглели, — напрягся дед и посмотрел на слугу, а потом на меня. — Плохо, Павел. Это плохо…

Особняк ставленника императора

Семён Владимирович Запашный сидел в своём кабинете, лениво покачивая в руках бокал тёмного коньяка. В комнате царила полутьма. Даже днём он не любил яркий свет, поэтому всегда просил зашторивать окна. На улице носил тёмные очки, изготовленные лучшими артефакторами императора.

Голая девушка, помогавшая ему расслабиться, уже собирала свои вещи, стыдливо прикрывая грудь и лобок. Мужчина лениво улыбнулся, наблюдая за ней. Невольно ему пришлось прервать свой ежедневный ритуал общения с юными девицами.

Только что Серёжа, его верный слуга, принёс сообщение от Зубаровых. План по убийству наёмников провалился.

— Убили всех, — произнёс лысый тем же монотонным, лишённым эмоций голосом.

— Густав? — Семён Владимирович скривил лицо, но в его глазах не было настоящего беспокойства.

— Он тоже, — кивнул Серёжа.

Повытчик хрустнул пальцами, его взгляд стал холодным и расчётливым. Он отпил глоток коньяка, смакуя вкус.

— Если свяжут с родами и со мной… Добром не закончится. Магинский будет рвать и метать, — произнёс он задумчиво, но без тени страха.

— Не переживайте, господин, — склонился высокий и худой до изнеможения Сергей. Его лысый череп блестел в тусклом свете. — Вячеслав Зубаров уже отправил своих людей, чтобы избавились от тел. Если, конечно, их не забрали с собой.

— Кто это был? — Семён Владимирович посмотрел на свой бокал с коньяком. Его голос звучал как-то заинтересованно, нежели обеспокоенно.

— Магинские, — улыбнулся слуга. Вот только улыбка получилась жуткой, словно вся кожа на его черепе натянулась. — Весь род пришёл: и наёмники, и их люди.

— Вон оно что, — повытчик покачал головой, но в его голосе слышалось скорее восхищение, чем разочарование. — Столько времени потратили, а какой итог? Кормили, ослабляли… Оставался последний шаг — лишить их охотников. Но ничего, у нас ещё много козырей в рукаве.

— Те двое приехали из столицы, — заявил Сергей. — Уже в Енисейске. Заверили, что скоро начнут действовать.

— Хорошо… — Семён Владимирович сделал ещё один глоток коньяка, его лицо выражало уверенность человека, у которого всегда есть запасной план. — Завтра поеду к Магинским. Поговорю с Ярославом. Как обычно, надавлю и припугну. Посмотрю, что он знает по этому вопросу.

— Вы хотите встретиться с гостями из столицы? — поинтересовался Серёжа.

— Конечно, нет! — тут же посмотрел зло повытчик, но его гнев был контролируемым, как у человека, привыкшего держать все нити в своих руках. — Мне незачем светиться с ними. Сделай-ка вот что. Свяжись с главами родов, передай мой наказ, чтобы сидели тихо. А то я их знаю, уже чувствуют кровь Ярослава и сейчас такую пощёчину получили. Сделают что-то необдуманное, а мне потом разбираться.

— Как прикажете, господин, — поклонился слуга.

— А я заодно и познакомлюсь с этим Павлом, — Семён Владимирович улыбнулся, в его глазах блеснул интерес хищника, почуявшего новую добычу. — Хорошо, что мы избавились от Петра. Так бы у Магинского было больше шансов. Умудрился же он его спрятать ото всех. Но ничего, недолго осталось.

— Густав Иванович Штольц был правой рукой повытчика, — скривил лицо старик, и я заметил, как его пальцы нервно забарабанили по столу. — Семён Владимирович очень ревностно относится к своим людям. Его приезд связан со смертью помощника или это попытка разведать обстановку?..

Я почувствовал, как внутри закипает злость. Посмотрел на рану, которую мне оставили, и не сдержался:

— Я чего-то не понимаю… Ставленник императора — ублюдок! Конкретно пытается разрушить наш род и начал делать это уже давно. А ты его боишься? Может, ещё и зад ему подлижешь?

Тут меня аж возмущение взяло. С таким отношением проще повеситься и не сопротивляться. Что за бред?

Георгий, стоявший у стены, едва заметно поморщился от моих слов. Он сделал шаг вперёд и произнёс своим обычным бесстрастным тоном:

— Павел Александрович, Семён Владимирович обладает достаточно большой властью на всей территории Томской губернии и, в частности, Енисейска. Он представляет самого императора. У него собственный надел земли и целое войско, чтобы наводить порядки.

— И? — потряс я головой. — Дальше-то что? Наши земли! Наши, и ни одна тварь, пусть это хоть сам император, не имеет права сюда совать свой нос!

— Следи за языком! — повысил голос Магинский и тут же зашёлся в приступе кашля.

Я ухмыльнулся:

— Или что? У тебя заберут земли? Разорят род? Так с одним ты сам отлично справляешься, а с другим тебе повытчик помогает. Может, вы в доле? Вот только выгоды не понимаю с твоей стороны.

Мой смех разносился по кабинету, отражаясь от стен. Старик и слуга молчали, явно не зная, что ответить.

— Чтобы пойти против Семёна Владимировича… — начал Магинский, тяжело вздохнув. — Как ты уже понял, жаловаться ему на него же бессмысленно. Только через суд, а для этого нужны доказательства. Железные! И будет это не раньше, чем через полгода. А там я уже… — старик не закончил фразу, но я и так понял, о чём он. — Да и не допустит ставленник императора никаких людей против него говорить. И фактов у нас нет.

— Жора, неси нож, — я театрально развёл руками. — Будем с дедом себе глотки вскрывать от безнадёги. Или, может, сразу всем родом в петлю?

— Павел, это не смешно! — Магинский ударил кулаком по столу, да так, что чернильница подпрыгнула.

— А по-моему, очень даже, — я подошёл ближе, нависая над стариком. — Ты и представить не можешь, как прав, дед. Тебя хотят сломать! И у них это замечательно получается. Этот Запашный крайне преуспел в своих делах против Магинских.

Старик тяжёло вздохнул, будто нёс на плечах весь мир.

— Если бы все роды в округе были недовольны, то тогда император бы засуетился, — пыхтел старик, вытирая пот со лба. — А как ты видишь, все только рады, чтобы от нас ничего не осталось. Поверь, государь и те, кто были перед ним, не дураки. И система придумана чётко. Пусть мы аристократы с землёй, но без поддержки…

— Значит, я сделаю так, что все вперёд нас побегут жаловаться на этого ублюдка императору, — я дёрнул щекой, чувствуя, как внутри закипает ярость. — Пусть не сейчас… Чутка огляжусь и начну. И поверь, дед, когда закончу, от этого повытчика останется мокрое место.