На левом берегу я свернул в парк, пробежал по длинному помосту над водой и остановился у пирса. Я выключил таймер на часах. Тринадцать километров за полтора часа – хорошо, но можно лучше. Я оглядел пирс и зону посадки на лодки.

Той самой девушки, конечно же, не было. И на что я надеялся? Кто станет приходить каждый день на одно и то же место? Какой-то нелепый порыв тянет меня сюда, словно магнитом, уже третий день подряд. Что со мной не так?

Я тихо усмехнулся. Три дня назад, я сел на лодку, чтобы вернуться с пробежки на правый берег с экскурсией, и заметил девчонку, которой не хватило места. Она провожала нас с таким раздосадованным выражением лица, что первый мой порыв был спрыгнуть с лодки и уступить ей свое место. Хотя, конечно, я бы не прыгнул – слишком брезглив, чтобы окунуться в эту воду. Но ради такой девушки было бы не грех. До сих пор не могу забыть ее глаза, полные принятия неизбежного и вселенской тоски. Ее красота буквально лишила меня воздуха.

Да, стоит уже признаться себе, что именно ее образ вдохновил меня этой ночью. Бедным подружкам, конечно, досталось! В меня точно вселился ненасытный безумец. Хотя ни одна, ни вторая не жаловалась.

Я снова сел в экскурсионную лодку, уединился в дальнем углу, сделал музыку громче и задумчиво вглядывался в удаляющийся пирс. Видение с темноволосым ангелом с чашкой кофе в руках никуда не делось. Неужели, я вчера так и не перебесился и не вытрахал из памяти ее образ?

Каверы известных песен в стиле соул и джаз гремели в ушах, пока я глядел на берег. Частных домов становилось все меньше. Лакомый кусочек в виде места у берега урывали для себя элитные многоэтажки. Еще пару лет и все здесь будет утыкано новостройками. Хотя, надеюсь, я этого не увижу.

Если у меня все получится, то смогу свалить еще куда-нибудь. «Меридиан» всего лишь отправная точка, хотя и весьма жирная.

Я глянул на время. Еще два часа до начала смены. Сегодня я рано. Успею принять душ и привести себя в порядок перед началом нового дня. Бессонная ночь не повод давать себе поблажки. Алиев-то вообще не дремлет.

***

Еська – моя новая подруга – утащила меня на балкон, не дав толком переодеться. Это наше любимое место отдыха, мы часто там зависаем. Есения – крутая девчонка с миленьким личиком и фигурой пин-ап. Она встречалась когда-то с младшим Власовым, сыном владельцев «Меридиана», но оказалась смышленой и бросила белобрысого недоумка. Этот поступок поднял ее в моих глазах до уровня братана.

– Чувак, ты знаешь, что случилось, пока тебя не было?! – ее единственный недостаток – рот у нее не затыкается.

– Саня бороду сбрил? – с улыбкой я застегивал манжеты на рубашке. Мне нравилась фирменная поварская униформа, и я каждое утро глажу воротник с фанатичным пристрастием.

– Не-а! – Еся всплеснула руками, полностью соответствуя своему итальянскому темпераменту. – Но, Боже мой, да, было бы круто! Тебя тоже бесит этот юношеский пушок?

Мы оба поржали, ударив кулачками. Наш общий друг, работающий барменом, привлекал внимание своей огненно-рыжей копной волос и россыпью веснушек. Нормальный, обаятельный парень. Но его стремление казаться старше и отращенная борода – это идиотизм.

– В воскресенье, когда шеф тебя до конца дня в холодный цех сослал, к нему пришла какая-то девица… – начала рассказывать Еся, пока я надевал на голову поварской колпак. Да, подлецу все к лицу. – Аленка сказала, что новенькая сама к нему попросилась. Я не знаю всех подробностей и почему он согласился без утверждения Пылаевой. Так вот, она сделала болоньезе, и он взял ее на работу.

Я нахмурился, не зная, как реагировать на новость. Сначала думал, что подруга меня разыгрывает. Но Еся смотрела на меня серьезно и, кажется, даже переживала за мое душевное равновесие. Хм, не припомню, чтобы я его терял в ее присутствии. В чьем-либо присутствии.

– Еще раз, – медленно протянул я, – она покорила нашего Алиева… б-болоньезе? – я не мог скрыть брезгливости.

– Да!

– Не гони, Есь.

– Я блин на полном серьезе, Иванов! – девчонка начала злиться. Ей идет. Классная она.

Вот так новость! Взял первые выходные за три недели, ради брата, между прочим. Хотел поболеть за него на гонках, да и на вечеринку потащил, чтоб он хоть как-то пар выпустил. Ну, нельзя же в ванной каждое утро торчать! И вот тебе удар под дых: Алиева кто-то траванул. Болоньезе. Другого объяснения у меня не нашлось. Не может быть, чтобы меня он гонял, как щенка безмозглого, а какую-то выскочку сразу принял. И разве нам нужен еще один повар?

– Да ты не парься, Егор, – Еся сочувственно похлопала меня по руке, глядя в мое лицо, которое, казалось, вот-вот треснет от сдерживаемой злости. – Ты же у нас лучший, мы все за тебя горой. Хочешь, даже всей сменой перестанем с ней общаться? Покажем, что ей здесь не рады?

– Не надо, это низко, Есенок, – мягко улыбнулся я, тронутый ее заботой. – И я просто не представляю тебя, устраивающую бойкоты. Знаешь, как бы это выглядело?

Я надул губы и насупил нос, изображая обиженного ребенка. Есения засмеялась:

– Ты сейчас Алку показываешь, а не меня.

Алла – еще одна девушка, работающая с нами официанткой. Эффектная, но неинтересная. Меня раздражало ее надменное отношение к коллегам и явное стремление поскорее найти богатого папика. Что мне нравилось – это дружелюбно подшучивать над ней и слушать ее саркастичные ответы. За это я ее даже уважал. Неглупая ведь девушка, зачем ей старикашки-толстосумы?

– Так вот, наша новая стажерка уже два дня с успехом проработала, – Еся решила меня добить. – Говорят, Пылаева тоже взяла ее без проволочек.

– Она что, Просперо в юбке? – я не скрывал удивления. Нет, серьезно, как?

– Не знаю, – хихикнула Еся, похлопав меня по груди, – но держись, она невероятная красотка!

– Это вообще ничего не объясняет.

Да быть того не может! Алиева ничто, кроме кулинарного шедевра не возбуждает. Теперь и я хочу попробовать этот гребаный болоньезе.

Наверное, мои мысли были написаны на лице, поскольку Еся откровенно забавлялась, глядя на меня. Я редко перед кем веду себя по-настоящему, она это знала и умело этим пользовалась.

– Спорим, Давид Алиевич просто заскучал и нашел новый способ развлечься? Теперь у него шанс стравить двух стажеров – это так в его духе. Только не говори, что сам бы так не сделал! – заключила она, собираясь вернуться в комнату для персонала, но я схватил ее за руку и остановил.

Как же наша фишка: я открываю дверь, когда она несет слишком много блюд в зал. И хоть шеф ругал меня за это, привычка прочно укоренилась.

– Если бы не знала про твои похождения и бедные девичьи сердца, сказала бы, что ты джентльмен. – Еся поиграла бровями, дразня меня.

Я шутливо замахнулся, словно собирался ее шлепнуть. Конечно, я бы так не сделал. Я не трогаю друзей. И коллег!

Распахнув дверь, я замер на пороге:

– Твою ж мать!

В комнате стояла высокая стройная блондинка, переодеваясь. Услышав нас, она вздрогнула и быстро накинула белую футболку. Но я успел заметить… больше, чем следовало.

О, мне конец!

Идеальная, ровная спина с крышесносной впадиной вдоль позвоночника, заканчивающейся двумя ямочками Венеры по бокам. Мой личный пунктик. Такие спины созданы для того, чтобы на них кончать. Эти ямочки теперь будут конкурировать с лицом девушки с пирса каждый раз, когда мне понадобится… визуализировать.

Одна секунда растянулась до болезненной бесконечности. Как теперь стереть из памяти эту картину? «Шедевр на фоне пальчиковых рисунков», как отозвался брат о работе своей художницы. Я почему-то вспомнил его слова при виде этой спины.

Еся выругалась, выталкивая меня из прохода. Ноги не слушались, я застрял на месте. Девушка пугливо скрылась за ширмой, специально поставленной для таких случаев.

– Правильно, у нас тут в джазе не только девушки, – тихо проворчал я, раздражаясь реакцией тела. Хорошо, что был уже в фартуке из плотного материала.

Еся едва сдерживала смех, глянув на меня. Жаль, фартуком нельзя прикрыть лицо.