А что, очень удобно. Сами наслали эпидемию, сами спасли от нее.

– Я знаю одно такое место, – произнес Ирвин. – Тебе там понравится. Поехали.

Он подумал, что Арьяна откажется – со дня их свадьбы прошла неделя, и за это время они не стали ближе друг к другу. Но принцесса поднялась из-за стола, кивнула и ответила:

– Я только сумку заберу. Подожди меня внизу.

“Куда ж я денусь”, – мысленно усмехнувшись, подумал Ирвин. От истинной пары не денешься никуда – если бы и он был истинным для Арьяны, то все было бы намного проще. Сейчас они наслаждались бы взаимной, искренней и бесконечной любовью и были бы счастливейшими из смертных – так, по крайней мере, уверяли легенды.

Ну да ладно. Ему приходилось решать проблемы посерьезнее.

Бейлин ждала их в мобиле на месте водителя – увидев ее, Ирвин вспомнил, как телохранительница учила его вождению, и однажды они въехали в один из старых дубов княжеского сада, посаженных Виктором-Князем-на час три века назад. Тогда от отца влетело обоим, и Ирвин, помнится, подумал, что теперь они с Бейлин сдружатся – обычно такая трепка сближает.

Не сдружились. Так и остались телохранительницей и опекаемым безумцем.

– Кстати, она теперь твоя фрейлина, – сообщил Ирвин, когда они с Арьяной устроились на заднем сиденье. Бейлин смотрела так, словно готовилась вступить в битву.

– Да, ваше высочество, – подтвердила она. – Личное распоряжение князя Кигана.

Арьяна кивнула – телохранительница ей нравилась, это было заметно. В Хармиране принцесса будет жить до конца дней, так что надо обзаводиться друзьями, подругами и соратниками. Это никогда не помешает, особенно если скоро тебе придется сражаться.

– Куда мы едем? – спросила Арьяна. Мобиль выехал на дорогу, и Ирвин вспомнил, что говорила мать, когда передавала ему ключи от дома.

“Однажды у тебя будет своя семья, мой хороший. Я верю в это всем сердцем. И хочу, чтобы у вас была своя тихая гавань, в которой вы переживете любые бури”.

– Когда-то мать получила этот дом по завещанию, – ответил Ирвин. – И переписала на меня, чтобы я жил там, когда женюсь. Вот и пришло время.

Арьяна понимающе качнула головой. Жить в княжеском дворце – неминуемо найти новые неприятности от Шейлы, которая успокоится, сочтет угрозу Ирвина пустяшной и придумает какую-нибудь дрянь, чтобы окончательно избавиться от иноземной принцессы.

– Хорошо, – кивнула она и посмотрела на Ирвина так, словно всеми силами пыталась сейчас понять его  и увидеть, что будет дальше.

Наследный дом его матери стоял в самой глубине большого яблоневого сада и, выйдя из мобиля, Ирвин подумал, что надо бы подыскать еще одного садовника. Деревья разрослись, укутывая белый мрамор дома в зеленую мантию. Античные статуи выглядывали из пышных кустов, словно часовые. Пройдя по дороге с Арьяной и Бейлин к ступеням особняка, Ирвин вдруг ощутил себя по-настоящему дома.

Мать приезжала сюда, когда хотела побыть одна и хоть немного стряхнуть с себя груз проблем и забот. Она гуляла в саду, сидела на балконе с мольбертом и красками, музицировала в просторной гостиной – возвращение в это место стало для Ирвина способом прикоснуться к своему прошлому, к тому человеку, который никогда не считал его чудовищем. У матери были золотые волосы до пояса; однажды маленький Ирвин сделал для венок из опавших листьев, и она рассмеялась, сказав, что похожа на осеннюю фею…

Дворецкий с поклоном открыл двери, пропуская их внутрь. В доме все было белым, рыжим, золотым, все было наполнено светом и теплом, и Ирвин хотел надеяться, что это место придется Арьяне по душе. Принцессу не удивить роскошью обстановки – но Ирвин верил, что то тепло, которое осталось здесь от его матери, поможет согреться и ей.

– Здесь очень красиво, – призналась Арьяна, и было видно, что это не просто светская вежливость. Она прошла по гостиной, дотронулась до открытых клавиш рояля и взяла аккорд – старинный инструмент откликнулся, густо и важно, и Ирвин тотчас же сказал:

– Его надо настроить.

Арьяна вздохнула.

– Как и многое в жизни, правда? – спросила она. Ирвин кивнул и сообщил:

– Завтра нас ждут во дворце. Будет большой праздник в честь окончания эпидемии и нас с тобой.

Взгляд Арьяны сделался жестче – он обрел ту неприятную тяжесть, которая появляется в глазах полководца перед началом сражения. Она готова была вступить в битву и победить.

– Хорошо, – откликнулась она. – Но мне нужно платье и…

– Швеи приедут сегодня вечером, ваше высочество, – торопливо ответила Бейлин. – Все уже почти готово.

***

Арьяна не любила платья – в них она становилась похожей на куклу, разнаряженную игрушку, которая должна сидеть и стоять там, куда ее принесут хозяева. Элегантные брючные костюмы для женщин, которые вошли в моду после того, как отважная Далиан Хотто совершила первый полет в качестве пилота самолета, нравились Арьяне намного больше.

Но приходилось терпеть и смиряться – если бы она появилась на балу в брючном костюме, то это был бы скандал, а принцессы не имеют на это права. И теперь тоже придется смириться – теперь она не просто принцесса, а еще и чужеземка.

Цветами Варандана были зелень и лазурь. Обязательной частью платья были ленты, которые перехватывали лиф – Арьяне они всегда казались удавкой. Иронично, думала она, собираясь на очередной бал, все сделано так, чтобы показывать реальное положение вещей. Принцесса, дочь короля, кукла в его руках и вынуждена поступать так, как он прикажет.

Когда она так думала, то в груди все переворачивалось.

Мода Хармирана была совсем другой – легкой, летящей, воздушной. Платье, которое приготовили для младшей княгини, чем-то напоминало многослойный халат, который запахивался налево и удерживался с помощью тесемок и широкого пояса. Служанки помогли Арьяне одеться и, посмотрев на себя в большое зеркало в тяжелой старинной раме, она подумала, что теперь похожа не на куклу, а на воительницу с Дальнего Восхода – не хватало лишь изогнутой сабли-каратаны, чтобы рубить головы врагов.

“Хочется надеяться, что у меня их нет и не будет”, – подумала Арьяна. Девушка в зеркальной глубине едва заметно качнула головой.

– Тут птичья вышивка на рукавах, – объясняла швея, поправляя широкие рукава-крылья. Ласточки были вышиты с таким количеством бисера и страз, что напоминали райских птичек: Арьяна знала, что такую вышивку делают с помощью чар-иголок. Если швея будет сидеть над платьем с простыми иглами, то провозится полгода, не меньше. – Один из символов дома вашей матери-королевы. А на поясе львы, знак вашего отца-короля. А охра и золото это цвета Хармирана, вы же теперь хармиранская княгиня. Платье отдает дань обеим странам… и вот еще, – швея расправила низ платья, демонстрируя еще одну вышивку на ткани: Арьяна увидела розовые бутоны, опущенные вниз. – Роза символ смерти и болезней, а вы победили сонную чуму. Видите, вы как будто идете по цветам.

– Платье замечательное, – искренне похвалила Арьяна. Кажется, впервые ей было спокойно и удобно именно в платье, несмотря на пышную нижнюю юбку и многочисленные складки ткани. Возможно, дело было в том, что швея каким-то образом поняла, что нужно было Арьяне, даже не зная ее.

Она приехала сюда, чтобы сражаться и победить. У нее получилось. Охра и золото Хармирана удивительно шли Арьяне: глядя в зеркало, она на какой-то миг подумала, что сможет стать здесь своей.

Что еще ей оставалось? Только узнавать правила жизни в другой стране и следовать им.

В дверь постучали, и в комнату заглянул Ирвин. Он уже успел переодеться для бала, выбрав обычный темный сюртук, белую рубашку и темные брюки – о традициях говорил лишь золотой шейный платок: в узоре на нем Арьяна рассмотрела волчью голову. Швея и служанки торопливо вышли, одарив полукнязя опасливыми взглядами – возможно, не до конца верили в историю об истинной паре и боялись, что Ирвин перекинется и распустит их на ленточки.

Интересно, приходилось ли ему убить кого-то в волчьем облике? Наверно, нет – будь так, он сидел бы под замком до конца своих дней.