Зная о скорой своей гибели, допустим, от болезни, никто не будет тратить оставшееся время на ссоры, обиды или злостные деяния. Человек постарается провести данное ему время с максимальным удовольствием для себя или захочет побыть рядом с самыми для него близкими людьми, постарается «насмотреться на них», ведь никто не знает, что там, за «чертой».

Ну, чтобы не нагнетать грусти, давайте приведем пример с последним днем отпуска. Уверен, что вы не будете в этот день спать до полудня, а потом залипать в телефон, сидя в номере. В последний день отпуска вы захотите напоследок максимально возможно впитать в себя окружающую действительность, наполнить себя под завязку этими яркими эмоциями, вкусной едой и выпивкой.

Привожу ещё один пример: «Дедлайн». Если кто не знает, то это дурацкое слово, которым пользуются люди, любящие иностранные словечки, и означает оно – последний срок, к которому должна быть выполнена определенная задача. Некоторые люди не могут выполнить работу, если у них нет «Дедлайна», и такие люди зачастую большую часть работы проделывают в последнюю ночь перед этим предельным сроком. «Дедлайн» также показывает человеческую натуру в том, что, когда у тебя остается последний день или ночь, а может быть, и час, твой КПД моментально возрастает в геометрической прогрессии.

Возникает вопрос: если бы все человечество каждый свой день проводило так, будто это их последний день? Уверен, что наша жизнь была бы абсолютно иной. Возможно, вы сейчас представили такую жизнь, в которой люди перестали бы ссориться, все бы обнимались, говорили друг другу только добрые слова, богачи бы не жалели своих денег на пожертвования нуждающимся, а влюбленные и семьи проводили бы время вместе. Согласитесь, смахивает на какой-то рай на земле. Скорее всего, это так бы и выглядело, но я описал лишь одну сторону такого развития событий. Теперь представим, что остальная часть жителей земли в последний свой день хотели бы насиловать, убивать и калечить окружающих. А почему бы и нет, ведь им за это уже ничего не будет, и они имеют на это право, как и те, кто хотел бы делать добрые дела. Выходит, что невозможно представить такую жизнь, людям в которой будет позволено жить каждым днем как последним, так как, помимо всего вышеизложенного, вряд ли кто-то в свой последний день решит спуститься в шахту поработать, выйти в поле собрать урожай, продолжит лечить или учить других людей. Если все эти люди перестанут делать свою работу изо дня в день, то мир рухнет, так как он похож на большой муравейник, каждый человек в котором выполняет определенную работу, благодаря чему на выходе создается что-то значительное для большего количества людей, и так дальше по нарастающей.

Я вернулся к тому, с чего начал, но все же я считаю, что можно постараться хотя бы приблизиться к идеальному миру. Для этого надо научиться радоваться тому, что имеешь. Конечно, это правило придумал не я, да и самому его соблюдать достаточно сложно, но надо пробовать, и, возможно, у нас это получится.

А если человечество не способно оставаться довольным тем, что имеет? Что если чувство неудовлетворения является катализатором развития рода человеческого? Если бы наши далекие предки были удовлетворены своими дубинами и хижинами в пещерах, разве Юрий Гагарин совершил бы свой полет в космос?

Исходя из этого, считаю, что в этом вопросе важна «золотая середина»: человек должен радоваться тому, что имеет, но при этом он ежедневно должен стараться стать лучше прежнего себя, а делая какие-то поступки, задумываться: поступил бы он так, окажись этот день его последним.

Он любил её, и это сводило его с ума! Были подозрения, что это может быть взаимным, но порой своими словами и поступками она топила все его надежды на взаимность, как тонули под Прохоровкой в болотах немецкие «Тигры»1. Он решил, что сегодня должен наконец-то признаться ей в своих чувствах, ведь он понимал, что не может без неё жить. Он часто мечтал, как они будут вместе. Тогда он сможет каждое утро смотреть на её красивое лицо, пока она спит, наслаждаться красотой её тела, пить утром с ней только что сваренный кофе, прижимать её ближе к себе, когда они вместе будут смотреть фильм и ей будет страшно, делать массаж её пальчикам на ногах, говорить, что она очень вкусно готовит, приносить на руках в спальню, если она заснет в гостиной, смотреть на её прелестные губы, когда она что-то рассказывает, вдыхать аромат её волос, прижимать её ладошки к своему телу и всегда прощать ей всякие глупости!

Внезапно раздался пронзительный звук клаксона автомобиля, стоящего сзади, оказывается, он задумался, остановившись перед светофором. Он продолжал стоять на перекрёстке, хотя ему какое-то время уже горел зелёный сигнал светофора. Он приехал в магазин цветов, на часах уже было десять часов вечера. Выбрав ароматные тюльпаны с большими желтыми бутонами на толстых и упругих стеблях, после чего попросил завернуть их в зеленую фактурную бумагу. Он думал, что сможет просто позвонить в домофон, подняться на этаж, подарить ей цветы, признаться в своих чувствах и сразу поцеловать, прямо как в романтических фильмах. Он прокручивал этот сценарий в голове уже несколько ночей подряд. Подъехав к её дому, он вышел из машины, подошёл к задней двери автомобиля и открыл её. На заднем сидении лежал аккуратно собранный букет тюльпанов, который был достаточно объемным, но в то же время не пошло большим. Взяв букет и аккуратно закрыв дверь автомобиля, он уверенной походкой пошёл к её подъезду. Со стороны можно было подумать, что он достаточно уверенный в себе человек, но на самом деле каждый сделанный шаг давался ему очень сложно, и весь путь от машины до подъезда он, не переставая, повторял себе слова поддержки: «Не зассал и подошёл, дойду до конца и она станет моей». Подойдя к домофону, он уже тянулся к нему рукой, чтобы нажать заветные цифры её квартиры, но в этот момент понял, что не может победить волнение и страх, а также возможность быть ей отверженным. Вернувшись к своей машине, он сел за руль и с пробуксовкой тронулся с места. Остановившись у местного бара, он зашёл в него, чтобы принять «допинг» для храбрости. Сидя за барной стойкой со стаканом в руке, он представлял, будто они едут на кабриолете по побережью Италии или Канарского острова Тенерифе, а тёплый ветер развивает её волосы. На заднем сидении лежит корзина с бутылочкой белого вина, сыром и оливками, а из магнитолы играет песня группы «The Police» – Every Breath you take2.

Заручившись поддержкой и храбростью от самого Jack Daniel’s3, он кинул на барную стойку деньги и вышел на улицу. На машине ехать уже было невозможно, поэтому он вызвал такси. Приехав к её дому, он вышел из машины и отошёл в тень деревьев, чтобы не привлекать к себе внимания окружающих, а также для того, чтобы собраться с мыслями перед «финальным броском». Нежно поправив цветы в букете, он начал движение к заветному домофону. Он не обратил внимание, когда к её дому подъехал автомобиль, из которого вышла группа шумных людей. Его движения были уверенными, шаг твёрдый, сердце стучало в груди, глаза видели цель. Когда он приблизился к группе людей, то услышал, что кто-то произнёс её имя. Он ещё продолжал идти, когда вдруг увидел в этой группе людей её, которую обнимал какой-то мужик, и она была не против этого, а вскоре даже рассмеялась. Правда, смех этот был какой-то неестественный и натянутый. Он замедлил шаг, ему срочно надо было где-то затеряться, чтобы она его не увидела. Когда он ещё раз посмотрел на неё, то увидел, что она уже целуется с этим типом. Всеобъемлющий вакуум образовался в его сердце, и в один момент ему показалось, будто оно совсем перестало биться. Резко развернувшись в обратную сторону, он значительно ускорил шаг. Перед его глазами до сих пор застыла картинка с тем проклятым поцелуем, терзающая его сердце. Он не хотел верить своим глазам и в то же время понимал, что это была правда. Он был обижен и зол и поэтому проклинал ее, но больше он злился на самого себя: