Самый простой вариант – рассказать Сане, кто он такой, и дальше пусть Мотька и группа поддержки пеняют на себя – отдавал ощутимой гнильцой. Как будто подвал дождем залило.

– Держи крепче, – буркнул Олег, так и не придя ни к какому решению.

Саня с готовностью угукнул, и под столешницей снова расстелилось сплошное полотно магического сияния. Олег печально посмотрел на желанную до рези в желудке, но совершенно недоступную в таком виде силу, вытащил оба болта из крепления и вылез из-под стола.

– Держишь? – поинтересовался таласым и отступил за спину Сане. – Я сейчас… – и тут же коварно сгреб мальчишку за запястья, вынудив отпустить столешницу.

Она осталась покоиться на ножках как ни в чем не бывало. Саня сперва вытаращился, от неожиданности перестав инстинктивно вырываться из чужой хватки.

– Сказки, говоришь? – вкрадчиво уточнил у него Олег.

Саня мигом подобрал отвалившуюся челюсть и сообразил:

– Да вы его просто прикрутить успели!

Олег молча достал из кармана два уголка и восемь болтов. Саня уронил челюсть повторно и недоверчиво обернулся.

Столешница, разумеется, немедленно упала и на этот раз все-таки треснула. Олег страдальчески поморщился, но возмущаться не стал. Сам виноват.

– А теперь, – мрачно сказал он, – тащи чемоданчик с инструментами с нижней полки шкафа возле двери. Здесь одной отверткой и гаечным ключом уже не отделаешься.

– А я могу его, ну… левитировать? – с неуверенной, но неумолимо расцветающей надеждой спросил Саня.

– Это я могу отлевитировать тебя за шкирку, если уронишь еще и чемоданчик, – пообещал ему Олег.

Но благоговейного ужаса так и не дождался. За чемоданчиком Саня честно сбегал и даже смирился с тем, что для начала неплохо бы запомнить, как называются инструменты, и подавать правильный по просьбе. На этом-то этапе и выяснилось, что болтливости в мальчишке ровно столько же, сколько и упрямства, – на троих таких же хватило бы!

– А что еще я могу? А дышать огнем? А летать? А держать кого-то, вот как вы меня у двери?

Предположения сыпались из него, как горох из дырявого мешка. Олег в ответ на них мог только пожимать плечами и требовать очередной ключ из чемоданчика: закончив стягивать трещину в столешнице, таласым решил, что надо бы заодно разобраться с доводчиками люка, пока есть кому подавать инструменты и не надо каждый раз спускаться по лестнице.

– А куда ведет этот люк? – немедленно заинтересовался Саня, ничуть не смущенный тем, что ни на один из предыдущих вопросов не получил внятного ответа.

– В мою квартиру, – брякнул Олег и немедленно получил доводчиком по лбу.

– Так вам, получается, не нужно на улицу выходить? Прикольно! – воодушевился Саня. – Значит, тот чудик зазря под дверью караулит!

Доводчик все-таки загремел на пол.

– Караулит? – мрачно переспросил Олег и взялся за отвертку обратным хватом.

– Ну да, – сбавил тон Саня и отступил назад, безошибочно считав настрой, но все же не удержался: – А что ему от вас надо?

Олег машинально поправил наушники, с которыми не расставался весь день. Напрасно: с этим пострелом нужно было держать ухо востро.

– А почему вы их не снимаете? – немедленно заинтересовался Саня.

– Потому что через них слышу ровно столько, сколько хочу, – буркнул Олег, но шумоподавление включать не стал. – Подай доводчик.

Саня надулся, но послушался – и даже замолчал. Олег прикрутил доводчик на место, убедился, что тот работает, и сдался.

– Ты голодный?

О том что детей вроде бы нужно кормить как-то по-особенному, Олег вспомнил уже после того, как сделал заказ в ближайшем кафе с доставкой. Оставалось надеяться, что в случае чего магия защитит Саню и от такой ужасной угрозы, как гуляш с картофельным пюре, да и чай с лимоном обещал быть не совсем уж смертельным ядом. Ни того, ни другого в детском меню не было, но заглянуть туда Олег догадался уже после того, как попросту заказал мальчишке то же, что и себе самому.

Пока курьер бежал к коворкингу, обидевшийся (но недостаточно, чтобы отказаться от дармовой кормежки) Саня сидел в телефоне, полностью оправдывая стереотипы о современной молодежи. Смарт, впрочем, явно видал виды – и устарел не то чтобы намного позже после рождения собственно Сани. Поэтому мальчишка оккупировал одну из свободных розеток и держал телефон на постоянной подзарядке: иначе тот уже через полчаса начинал драматически сигнализировать о неумолимо разряжающемся аккумуляторе. Олег смутно представлял, что подобное поведение у ребенка вроде бы нельзя поощрять, но пока Саня сидел тихо и не лез с вопросами, был готов терпеть даже несанкционированное потребление электроэнергии.

Подумать было о чем и без счетов за электричество.

Трещина в наружной стене, наметившаяся после весеннего ливня, требовала немедленных действий. Малолетняя «банда», о которой проболтался Саня, могла подождать, пока не лезла к дому, – но, судя по тому, что мальчишка ввязался в драку возле коворкинга, неизвестный Мотька уже наметил основной район действий, и спокойствия таласыму не видать. У живых детей было одно неоспоримое преимущество: если они не откликнутся, когда их зовут по имени, то могут попросту удрать – и вернуться попозже, когда Олегу будет не до них. А сам он не способен и шагу сделать за пределы отмостки* дома!

Прим. авт.: отмостка – водонепроницаемая дорожка по периметру дома (асфальтовая или бетонная). Она нужна, чтобы дождевая вода не размывала фундамент. Простим бедному инженеру Олегу профессиональные жаргонизмы. Он (и автор) временами забывает, как нормально разговаривать.

Со взрослыми было проще. Во-первых, они почти всегда откликаются (мало ли, вдруг знакомый позвал, а вспомнить сходу не удалось!), а во-вторых, взрослые люди никаких смешанных эмоций у таласыма не вызывали. Сами пришли – значит, можно и перекусить! И пусть скажут спасибо, что не пополам.

С детьми срабатывало какое-то внутреннее табу, непреодолимое даже для мертвеца. Порой Олег ненавидел собственную идиотскую принципиальность, и сегодняшний день добавил к этому чувству новые краски. Кормить потенциальную добычу таласыму еще не доводилось.

А заказ, как назло, задерживался. Когда раздался неуверенный стук в дверь, у Сани уже выразительно бурчало в животе, и Олег, с самого утра голодный, – правда, скорее в метафизическом смысле! – сопереживал ему всей душой.

– Леха? – удивился таласым, открыв дверь. – Я думал, сегодня Женька на смене.

Леху он недолюбливал. Хмурый, резковатый мужик в возрасте, с вечным перегаром и клочковатой седой щетиной, – даже жрать противно, но выбирать не приходилось.

– Да свалился этот хлюпик опять, – буркнул Леха, со скупым кивком забрал чаевые и вразвалочку пошел к своему мопеду.

Олег поспешно разжал энергетические щупы. Напитаться не получилось – правда, в случае с Лехой это вызывало скорее облегчение, чем досаду.

За досаду сегодня отвечал Саня. Обернувшись, Олег понял, что мальчишка с нескрываемым любопытством рассматривает открытый шкафчик, откуда таласым достал одинокую купюру на чаевые. Саня искал в том же шкафчике инструменты и прекрасно знал, что никаких наличных там отродясь не водилось – только пресловутый чемоданчик да оптимальное количество пыли вперемешку с запасами влажных салфеток.

И будто этого было недостаточно, приснопамятный чужак оказался достаточно упертым, чтобы по-прежнему маячить в поле зрения. Сейчас он с отстраненным видом курил какую-то дрянь, встав ровно на таком расстоянии от урны у двери, чтобы таласым не мог дотянуться до него рукой, даже если шагнет за порог. Чужак знал к кому явился и явно потрудился отыскать все необходимые инструкции.

Олег сложил фигу, наглядно покрутил ею над порогом и захлопнул дверь.

Захлопнуть дверь перед Саней было несколько сложнее – из-за отсутствия собственно двери. И еще немного потому, что на еду мальчишка набросился с крайне сосредоточенным видом – как у помойного котенка, наконец-то дорвавшегося до домашнего тепла и личной миски. Что-то подсказывало, что при малейшей попытке отлучить Саню от гуляша в ход пойдут когти. Олег посматривал на него со странной смесью умиления и недоумения, как его вообще угораздило. До крайности идиотскую ситуацию удачно дополняла твердая уверенность в том, что примерно так обычно котят и заводят.