Перевод А. Косе Сонет, в котором содержится суждение о сходстве любви и ручья Спешишь, одолевая перекаты, Причудливый свой путь в цветах тая, И по пути крадет твоя струя У пены седину и блеск у злата. Смеясь, ты крепнешь. Пенных брызг кантата Рокочет звонче трелей соловья… Вот так, увы, растет любовь моя, Что для меня слезами лишь чревата. Пришпорен лестью, вдаль стремишься ты, Но впереди обрыв, пути нет боле, — И падаешь ты в бездну с высоты… Как сердцу избежать подобной доли? Как ты, оно спешит на зов мечты, Чтобы слезами изойти в неволе. Перевод И. Чежеговой Сонет, в коем влюбленный преувеличивает свой любовный пыл, отчаяние, вздохи и мучения Когда бы хляби, как во время оно, Разверзлись, затопив простор земной, — Палящий душу мне любовный зной Вновь мог бы осушить земное лоно. Когда б из-за упрямства Фаэтона Моря и реки выпил жар дневной, — Могли бы слезы, пролитые мной, Вновь напоить их влагою соленой. Когда б все ветры сговорились вдруг Взять паруса Улисса в плен докучный, — Я вздохами бы мог наполнить их. Когда бы всю жестокость адских мук Смирил Орфея голос сладкозвучный, — Я сотворил бы ад из мук моих. Перевод И. Чежеговой Сонет, в котором объясняется досадное непостоянство любовных тревог От солнца слепнущий, его искал, Счастливому, мне счастья было мало, И пламя, что уже и так пылало, Без устали сильней я разжигал. Ее свободы верный был вассал, Вослед ее душе моя бежала, И брали сумерки мои начало Там, где ее рассвет меня встречал. На угольях любовного горнила, Как саламандра, я живу в огне Слепой любви к той, что меня пленила… Но та, чью власть я не постиг вполне, Меня в хамелеона превратила, Чтоб воздухом надежд питаться мне. Перевод И. Чежеговой Студеный пламень, раскаленный лед, Боль, что, терзая, дарит наслажденье, Явь горькая и радость сновиденья, Беспечность, что полным-полна забот; Предательство, что верностью слывет, Средь уличной толпы уединенье, Усталость в краткий миг отдохновенья, И права, и бесправия оплот; Сама себе и воля, и темница — Покончить в силах с ней лишь смерть одна, Недуг, что от лекарств не исцелится, — Любовь, едва рожденная, дружна С небытием. В ней рай и ад таится, И враг самой себе во всем она. Перевод И. Чежеговой Глаза! Не выдайте любви секрета! Его хранят безмолвные уста. Любви тем совершенней красота, Чем скорбная видней на сердце мета. Коль слезы хлынут, не страшась запрета, Страдающего сердца немота Их выжжет. И страданья правота Не даст глазам нарушить их обета. Любите тайну сердца своего, Не выдайте кому-нибудь случайно, Пред муками его склонитесь ниц. Любви недостижимо торжество — Так пусть хранима будет сердца тайна Безмолвьем уст и сухостью ресниц. Перевод И. Чежеговой
Преходит все, но не мои страданья. Я лета видел пышные уборы: Сверкали изумрудами луга, Блистали ярко на перстах Авроры В златой оправе солнца жемчуга; Но вот легли на долы и на горы Седой зимы холодные снега: Всему судило время окончанье, Преходит все, но не мои страданья. Ручей застывший видел я зимою, Но снова стал прозрачной влагой лед, Несомый говорливою струею; И море, что так яростно ревет, Безбурное лежало предо мною; Я видел в черных тучах небосвод, А нынче солнце льет на мир сиянье. Преходит все, но не мои страданья. Я видел, как играл листвой зеленой Зефир, и в ней звучали голоса, Как будто шепот Тирсии влюбленной; Но злой зимой разубраны леса, И день ушел, закатом обагренный, Немая ночь взошла на небеса, Неся с собою сумрак и молчанье. Преходит все, но не мои страданья. Перевод Л. Цывьяна Тот, кто с возлюбленной в разлуке Скорбит безудержно в тиши, Подобен телу без души И обречен на скорбь и муки. Разлука – смерть души и тела; В отъединении дана Телам возможность лишь одна — Страданья, боли без предела. Когда б, все чувства сохраняя, Я жизнь, отвергнутый, влачил, — Как тело без души бы жил, Законы смерти попирая. Кто, душу лгущую покинув, Лишь тело по свету влечет, — С разъятым царством сходен тот: Еще живет, уже погибнув. Мне смерть милей, чем одиноко В юдоли горестной блуждать; Лишь мертвым можно блага ждать, Судьба отвергнутых жестока. Усопший может ждать спасенья — Отвергнутый надежд лишен; Усопшего ждет вечный сон, Отвергнутого – униженья. О нет, не мни, что, разлученный, Жизнь сохранить желаю я: В тебе осталась жизнь моя, И вот я – смерти обреченный. Я от тебя ушел, страдая, И, зная скорый свой конец, Пред тем, как стану я мертвец, При жизни по себе рыдаю. Но стонов грудь не исторгает, И плакать больше нету сил: Все слезы я давно излил На пламя, что меня сжигает. |
