— Ну слава богу. Язычок то у тебя острый, смотрю.

— Я могу уйти?

Он прищуривается.

— Ты понимаешь, что идти в полицию бесполезно.

— Я не дура. Такие как ты… — молчи бля Лика, молчи. Не нарывайся.

— Какие такие?

— Я могу идти? — повторяю свой вопрос.

— Как зовут?

— А кто я теперь? Шлюха! Устроит?

Хмыкает, прикусывает губу.

— Не могу, хочу попробовать.

И он набрасывается на меня, сжимает мою голову руками и впивается в губы. Поглощает их, облизывает, прикусывает. Его язык проникает внутрь, когда я охнула от неожиданности. Проходиться по небу, языку, щекам. Это что, мой стон. Отпускает резко. Отшатывается от меня.

— Иди! Марат проводит.

Я срываюсь к двери, а он закрывается в ванной. Смотрю на деньги, в своих руках. Сука. Оставляю их на столе.

Выхожу вижу того же амбала, на скуле явный кровоподтек. Опускает глаза, не смотрит на меня. Обхожу его бегу на выход. Хватает меня уже на улице.

— Я отвезу куда скажешь? — а сам в сторону смотрит.

— Спасибо. Уже проводил. — выплевываю зло слова. Он смотрит первый раз в мои глаза.

— Прости. Может к врачу? У тебя что болит?

Вырываю руку. Отталкиваю его.

— Идите вы сами со своим босом. Желательно к костолому, чтоб мозги вам на место вставил.

Боковым зрением вижу остановившиеся такси. Бегу туда, ныряю в салон. Но Марат уже тут смотрит на водителя. Протягивает ему деньги.

— Отвезешь куда скажет.

Отворачиваюсь от него, машина трогается.

— Поругались что ли?

Не сразу понимаю что он обращается ко мне.

— Ни че померитесь. — Ага как же, только через мой труп, я с ним помирюсь.

— На Ленинградку дом 19, пожалуйста.

Обнимаю себя за плечи, сжимаюсь в комок. Ухмыляюсь, прям хочется увидеть его рожу, когда он увидет мое послание.

Стою под холодным душем, улыбаюсь как идиот. Провожу кончиком языка по губам. Сто лет баб, нет не баб девчонок. Да девчонок не целовал, даже забыл как это приятно. Запах ее до сих пор на губах ощушаю. Клубникой от нее пахнет. Но не перезревшей, а именно еще только набирающей свою красноту.

Марата прибить охота, утырок, идиот. Как можно шлюх Матвея не узнать. Сжал кулаки, еще чтоль ему втащить. Таких как она надо защищать от этого мира, грязи, порока. А я ей член в рот засовывал. Ударил по кафелю. За крошился под моим ударом. Кожа лопнула кровь пошла, опять костяшки разодрал. На ринг что ли выйти.

Вышел, обмотался полотенцем, прошел к шкафу. Достал бутылку, хотел уже глоток сделать, замер. Боковым зрением зацепился. Подошел к столу. Замер. А потом засмеялся, от души. Моя девочка. Моя?

“Засунь их в жопу урод” Нацарапала на клочке бумаги и рядом стопка баксов лежит. Гордая. Значит. Ну-ну.

Сжал записку в руке не чего другим читать. Ведь за такое я ее должен уже в землю закатать. Но я девочек не бью. Моих девочек. Усмехнулся. Набрал Марата. Он тут же зашел.

— Проводил.

— Да.

— Где живет?

— Она в такси села.

Приподнял одну бровь.

— Марат, бля.

— Демьян, не тронь ее. Ну мой косяк, я перепутал. Пускай живет.

— Я не понял, мы местами поменялись. Теперь ты у нас командуешь.

— Прости.

— Так, собери мне на нее все. И Марат инфа мне нужна еще час назад.

— Понял.

Через десять минут я уже знал о ней все. Завьялова Анжелика Сергеевна. Живет с сестрой. Девочка больна. Чем? Мне не интересно. Двадцать полных лет. Не давно потеряла родителей. Не закончила мед. училище, работает в больничке.

— Че ее в клуб то потянуло? — сам себя спросил, потер переносицу, но Марат ответил.

— С друзьями пришла. С Ириной и Матвеем. Поэтому когда спросила что она от Матвея она дакнула в ответ. Испугалась просто.

— Правда что ли?! — усмехнулся сам себе. — Так ладно сейчас домой. А завтра навестим мою девочку.

— Зачем она тебе?

Ни когда он не позволял себе такого, но видно тоже девчонка зацепила. Другому бы уже давно прилетело от меня, но ему я ответил.

— Извиниться хочу! Устроит такой ответ?

Он промолчал. А я сам не мог понять зачем она мне. Зацепила чем то! Чем? А хрен знает чем! Глазишими своими, зелеными, волосами этими рыжими, грудью которая идеально смотрелась в моих ладонях и мой теперь персональный фетиш ее задница. Я ее сожрать хотел, никогда жопы не целовал, а тут переклинило. Охуеть. Как вспомню как натягивал ее и ягодицы ходуном ходили, у меня аж встал, ни когда член мной не управлял. А тут одна мысль и он встает. Пиздец, приплыли. Еще к врачу ей надо, я ж ее порвал наверно! Она же девочка и тут я буйвол со всего размаху по ней проехал. И тут же злость берет на себя, на неё. Вот какого хуя она сюда притащилась? Экстрима захотела? Не похожа она на посетительницу таких заведений. Ах да, она же с друзьями пришла? Я таких друзей от девочки держал бы подальше.

***

Выскочила из такси, забежала домой. Дверь закрыла. Прошла в комнату. Разбудила Ларису. Она соседка моя с Милой мне помогает если б не она, давно бы по миру пошла, она и с работой мне помогла. В нашу поликлинику помогла устроиться. Действую на автомате. Не думать, главное не думать.

— Прости Ларис задержалась!

— Да ладно тебе, ну развлеклась хотя бы.

— Угу. — мычу в ответ. — Ладно я в душ. Дверь захлопнешь.

— Куда хоть они тебя вывели?

— На бои без правил.

— Правда что ли? Ну и придурки.

— Еще какие, сюрприз млять его налево.

Я схватила халат и полотенце, забежала в ванну. Чувствую что я уже на грани, еще один вопрос и я разревусь. Сняла с себя одежду засунула сразу в стиралку. Встала под прохладный душ. Между ног пекло, на внутренней стороне бедер, кровь уже запекшаяся. Провела рукой по половым губам и что-то нащупала. Вытащила, бля кусочек презерватива. Он же четко сказал что гандон порвался. Направила воду туда и хоть было больно, вымывала его сперму. Еще не хватало забеременеть от дьявола.

И тут я поняла что не выдерживаю, истерика накрыла меня с головой. Села на пол зажав рот рукой, чтоб малая не проснулась. Почему это случилось со мной? Почему именно я? Что я сделала? Почему не кричала? Почему не позвала на помощь? Почему не сопротивлялась? Так много почему. И нет ни одного ответа.

Встала вытерлась на сухо. Лицо опухло от слез, отлично. Хорошо что завтра не моя смена. Представляю если б пришла с таким лицом на работу. Зазвонил телефон. Взглянула на дисплей вот уж с ней ни как не хотелось говорить. Сбросила звонок. И тут же смс.

«Ты где? Куда пропала?»

Серьезно? Четыре часа прошло, а она только опомнилась.

«Я дома» написала в ответ и тут же отключила телефон. Иначе наговорю много лишнего, да я такая. Я вспыльчивая, сначала делаю потом думаю. Поэтому чтоб не наговорить лишнего я выключила его. Это я виновата. Во всем что случилось я виновата! Я не могу сейчас раскисать, мне о сестре надо думать, а о себе я подумаю завтра.

Утро, встретило меня болью между ног, тихонько заскулила. Но взяла себя в руки, заглянула к Миле она еще спала. Отправилась на кухню, приготовила блинчики и яичницу.

— Лииик.

Мила проснулась, моя принцесса. Подняла ее на руки, отнесла в ванну, подержала пока она почистит зубы и умоется. Усадила ее за стол, в ее кресло. Пододвинула блинчики и улыбнулась, она тоже улыбнулась и стала их уплетать.

Вернулась мыслями назад, когда были живы наши родители, отвернулась к окну, быстро утирая слезы. Год, сегодня ровно год как их не стало, а моя Милочка стала инвалидом. И все из-за того что какой то мажор сбил их на переходе. Мама погибла на месте, ей первой досталось, отец попытался оттолкнуть Милу. Удачно наверно, ведь она осталась жива. Он скончался по дороге в больницу. А Миле вынесли приговор, ходить она не сможет. А ребенку всего семь, ей бы в школу со сверстниками, а тут такое. А тому мажору год условно.

— Лик, — вывела меня из раздумий малышка. — Ты сегодня опять на работу.

— Нет, только вечером.