– Сегодня поеду на переднем сидении.

– Как скажете… – на лице Глеба ноль эмоций.

Едем до аптеки молча, собственно, как и всегда, но у меня создаётся впечатление, что Глебу не нравится такое близкое соседство со мной. “Так тебе и надо, гад!” – сама поражаюсь своей реакции на него. В аптеке покупаю сразу три теста разных производителей и возвращаюсь в машину. Прошу заехать в какое-нибудь кафе на обед, заодно сделаю тест или от нервов не доеду до дома. Я принимаю средства ОК*, но были дни, когда не удавалось вовремя выпить таблетку, и теперь это терзает меня. Риск минимальный, но есть.

По щеке скатилась одинокая слезинка, от счастья – одна полоска. Одна! Аккуратно промакиваю салфеткой влагу с глаз и выхожу из туалета. Ощущение, будто тяжёлый груз наконец-то покинул мои плечи. Сажусь на летнюю веранду и наконец-то радуюсь тёплому майскому дню, подставляя лицо лучам солнца. Перевожу взгляд на Мерседес, достаю телефон и пишу сообщение.

Яна Белова: поднимайся на веранду, я заказала тебе кофе и сэндвич.

Водитель: Ок.

Это моё первое сообщение Глебу за всё время, что он работает на моего мужа. Подставляю руки под подбородок и улыбаюсь. А когда водитель молча садится напротив, улыбаюсь ещё шире и говорю:

– Кажется, у меня родился один план.

________

* Средство ОК – средство оральной контрацепции.

Глава 4

Яна

С некоторое время смотрим пристально друг на друга. Оцениваем какие-то невидимые параметры. Пытаемся считать эмоции друг друга. Я это чувствую, каждой клеточкой своего тела, мне наконец-то удалось затронуть что-то такое, что вывело Глеба из привычного состояния заморозки. Он заинтересовался. У меня действительно появился план, как обрести частичную свободу от деспотичного контроля мужа, но на самом деле Глебу о нём знать не нужно, однако эмоции взяли верх, и я ляпнула об этом. Теперь жалею. Всё должно произойти, когда он не будет ожидать.

– Яна Викторовна, если у вас есть планы, я должен доложить об этом Алексею Романовичу, – говорит он и отпивает кофе. В его глазах читается любопытство.

– Шутка Глебчик, ну ты чего так напрягся? – смотрю на него с улыбкой. – Смотри, у тебя даже морщинка между бровей появилась. Ты знаешь, с возрастом могут остаться большие заломы на коже и…

– Яна Викторовна, я сегодня не понимаю вас.

Мне нужно сменить тему, поэтому говорю, то, что первое приходит на ум.

– Давай поиграем в вопрос-ответ? Ты уже давно работаешь у нас, а я даже не знаю, что за человек ежедневно меня сопровождает. Хочу узнать о тебе больше, – говорю и легонько улыбаюсь, ведь мне на самом деле стало сейчас интересно. – Первый вопрос: сколько тебе лет?

– Двадцать восемь.

– Фамилия?

– Миронов.

– Семья есть? Мать, отец? – в этот момент замечаю, как у Глеба чуть дёрнулась скула. Этот вопрос ему неприятен. – Жена, дети?

– Моя семья, мать и сестра, – делает паузу и добавляет. – Не женат, и детей нет.

– Высшее образование? Хотя вряд ли, иначе ты бы не работал водителем и моей охраной в одном лице.

Глеб прищуривается, взгляд его темных глаз становится холоднее и острее. У меня даже мурашки пробежали по спине. Чтобы как-то сбить с себя это состояние, пытаюсь сделать глоток, но тут же давлюсь и начинаю закашливаться.

– Да, вы правы, высшего образования у меня нет, – не отводит от меня ледяной взгляд. – К сожалению, не сложилось.

Честно говоря, становится неудобно. Наверное, не такого ответа я ожидала. Чувствую себя полнейшей дурой. Остальное время мы сидим молча и пьём кофе до тех пор, пока у Глеба не начинает звонить телефон. Он смотрит на экран и говорит:

– Алексей Романович звонит. Я отойду, а вы побудьте здесь.

Хмыкаю. Будто я могла куда-то сбежать. Да Лёша меня из-под земли достанет и в аду найдёт.

Водителя нет около пяти минут. За это время я успела закончить свой скромный обед и теперь просто глазела на прохожих. Странно, но я люблю рассматривать людей, размышлять о том, куда они спешат, ждёт ли их кто-то…

Глеб появляется практически бесшумно, садится на то же место и говорит:

– Алексей Романович сообщил, что на работе возникли проблемы и сегодня его не будет дома.

– Так, значит, гуляем? – невесело усмехаюсь я, перебирая пальцами по краю пустой чашки.

– Это значит, мы едем домой. Сегодня останусь на ночь в вашем доме, – на выдохе говорит Глеб и машет рукой официанту. – Алексей Романович просил не оставлять вас одну, а также нигде не задерживаться.

– Какой послушный пёсик. Будешь охранять сегодня хозяйку. На, держи косточку! – эмоции и раздражение берут вверх. Как же я устала от тирании Лёши. Злюсь на мужа, а срываюсь на этом парне. Хотя тоже заслужил. Ведь это он докладывает обо всём моему мужу, а я, в лучшем случае потом оправдываюсь, а в худшем… терплю побои.

Глеб поднимает уголок губ и произносит:

– Хорошая шутка, я оценил, – кивает мне, затем достаёт портмоне и оплачивает счёт подошедшему официанту.

На этот раз сажусь обратно на привычное место, на заднем сидении Мерседеса. Мысленно корю себя за своё поведение в течение всего дня, веду себя, как маленькая капризная девочка. Вставляю в уши наушники, включаю музыку и прикрываю глаза. Сама того не замечаю, как засыпаю, и сквозь сон мне чудится тёплое касание чужих рук, древесный запах леса после дождя, поглаживание моих волос. Открываю глаза, я в своей спальне, за окном уже темно. Последнее, что помню, это как я слушала музыку в машине. Получается, я заснула, а водитель принёс меня сюда… Так, стоп! откидываю одним рывком одеяло и тут же успокаиваюсь. Честно говоря, я уже вообразила, что окажусь голой, как героиня слащавого фильма. А рядом обязательно окажется голый мужик. Но нет, к счастью, я одна, в той же одежде, что и была днём, единственное, чего не хватает – моей обуви, но это “домогательство” со стороны Глеба я как-нибудь переживу.

Спускаюсь на первый этаж за стаканом воды. И в это время за окнами гостиной замечаю, что во дворе мелькают язычки пламени. Точно, моя стража в лице водителя сегодня ведь ночует в нашем доме. Осторожно выхожу на улицу и вижу, что около очага сидит Глеб с баночкой безалкогольного. Смотрит на огонь с абсолютно скучающим видом. Кажется, будто полностью погружен в свои мысли.

– Грация кошки, это не про вас, – не поворачиваясь в мою сторону, говорит он. От неожиданности чуть ли не подпрыгиваю на месте. – Присаживайтесь, только накиньте плед. Вечером прохладно.

С шумом выдыхаю и быстрым шагом спускаюсь по ступенькам, подхожу к скамье и беру плед. Обворачиваюсь им, плюхаюсь рядом с Глебом и решаюсь заговорить о том, что не давало мне покоя.

– Почему ты ненавидишь моего мужа?

– Вам показалось.

– Я видела тебя вчера в окно, – делаю глубокий вдох и продолжаю. – И то, как ты смотрел на Алексея… Мне кажется, так смотрят на врагов, – говорю это, потому что сама смотрю так на мужа, когда он не видит. – Ты его ненавидишь. Почему?

– Яна Викторовна, не знаю, что вы там придумали, возможно, вам стала скучна жизнь богатой супруги-затворницы… – говорит он с явным раздражением.

Я ждала любого ответа, но то, как он заговорил, просто выбило меня из колеи. Стало очень обидно и больно, как от пощёчины.

– Замолчи! Ты ничего обо мне не знаешь! Да как ты вообще смеешь разговаривать со мной таким образом? – практически перехожу на крик. – Быстро встал и ушёл со двора: ты здесь на работе, а не на отдыхе! – подлетаю со скамьи. – Я расскажу Алексею о том, как ты разговариваешь со мной и ведёшь себя по-хозяйски в нашем доме, – делаю паузу и добавляю уже тихо. – А также то, что ты трогал меня и гладил мои волосы.

– Не расскажите, – Глеб встаёт и смотрит, сжав губы в тонкую полоску.

– Тебя уволят! – цежу сквозь зубы.

Фыркаю и тут же уношусь в дом. Не хочу, чтобы этот козёл увидел мои слёзы, которые так предательски рвутся наружу. Обида заливает всю грудину и отдаётся болезненным комком. Ладно, муж меня ни во что не ставит, но какой-то водитель… Да кто он вообще такой? Двуличная и наглая морда!