— Ты имеешь в виду, пока не появилась Монтана, — уточнил я.

— Наверное, да. Я знал, что она ревнует, но за эти годы у меня были и другие любовницы, и это никогда ее так сильно не беспокоило. Я не ожидал, что она вот так отвернется от меня.

— Ну, похоже, она умеет ополчаться на мужчин, которые не выполняют данных ей обещаний, — ответил я. — Но я все еще не понимаю, почему она солгала тебе о нашем сне. Если бы она сказала тебе, ты мог бы ждать, чтобы убить нас, когда мы проснемся. Если она была верна тебе, тогда зачем это скрывать?

— Потому что она хотела, чтобы я был благодарен ей за то, что она убила тебя? — предположил он, но я покачал головой: он был бы так же благодарен за правду. Пока мы спали, мы не были для них обузой, и они могли бы легко расправиться с нами, если бы их предупредили, что мы вернемся.

— Должно быть, она знала, что ложь всплывет наружу. Дело в чем-то другом. Она скрывает нечто большее. — Я обернулся, чтобы посмотреть на Эрика, и он склонил голову набок, обдумывая это.

— Чья кровь была на ней? — он медленно спросил меня. — Должно быть, это был кто-то из твоих родственников. Я узнал твой запах, и если она не убивала тебя то…

— Моя мать, — прошептал я, когда ужас пронзил мое сердце. Она была единственным членом моей семьи, оставшимся в живых. Больше никого не было. Оставить ее было самой большой жертвой из всех. Я знал, что, как только мы уснем, она будет сломлена. Одна. Но она настояла. Она хотела, чтобы мы отомстили за смерть нашего отца, и в конце концов я согласился, потому что понимал, что отказать ей было хуже, чем бросить ее.

Рот Эрика открылся, но он не произнес ни слова. Он не знал, что мне сказать, и я все равно предпочел бы, чтобы он ничего не произносил. Какое утешение мог предложить мне убийца моего отца в связи со смертью моей матери?

Я издал крик ярости и изо всех сил ударил ногой по двери своей клетки. Но прутья, в которые Идун заточила меня, даже не дрогнули. Я уставился на них, чувствуя, как каждый дюйм моего тела болит от жажды крови Валентины.

— Я собираюсь заставить ее страдать больше, чем страдало когда-либо любое живое существо, — прорычал я, как только, наконец, смог снова говорить. — Валентина совершила ошибку, предав меня, и если она хотя бы пальцем тронула мою мать, то ее боль будет непреодолимой. Я разорву ее на части и вырву ее черное сердце из груди.

— Значит ли это, что ты готов составить план? — Спросил Эрик, когда мой гнев перерос в холодное чувство цели.

Я обернулся, чтобы посмотреть на него, и прошел через клетку, чтобы снова встать напротив него.

— Если это поможет мне убить эту суку быстрее, тогда ладно. Какой у тебя план, монстр? — Я зарычал.

Лицо Эрика озарилось дикой ухмылкой. — Я уверен, мы сможем что-нибудь придумать, варвар.

П

режде чем мы с Магнаром смогли разработать какое-либо подобие плана, Валентина вошла в вагон, окруженную двумя Элитами. Она махнула им, и они повернулись, чтобы выйти и встать на страже снаружи, и двери поезда закрылись за ними.

Она переоделась в белое платье с низким вырезом, доходившее ей до колен. Мне стало интересно, где именно она хранит все эти прекрасные вещи в таком месте, как это. Несмотря на то, что ей пришлось скрываться в моем городе, она все еще разгуливала так, словно это место принадлежало ей.

Горький привкус наполнил мой рот, когда она приблизилась к нам, улыбаясь сквозь решетку. — Я понятия не имела, что ты тоже появишься сегодня, — сказала она Магнару. — Эта ловушка была для Эрика, но я поймала вас обоих в одну сеть. — Она переводила взгляд между нами, и я спокойно смотрел на нее в ответ, надеясь, что у нее возникнет искушение присоединиться ко мне в моей клетке, чтобы я мог перегрызть ей горло.

— Чего ты хочешь? — Магнар зарычал.

Взгляд Валентины метнулся к нему. — Я хочу того, чего всегда хотела. Власти. У вас обоих был шанс передать ее мне. Я была бы обожающей женой. Я бы сделала вас обоих счастливее, чем вы могли мечтать. Если бы кто-то из вас женился на мне, как обещал, я была бы королевой. Но теперь этот шанс упущен… и я сама получила силу, в которой вы оба мне отказали. Я захватила свою корону без вашей помощи.

Мы с Магнаром обменялись взглядами, и ненависть забурлила в моих венах.

— Так что, теперь я собираюсь сделать то, что вы оба делали со мной годами. Когда вы играли со мной, размахивая моим сердцем перед моими глазами. Я собираюсь заставить вас пожалеть, что вы не женились на мне, когда у вас была такая возможность.

— Больше всего в жизни я жалею о том, что не вонзил меч тебе в грудь, — сухо сказал Магнар. — Я никогда не буду жалеть о том, что не женился на тебе.

— Согласен, — пробормотал я, и глаза Валентины метнули молнии.

— Вы еще передумаете на этот счет, — сказала она после недолгого молчания, сдерживая свой гнев. — Чем раньше вы смиритесь с этой идеей, тем скорее сможете выбраться из этих клеток. — Она жестоко улыбнулась, медленно приближаясь к прутьям, и я подумал, смогу ли я дотянуться до нее через них. — Теперь боги мои союзники. — Ее улыбка стала шире, и в воздухе запульсировала энергия, которая обеспокоила меня.

Сила Идун снова снизошла на меня, и Магнар повел плечами, очевидно, тоже почувствовав ее.

— Как легко славной Идун управлять вашими сердцами, — промурлыкала Валентина. — Теперь для меня настолько очевидно, что боги были теми, кто руководил вашими действиями, когда вы выбирали других женщин. Вот почему мне было отказано, но я молилась им, и они, наконец, ответили.

Дрожь пробежала по мне, и ощущение теплых пальцев сжалось вокруг моего сердца. У меня закружилась голова, и я тяжело заморгал, поддаваясь силе Идун.

Моя сформированная любовь к Монтане была переделана внутри меня, и перенаправлена на Валентину. Я зарычал, пытаясь бороться с этим, но воля Идун вторглась в меня, и я стал ее рабом.

Я увидел Валентину в новом свете, который опьянил мое тело и душу. Я хотел ее. Нуждался в ней.

Я двинулся к решетке, протягивая к ней руки, и заметил, что Магнар делает то же самое справа от меня.

Валентина хищно улыбнулась нам. — Терпение, мальчики… вам придется побороться за ночь со мной.

— Да, все, что угодно, — прохрипел я, и мое сердце сжалось. Я должен был подойти ближе. Я бы сделал все, чтобы прикоснуться к ней.

— Я буду драться, — пообещал Магнар. — Просто подойди ближе.

Валентина придвинулась к нему, протянув руку, чтобы погладить его по щеке сквозь решетку. Он вздрогнул от ее прикосновения, проведя пальцами по ее руке.

— Я причинил тебе зло, — вздохнул он. — Позволь мне все исправить, любовь моя.

— Ты сможешь, — прошептала она. — Скоро, но не сейчас. Давай сначала немного повеселимся.

Ее глаза замерцали тьмой, и сила Идун окутала меня. Прутья, отделявшие меня от Магнара, разошлись, образовав между ними большой зазор.

— Боритесь за меня, — скомандовала Валентина, и рычание вырвалось из моего горла, когда я без колебаний бросился к отверстию. Если она хотела причинить ему боль, я был более чем счастлив подчиниться. Я ничего так не желал, как доставить ей удовольствие.

Магнар схватил меня за шею, когда я вошел в его клетку, швырнул на пол и пригвоздил к месту. Я вцепился в его руки, целясь яростно пнуть в живот. Этот истребитель стоял между мной и женщиной, по которой я изголодался. Он умрет, и тогда она будет моей.

Ревность поднялась во мне подобно приливу, когда Валентина оценивающе посмотрела на Магнара. Я оттолкнул его от себя, ударив кулаком в челюсть, и вместо этого ее оценивающий взгляд переместился на меня, наполняя меня удовлетворением.

Магнар с ревом бросился на меня, ударив костяшками пальцев меня в живот. Я поймал его запястье, впиваясь клыками в его руку и делая щедрый глоток.

Он вскрикнул, когда я удержал его. Истребитель ткнул меня локтем в спину, и мои клыки высвободились, когда он отдернул от меня руку. Он поймал меня удушающим захватом, притягивая обратно к себе, и я наступил своей ногой на его ногу. Хрустнули кости, он выругался и швырнул меня вперед, так что я врезался в решетку.