Мое сердце подпрыгнуло, и я обхватил ее за талию, чувствуя тепло ее тела под своими ладонями.

— Я тоже этого хочу, — сказал я, хотя не был уверен, были ли эти слова моими или нет. Но у меня не было времени подумать об этом, прежде чем мое желание к ней взяло верх, и я притянул ее к себе.

Ее губы были полными и требовательными напротив моих. Я поцеловал ее так, как никогда раньше, и мое тело заныло от вожделения, когда я понял, что хочу сделать с ней гораздо больше.

Валентина поерзала у меня на коленях, оседлав меня, ее ногти впились в мои плечи, и она пожирала мои губы.

Она схватила меня за рубашку и сорвала ее с меня, и я застонал, когда ее руки задвигались по моей плоти. Я хотел от нее большего. Всю ее. Я задрал ее платье и улыбнулся, когда понял, что под ним на ней ничего нет.

Она начала тянуть меня за пояс, и я не мог не подумать, почему я не сделал этого раньше. Она была моей. Она всегда была моей. Как только я затащу ее в свою постель, я понял, что пути назад уже не будет. Я женюсь на ней, она родит мне детей и…

Я откинул голову назад и, нахмурившись, посмотрел на нее в замешательстве.

Она неуверенно посмотрела на меня, и я заметил проблеск беспокойства в ее глазах.

— Что случилось? — выдохнула она, просунув руки под мой пояс, но я перехватил ее запястья, останавливая ее, пока пытался понять, что происходит.

Моя голова кружилась от желания обладать ею. Как будто я видел ее тысячу раз раньше, но никогда по-настоящему не смотрел на нее до этого момента, и оказалось, что она была всем, чего я когда-либо хотел. Только это не могло быть правдой. Она уже много раз предлагала мне свое тело, и я никогда не испытывал такого искушения воспользоваться им.

Она наклонилась ближе, пытаясь поцеловать меня снова, и я захотел этого. Я хотел этого так, словно не смогу снова дышать, пока не потеряюсь в ощущении ее кожи на своей и не свяжу наши души узами брака, как и всегда собирался.

Я внезапно встал, сбросив ее с себя.

— Что было в том эле? — Я зарычал, и она испуганно уставилась на меня.

Мне почти хотелось снова схватить ее и провести ночь, растворяясь в ее теле, но я резко тряхнул головой, пытаясь прогнать облако из своего разума.

— Я… ничего, — выдохнула она, испуганно качая головой.

— Скажи мне, если хочешь сохранить голову на плечах, — прорычал я. — Нападение на твоего ярла карается смертью.

— Это было не нападение! — в отчаянии сказала она. — Идун дала мне это для тебя. Она сказала, что это поможет тебе обрести счастье, вот и все, я клянусь в этом.

Я выругался в ее адрес, когда очередная волна желания сотрясла мое тело, повернулся и вышел из палатки, прежде чем успел сделать что-то, о чем потом пожалею.

Я направился прочь так быстро, как только мог, не прибегая к бегству, и прицелился в кострище вдалеке.

Меня все еще мучило страстное желание удовлетворить потребность в Валентине в своей плоти, но это было легко решить. Подошла бы любая женщина с каштановыми волосами. И если бы у Валентины была хоть капля здравого смысла, она бы больше не приблизилась ко мне в ближайшее время.

Я

ждала на тихой дороге приезда Эрика. Мои руки продолжали дрожать, когда я думала о воссоединении со своей сестрой, и мне приходилось постоянно напоминать себе, что бояться нечего. Она была моей Монти. Никакие перемены не могли этого изменить. Не имело значения, как она выглядела сейчас или на что было способно ее тело. Внутри она все еще была моей Монти.

Я в сотый раз посмотрела на испорченное платье, жалея, что нам не удалось найти какую-нибудь новую одежду. Я все еще была перепачкана кровью Фабиана, и принять гостеприимство кровососа, в то время как мы так явно отчаянно нуждались в нем, казалось своего рода поражением.

Я услышала приближающийся фургон вдалеке задолго до того, как он свернул на пыльную улицу. Мы были на самой дальней окраине города, и я была настолько уверена, насколько могла, что поблизости не было вампиров.

— Это кажется каким-то неправильным, — пробормотал Джулиус, когда черный фургон подъехал ближе к нам, и я заметила Эрика за рулем.

Он притормозил, и мой взгляд с надеждой скользнул по пустому пассажирскому сиденью, но ее там не было.

— Вы едите? — позвал он, когда мы трое замешкались.

Я расправила плечи и направилась к нему, стараясь выглядеть достойно, несмотря на свой потрепанный вид. Его окно было опущено, и он наблюдал за нашим приближением с таким же недоверием, какое, я была уверена, мы ему демонстрировали.

— Где… — начала я.

— Мы договорились, что она тебя пока не увидит, — твердо напомнил мне Эрик. — Она встретится с Джулиусом дома и проверит свою сопротивляемость, как мы и договаривались. Если она сможет контролировать себя, то с остальным мы разберемся после этого.

Я вздохнула и кивнула в знак согласия. Если Монтана была хотя бы наполовину той, кем она всегда была, то я ни на секунду не думала, что она причинит мне боль, но, похоже, я была одинока в этом убеждении.

Несколько футов отделяли нас от грузовика, и я чувствовала, что Магнар и Джулиус стоят прямо у меня за спиной, пока я с опаской поглядывала на сиденья рядом с Эриком.

— Вам придется сесть сзади, — сказал он, прежде чем кто-либо из нас подошел ближе. — Без обид, но вы не похожи на нас, и я не могу рисковать, чтобы кто-нибудь увидел смертных в городе в данный момент.

— Это не обидно, — ответил Джулиус. — Было бы обидно, если бы ты подумал, что мы действительно похожи на вас.

Эрик поджал губы, но не укусил в ответ. — Как жена Фабиана, ты можешь иметь больше свободы, — сказал он мне вместо этого. — То есть после того, как ты приведешь себя в порядок.

— Не называй меня так, — прорычала я. — И не смей говорить нам, насколько мы свободны.

— Ты принцесса Новой Империи, — напомнил он мне. — Я уверен, что есть вещи и похуже этого.

— Ты прав, — язвительно ответила я. — Я также могла бы быть беременна демоном.

Магнар и Джулиус усмехнулись, и я отошла от Эрика, прежде чем он успел ответить, забираясь в заднюю часть фургона. Внутри было холодно и пусто, но, по крайней мере, было сухо. Я села, прислонившись к одной из стен, и Магнар опустился рядом со мной. Он вытащил Веном из-за спины и упер острие в пол между ног, продолжая сжимать рукоять.

Джулиус сел напротив нас и положил Угрозу к себе на колени, прежде чем захлопнуть дверь и погрузить нас в темноту.

— Я, должно быть, чертовски спятил, — пробормотал Эрик из кабины, прежде чем завести двигатель. — Это все равно что впустить троянского коня.

Грузовик тронулся, и я почувствовала, как Магнар рядом со мной напрягся. Не то чтобы у меня тоже был большой опыт обращения с подобными транспортными средствами, но было легко забыть, что все подобное было ему совершенно чуждо. Я положила руку ему на бедро, и он слегка расслабился, когда я прислонилась к нему. Я ничего не сказала по этому поводу, зная, что Эрик может нас услышать.

Мы хранили молчание на протяжении всего нашего путешествия, но я чувствовала, как Фурия накаляется все сильнее и сильнее на моем бедре, потому что мы снова были окружены вампирами.

Я напряглась, задаваясь вопросом, не поступили ли мы только что чертовски глупо. Мы доверили Бельведеру свои жизни: он мог так же легко доставить нас на казнь, как и мою сестру. Но Монтана доверяла ему. А я доверяла ей, поэтому должна была придерживаться этого плана, каким бы безумным он мне ни казался.

Через некоторое время Фурия начал немного остывать, и звуки города остались позади. Эрик вел машину быстро, совершая крутые повороты влево и вправо, из-за чего я несколько раз чуть не слетела с места. Я была почти уверена, что это было сделано намеренно, поэтому я отказалась издавать какие-либо звуки в знак протеста.

Наконец мы остановились и поднялись на ноги, услышав, как Эрик выходит из машины.