До начала выступления приглашенной группы оставался еще час. Марина сидела в оркестровой раздевалке и неотрывно смотрела в одну точку. Музыканты влетали в одежде, припорошенной снегом: кто озабоченный, кто оживленный. Взглянув на Марину, они потерянно замолкали, быстро приводили себя в порядок и исчезали, стараясь бесшумно прикрыть дверь.

«Надо же, какие, хоть бы спросил кто-нибудь, в чём дело! – она горестно прикрыла глаза. – Но кому есть дело до чужой беды!»

Почувствовав сильную тошноту, постаралась встать. Она даже не разделась! Судорожно схватилась за воротник куртки, нашла собачку молнии и резко потянула вниз. Волна рвотных позывов уже подкатывала к горлу. Как всегда, одна реакция на стресс – от души поблевать!

Сбросив наконец куртку, начала делать судорожные глотки прямо из горлышка кем-то оставленной бутылки с минеральной водой. Рвотные позывы отступили, но накатила резкая слабость. Липкой, горячей испариной прошлась по телу.

«Не работник я сегодня, – пронеслось у Марины в голове. – Сейчас в туалете умоюсь – и домой! Карлушу попрошу подвезти, а то как бы в сугроб не свалиться! Но прежде – к Алексу!»

Руководитель оркестра, едва увидев ее, входящую в дверь кабинета, выпрыгнул из-за стола как ужаленный.

– Ты что?! На тебе лица нет! – он подхватил ее под руку и потянул к столу.

Усадив, поставил перед ней блюдечко с печеньем и чашку горячего чая.

– Вот, себе приготовил, но вижу, тебе нужнее! Бледная какая, прямо жуть! Заболела, что ли?

– Нет, я абсолютно здорова.

– Тогда что?! Рассказывай, давай!

– Алекс, отпусти меня домой! Я не смогу сегодня играть.

– Да ты расскажешь или нет, что случилось?! – вышел он из себя.

– Я сегодня встречалась с мужем. Мы поговорили. Очень плохо поговорили! Алекс, пусть Карлуша отвезет меня!

– Вот тебе и раз, – развел он руками. – А я одному человеку обещал встречу с тобой… – он озадаченно поскреб шею под подбородком. – Так! Сиди, пей чай. А мне позвонить надо. Я скоро!

Марина взяла в руки чашку. Глотнула. Чабрец… Она просто обожала чай с чабрецом! Взяла с блюдечка печенье. Простое печенье, без изысков показалось ей удивительно вкусным. Аккуратно допив янтарный напиток, неторопливо доела печенье. Прислушалась к себе. Тошнота больше не донимала.

Сейчас она приедет домой, плотно поужинает, поговорит с Прошей, поцелует его в надменный клюв, заглянет в блестящие бусины вороньих глаз. Обсудит что-нибудь с Юлей. А все остальное – завтра! Ей нужно прийти в себя после сокрушительного провала. Правильно говорят – не загадывай!

Марина прерывисто вздохнула. Пора! И куда это Алекс запропастился?

Она с тоской взглянула на фортепиано. Поиграть бы! Не для оркестра или аккомпанемента, а для себя, для души! Насладиться магией звуков…

В дверь постучали. Марина растерялась. Сказать, чтоб входили? Но она не хозяйка! А потом, сейчас не то состояние, чтобы вести разговоры с посторонними. Наверняка представитель какого-нибудь рок или фолк коллектива хочет договориться о выступлениях. Но где же Алекс, в конце концов?

А, была не была! Марина решилась.

– Входите!

На пороге возник тот, кого она никак не ожидала увидеть. И вдруг в голове словно что-то щелкнуло. Алекс говорил о назначенной с ней встрече… И ушел звонить! Но не с…

Догадка моментально превратилась в уверенность. Она порывисто встала из-за стола.

– Корсаков?! Так у тебя со мной, что ли, встреча назначена? – от неожиданности и недоумения у нее сел голос. – И причем здесь Алекс?

Ефим переступил порог и подошел к столу.

– Как всегда, у тебя слишком много вопросов, – усмехнулся он. – Я отвечу на них, но чуть позже. Давай хоть поздороваемся для начала!

Марина пораженно застыла.

Корсаков стоял перед ней элегантный и… красивый! Коричневый костюм на нем, правда, остался прежним, а вот рубашка нежнейшего фисташкового оттенка и эти сверкнувшие ярким изумрудом глаза! Вчера этого точно не было! Элегантным она и вчера его видела, а вот красивым… Она опустила глаза на его руки. Три розы. Три крупных алых розы в прозрачной целлофановой упаковке.

– Это мне? – недоверчиво-удивленно вскинула брови она.

– Так не Алексу же! Хоть он мне и друг… – усмехнулся Ефим и быстро добавил – Я хотел бы с тобой поговорить! Договорился с Алексом, чтобы он предоставил мне эту возможность, – Ефим задумчиво обвел глазами кабинет. – Но не здесь.

– По какому поводу? – с беспокойством спросила Марина. – А то мне на сегодня уже хватило бурных эмоций!

– Я знаю.

Марина вспыхнула.

– Откуда?!

– Алекс сказал, – просто ответил Ефим. – Позвонил, просил повременить со встречей. Объяснил, что у тебя сегодня был тяжелый разговор с бывшим…мужем.

– Да, разговор был не из легких! Только не понимаю, почему Алекс тебе об этом доложил? – она пожала плечами и устало выдохнула: – Извини, но мне не до развлечений! Я никуда не пойду.

«И особенно с тобой!» – добавила она про себя.

– Я сугубо по делу. Вряд ли расстрою тебя, скорее, наоборот, отвлечешься от тягостных размышлений. Да и от стен клуба отдохнешь. Поехали!

– Куда? – вымученно спросила Марина.

– В «Тройку»! С Алексом я договорился.

– Ну, раз вы за меня все решили, – мрачно усмехнулась Марина. – Против вас двоих мне не устоять.

Корсаков усадил ее за столик, положил на него меню и, извинившись, куда-то вышел.

Марина осмотрелась. Вчера она как-то особо не разглядывала, как тут и что. Да, недурно! Никакой чопорности! Нет яркого блеска люстр и декораций. Милые скатерти, красивые чехлы на стульях. Скромные, но изящные приборы. Официанты в белых рубашках с логотипом ресторана. Передвигаются бесшумно.

Столики все заняты. Посетители в основном среднего возраста и старше. Дам в изысканных нарядах пока не наблюдалось. Во всяком случае, ни одной голой спины Марина не заметила. Но мужчины, в большинстве своем, в классических костюмах. Да, все чинно. Ни громкого смеха тебе, ни выкриков.

Откуда-то, скорее всего, из встроенных в стены динамиков, лилась тихая, спокойная мелодия. Она взглянула на освещенную сцену. Там готовились к выступлению музыканты. Двое гитаристов и один скрипач пробовали на звук инструменты. Возле синтезатора листала ноты немолодая женщина в строгом концертном платье жемчужно-серого цвета. В глубине сцены Марина с удивлением заметила концертный рояль. Непонятно, зачем он здесь?

В меню она так и не заглянула.

Наконец вернулся Ефим.

– Что будем заказывать?

– На твое усмотрение, – улыбнулась она.

Корсаков согласно кивнул и вдруг предложил:

– Знаешь что? А давай выпьем вина!

Марина задумалась.

– А может, не надо?

– Здесь нормальное вино!

Она неопределенно пожала плечами.

– Делай, как считаешь нужным.

Корсаков кивком головы подозвал официанта и сделал заказ.

Через несколько минут на столе стояла бутылка сухого, минеральная вода и закуски.

– Горячее чуть позже, – учтиво предупредил официант и удалился.

Ефим разлил вино по бокалам.

– За теплый вечер!

– За теплый вечер, – эхом откликнулась Марина и аккуратно, не торопясь, выпила до дна. Поморщилась. Потянулась к сыру, потом к фруктовому салату. Вкус вина ей категорически не нравился. Не именно этого, а вообще.

Несколько минут они молчали, поглощенные изысканными закусками.

В голове у Марины слегка зашумело. И странно, захотелось вдруг поговорить.

«Вот приеду домой и поговорю… – одернула она себя. – Там есть, кому выслушать. Хоть Юля, хоть Проша! Выслушать и посочувствовать. Только толку от сочувственных разговоров! А делать-то мне что? Что делать?!»

Корсаков, будто что-то почувствовав, вновь разлил вино по бокалам.