Алина

Артура всё ещё не было. Я посмотрела на часы – начало одиннадцатого. Уезжая три дня назад в Питер по делам компании своего отца, он предупредил, что вернётся днём. Сегодня днём. Но день прошёл, наступил вечер, а его всё не было. Ужин я давно убрала, зажжённая несколько часов свеча догорела до середины, плача слезами из воска. Я затушила её и убрала приготовленный для мужа подарок. Знала же, что так и будет, но упёрто ждала.

Прошло ещё около получаса прежде, чем в замке провернулся ключ. Я вышла в коридор, навстречу мужу. Пальто его было расстёгнуто, через шею небрежно переброшен шарф. Меня он не замечал, и я могла как следует рассмотреть его. Он явно был чем-то озабочен.

– Привет, – сказала я тихо.

Артур повернулся ко мне.

Он поднял голову и посмотрел на меня.

– Алина… – его голос звучал необычно сдавленно.

В душу ворвалось нехорошее предчувствие, стоило мне натолкнуться на его гнетущий и решительный взгляд.

– Ты говорил, что днём приедешь…

– Задержался.

– Понятно.

От его холодного тона внутри всё покрылось мурашками. Между нами повисла неуютная, неловкая тишина. Мне стоило уйти в комнату, напомнить себе, что его не было три дня, что он не развлекаться ездил. Но я стояла на месте.

– Нам поговорить нужно, Алин, – сказал Артур по-прежнему сдержанно, хоть и без отстранённости.

Я напряглась, предчувствие недоброго усилилось в десяток раз, сердце сжалось.

– Поговорить? О чём?

– Я ухожу от тебя.

Меня словно под дых ударили и по затылку одновременно. Голову сдавило, в ушах зашумело, дышать стало невозможно. Я смотрела на мужа и не могла выдавить ни слова.

– Так больше нельзя, Алина. Ты сама должна это понимать. Мы с тобой год вместе и ни хрена не выходит! Ни хрена, понимаешь?! Я думал, со временем что-то изменится, я смогу тебя полюбить, но…

– Пожалуйста, хватит! – взмолилась я, взмахнув рукой.

Муж замолчал, но ничего не изменилось: ни его взгляд, ни слова, которые так и болтались в воздухе, отскакивали от стен и рикошетили в меня.

Я судорожно вздохнула.

– Алина, – Артур сделал ко мне пару шагов.

Я попятилась.

– Не надо, – голос звучал жалко и дрожал, а глаза жгло слезами. – Я тебя услышала.

– Да ничего ты не услышала, чёрт подери! – прорычал он и схватил меня за плечи. Легко встряхнул. – Тебе нравится такая жизнь?! Ты же всегда знала, что наш брак – сделка чистой воды. Знала, что ни о каких чувствах с моей стороны речи нет! Скажешь, не знала?!

Конечно, я всё знала. И что женился он на мне только ради слияния компании его отца с компанией моего, и что не любил никогда, и что моё счастье – иллюзия. Но слёзы мешали дышать и говорить, горло сдавливала невидимая стальная рука, а Артур смотрел неотрывно, поджигая всё, что ещё не успело сгореть за последние секунды.

Я сглотнула. Подбородок задрожал, слёзы потекли по лицу.

Артур выругался сквозь зубы, отпустил меня, провёл рукой по волосам и растрепал их. Порывисто повернулся.

– Давай без истерик. Всё к этому шло. Я…

– Всё в порядке, – перебила я его.

Вытерла слёзы и посмотрела прямо.

– Всё в порядке, Артур.

Он смотрел на меня внимательно, словно хотел убедиться в этом. Я старательно держала спину прямой, но на долго меня не хватило. Если бы из-под ног ушла земля, было бы и то лучше.

– Прости, – сказал Артур и сжал зубы.

На его скулах выступили желваки. Я поглубже вдохнула. Было физически больно.

– Прощаю, – выдавила я. – Только… Можно вопрос, Артур?

– Задавай.

– Ты к другой женщине уходишь?

Его прожигающий взгляд я выдержала. Как, сама не знаю. Он не отвечал долго, и я всё поняла. Что же… Выходит, все эти задержки на работе, а, может, сегодняшняя тоже…

– Нет, – ответил муж – Я просто ухожу, Алина. Ты хорошая девушка, но…

– Пожалуйста, давай без этих пошлостей. Не надо!

– Не буду.

Он подошёл ко мне и обнял. Я застыла, боясь сделать вдох и пустить в лёгкие его родной запах. Пока ещё у меня хватало сил сдерживать рыдания, но на долго ли?

Артур погладил меня по голове, по плечам и выпустил.

– Спасибо, – сказал он, посмотрев на меня.

Я кивнула.

– Иди, – показала на комнату. – Тебе нужно собирать вещи. Иди, Артур, – нервные нотки вырвались наружу. Я усилием сбавила обороты. – Решил уходить, уходи.

Он не ответил. Прошёл в нашу спальню и прикрыл за собой дверь. Я опустила веки и накрыла лицо ладонями. Только бы не зарыдать в голос при нём! Пусть он уйдёт, а потом будет всё равно. Сердце ныло, душу изрешетило дробью слов. Иллюзия кончилась, мечта разбилась, остались только тупая боль и глупая любовь.

Артур

Покидав в чемодан всё нужное на ближайшие дни, я закрыл его и, поставив вертикально, выдвинул ручку. За остальным придётся вернуться через несколько дней. Благо, несколько часов назад я заключил договор на аренду квартиры. Ни много, ни мало, а от необходимости болтаться по гостиницам это меня избавило.

На стуле валялся розовый Алинкин свитер. Сам не зная зачем, я взял его в руки. Он был мягким и пах духами, которые я ей подарил.

Бросил обратно. Это оказалось труднее, чем я думал. Говорить, глядя любящей тебя женщине, что она не нужна – то ещё дерьмо. А Алина меня любила с тех времён, когда у неё ещё толком грудь не выросла. Наши отцы были партнёрами, Алину я знал лет десять, примерно столько же знал, что она ко мне неровно дышит. Отец считал её отличной партией для меня, я, в общем-то, особенно не противился. Симпатичная блондиночка с яркими серыми глазами. Почему бы и нет?

В итоге – слияние компаний, рост дохода и открытие филиалов в Санкт-Петербурге, Нижнем и Казани. Делам наш брак пошёл на пользу, а Алина за год превратилась для меня в кость в горле. Порой так и хотелось послать её куда подальше. Я говорил, что не буду ужинать, а она, вместо того чтобы упрекнуть, что готовила для меня, нежно улыбалась и убирала свою стряпню в холодильник. Чёрт бы её побрал с её любовью!

На полке в серебряной рамке с белыми голубями стояла наша свадебная фотография. Алина прижималась ко мне и была по-настоящему счастлива. В ночь после свадьбы я стал её первым мужчиной, её первый поцелуй тоже был со мной.

Взял рамку в руки и вернул на место. Фарс, да и только, пора с этим заканчивать раз и навсегда. Зря я поддался отцу.

С досадой на самого себя я собрал мелкий мусор.

Дверь гостиной была закрыта, Алина, по всей видимости, решила, что пересекаться нам больше не стоит. В этом я был с ней согласен. Для неё в нашем браке был хотя бы один плюс: квартира, делить которую я, разумеется, не собирался. Открыл дверцу под раковиной, швырнул бумажки и тут увидел смятую открытку. Достал её из ведра раньше, чем сообразил, зачем. Расправил измятый картон. На обложке были всё те же Голуби…

– Чёрт, – ругнулся я, понимая, что это может значить.

Какое сегодня число? Четырнадцатое апреля… Вот же чёрт!

Услышал, как открывается дверь гостиной и на автомате сунул открытку в карман.

С Алиной мы столкнулись в дверях кухни.

– Я рада, что этот год был, – сказала она.

Видно было, что она плакала, но сейчас слёзы в глазах не стояли. На ней была самая обычная футболка с мультяшным мышонком и домашние штаны, каштановые волосы рассыпаны по плечам.

– В нём было много хорошего, – ответил я.

Кольцо с пальца я снял ещё в спальне, и Алина заметила это.

– На развод я подам сам.

– Хорошо.

Её грудь приподнялась на вдохе. Больше говорить было не о чем. Иронично, что наша семейная жизнь началась и закончилась в один и тот же день. Я не стал упоминать об этом.

– Прости ещё раз, – сказал и вернулся в спальню за чемоданом.