– …И ходить будут, – некстати продолжил Лямка, вспомнив известную рекламу.

– Конечно, с такой милицией каши не сваришь, – ехидно парировала бабуля.

– Ладно, мамаша, извините, что потревожили, – подытожил разговор Нестеров. – Спасибо вам за информацию. Все, пошли, ребята, похоже, здесь нам больше ловить нечего.

Бригадир зашагал вниз, и вслед за ним потянулись Павел с Иваном.

– А окурочки за вами кто подбирать будет? – крикнула им вслед бабуля и довольная собой скрылась за дверью. Роль «важного свидетеля» ей очень понравилась – какое-никакое, а все ж развлечение…

Едва «грузчики» вышли на свежий воздух, который этой осенью был как-то совсем не по-октябрьски холоден и свеж, Паша не без нотки металла в голосе обратился к бригадиру:

– Александр Сергеевич, надо звонить Камышу. Это он.

– С чего вдруг такие умозаключения?

– Больше некому, – уверенно сказал Паша. – «Круглый, стриженый, на черной иномарке» – все сходится. Это он Полину куда-то увез.

– Да ни хрена не сходится! Тоже нашел приметы. «Многие парни плечисты и крепки, многие „мерсы“ имеют и кепки…» Камыш, между прочим, машину всегда сам водил.

– А может, он за это время успел личным водителем обзавестись? – не унимался Козырев.

– Может, успел – может, не успел. Это все вилками по киселю писано. Хорошо, допустим, это Камыш. Позвоним мы ему сейчас и что? Спросим: слышь, брателло, Полина часом не с тобой? Если Полина действительно с ним, я бы на его месте в ответ на такой вопрос послал бы нас далеко и надолго. А если нет, то…

– …То будем считать, что одну версию мы отработали, – из чувства солидарности вступился за Пашу Лямка.

– Блин, еще один Херлок Шолмс выискался, – крякнул Нестеров. – Короче так: впутывать в эту историю Женю Камышина мы не будем. По крайней мере, пока – не будем. Всем ясно? Так что сейчас все быстренько разбегаемся по домам – лично у меня через двадцать пять минут закрывается переход на «Техноложку». И вообще, как говорит великий русский народ, утро вечера мудренее.

– А если она и утром не появится? – спросил Лямин.

– Тогда, как это и положено по инструкции, докладываем начальству, получаем пиздюлей за то, что не поставили в известность своевременно, то бишь сегодня, и начинаем массированные поисковые мероприятия с привлечением служебных собак и экстрасенсов. Все, штык в землю, пошли.

Бригадир, а вслед за ним и Лямка, двинулись к арке, однако Козырев остался стоять на месте.

– Александр Сергеевич, вы с Ванькой езжайте, а я здесь еще немного побуду, подожду. Вдруг она все-таки скоро появится?

Нестеров внимательно посмотрел на Пашку, понял, что переубедить его будет сложно, и махнул рукой.

– Ну, хозяин-барин. Хочешь – оставайся, жди. Только смотри, без этих твоих… авантюр. Да, и не забудь, завтра с девяти выставляемся, чтоб как штык…

– Конечно.

– Тогда счастливо. Все, Лямка, пошли.

Иван замялся и после некоторой паузы нерешительно выдохнул:

– Паш, хочешь, я с тобой останусь? Чтоб тебе одному скучно не было?

– Не надо, Вань, спасибо. Я сам.

– Ну, тогда пока.

Они с бригадиром снова направились в сторону метро, но, пройдя шагов десять, Александр Сергеевич обернулся и крикнул вдогонку Козыреву:

– Пашка, если ты ее все-таки дождешься, обязательно отзвонись мне. Сразу же отзвонись, в любое время. Понял? И чтоб все как есть рассказали. Соврете – все равно узнаю…

К переходу на «Техноложку» Нестеров успел. А вот добраться в такое время из «Автово» на Юго-Запад было проблематично – общественный транспорт практически не ходил, а на частника явно не хватало денег. В конце концов бригадиру удалось тормознуть шальную маршрутку. Он забрался в салон и вместо оплаты продемонстрировал подполковничью ксиву. Проканало: водитель, судя по внешнему виду – таджик-нелегал, предпочел с ментом не ссориться и со свистом доскакал на своей «газели» чуть ли не до самой Нестеровской парадной.

Александр Сергеевич выгрузился, глянул на часы и задался сакраментальным вопросом: «Что делать?» Второй час ночи, дома, естественно, не ждут, а посему лишние десять-двадцать минут роли все равно не играли: что так, что эдак – все одно ответ держать. Короче, имелись все предпосылки к тому, чтобы взять на последнюю удачно «сэкономленную» двадцатку бутылку пива и малость помедитировать под звездным небом. Опять же и старая ментовская мудрость советует: «Лучше брюхо от пива, чем горб от работы».

Так он и поступил. На самом деле, положа руку на сердце, Нестеров просто не мог вот так вот пойти домой и лечь спать. Тревога за Полину нарастала, и бригадир, так же как и Пашка час назад, продолжал себя накручивать, не теряя при этом надежды, что вот-вот раздастся долгожданный звонок и все прояснится, утрясется, уладится. Он даже сочинил краткий, но содержательный диалог, который состоится между ним и виноватой Ольховской. Определился бригадир и с наказанием, которое последует отнюдь не сразу, а лишь через пару дней, в течение которых он будет лишь сухо общаться с нею (исключительно по работе!), а все остальное время многозначительно и обиженно молчать. Изобразить такое молчание было делом нетрудным: пример собственной жены – лучшая школа.

Буквально с последним глотком пива звонок действительно раздался, и на телефоне действительно высветился номер Полины. Нестеров уже открыл рот, чтобы произнести заранее заготовленный спич, однако взволнованный, сбивчивый голос Ольховской его опередил:

– Александр Сергеевич, это Полина. Я… Вы только не волнуйтесь, я жива и здорова, со мной все в порядке. Мне дали возможность сделать один звонок. Сейчас я передам трубку, с вами будут говорить.

– Кто будет говорить? Где ты?

– Неважно где и неважно кто, – ответил бригадиру незнакомый мужской голос – Мы пригласили Полину… э… Валерьевну в гости, и она любезно приняла наше приглашение. Смею вас заверить, что обращаются с ней очень хорошо. Хотя, к последнему, увы, вынужден добавить слово «пока».

– Кто вы и что вам от нее нужно?

– Мы искренне надеялись, что Полина Валерьевна проконсультирует нас по одному весьма деликатному вопросу. Однако она утверждает, что абсолютно не в курсе произошедшего, причем делает это весьма убедительно… Словом, мы предлагаем вам подъехать и прояснить парочку моментов, чтобы окончательно закрыть этот вопрос.

«Красиво излагаешь, с-сука, – отметил для себя Нестеров. – Вломить бы тебе, да промеж зубов». Но вслух он, естественно, сказал другое:

– Куда и когда я должен подъехать?

– Ну, скажем, через час… Вы ведь на Юго-Западе живете?… («Ай, молодцы! На ходу подметки рвут – даже адрес мой смогли вычислить».)

– Вам следует подъехать на площадь Победы к памятнику. К тому, который «стамеска». Там вас встретят.

– Хорошо, я буду там через час.

– Надеюсь, мне не следует говорить, что вы не должны ставить в известность об этой поездке свое милицейское начальство? Равно как и то, что вы должны приехать один!

– Хорошо, я не буду ставить в известность и приеду один.

– Замечательно. И еще один момент – не затрудняйте себя излишними хлопотами. Не стоит пеленговать мобильный телефон Полины Валерьевны. Уверяю вас, ни к чему хорошему это не приведёт и лишь затруднит наше дальнейшее общение. Договорились?

– Договорились. Свои спутники и локаторы я оставлю дома под подушкой.

– Приятно, что даже в таких ситуациях вас не покидает чувство юмора. Ну, тогда до встречи. Ах да… И не забудьте захватить с собой зажигалку.

– Какую зажигалку?

– Если вы хотите, чтобы наша встреча прошла в теплой и дружеской обстановке, я думаю, вам не составит особого труда догадаться, какую именно зажигалку вам следует привезти. До встречи…

Операцию по похищению Полины Сергей Гаврилович Завьялов поручил провести Гене Шебардину, на днях вернувшемуся из Воркуты. Люди Ладонина копали в правильном направлении – Шеба действительно был одним из двух варягов, которые выходили на Штрипкина с предложением о продаже акций «Навигатора». Вторым был Валера Россомахин, выступавший на этих переговорах в роли статиста и одним своим внешним видом демонстрировавший серьезность намерений покупателей.