Алира, еще впредь того, как окликнули воительницу, Верек, признал её, уж больно славили дочь клана ястреба вои воротившиеся из-под Аннисбурга! И мигом позже охотник прозрел не за зря так её небылицами обложили!

Первым вперёд подался иноземец, оборвав пустяшные путающие взор взмахи булавы ребристой. Демон, упреждая порыв саданул крест-накрест по его щиту, брызнувшему щепой, заставив воя охнув от силы ударов податься назад. Следом, почти в тоже миг наскочил Скавел ну не иначе медведь на задние лапы, вставший буйством, вождь молниеносным рывком сократив дистанцию пометил и без того подранное тело длинными ранами от каскада росчерков своих когтей, и едва исчадие вдарило по нему в горизонте размашистым рубящим, он, стыдя даже рысь ловкую, своей грацией, перевернулся назад через голову прытко вскочив на ноги.

– Где твоя госпожа тварь! – только ражая стояла покамест непоколебимо, не дергалась, просто буравила лютой ненавистью тьмы порождение. Прожигала насквозь взором зелёных глаз.

Исчадие адово обернуло свой чудовищный шелом чрез прорези пожирая противницу желтыми буркалами. – А где батюшка твой? Крепок был его дух, но и не таких ломали! – мерзопакостно гоготнул демон.

Никогда до преж Верек, даже опустивший лук, не видел смерти лика! Все думал скальды привирают своей истёртой присказкой: «С его лика глянула сама смерть!» Но как вышло не лгали златоусты! Даже оторопь взяла охотника тем мигом, когда, оледенив его нутро передёрнулась на свой широких скул лик, Алира, заиграв жвалами со скрежетом сцепив зубы еще пуще твердостью очертив челюсть.

И вот она рванула вперед, сильно припадая на правую ногу явно скалеченную, бросив широкой мельницей мастерским перехватом клинок за спиной, да грянув наискось рубящим с левого плеча сверху-вниз, выбив подставленный защитой палаш адовой ковки из когтистых дланей. Справа-налево в горизонте вырвав шипом кончика двуручника неприглядную гирлянду потрохов адовой твари запятнав ими белизну снегов. А уж после обернувшись вокруг себя с инерции тяжелого оружия, грянула широким замахом из-за головы рассадив в полы голову в ребристом шеломе аккурат меж рогов. Даже ствол сосны в коей миновав голову бестии вгрызся двуручный клинок и тот пошёл трещиной от вложенной в сей страшный удар силищи.

Три удара и тварь сгинула, три удара размытых бешенной скоростью невозможной, до конца его дней в отмеренный ковалем Сидрасом срок, запомнились охотнику накрепко.

– Ну уложили? – выглянула из-за борта саней, укреплённого щитами, маленькая девонька.

– Ага крошка спровадили обратно в бездну! – крикнул ей Руд скривившись оглядывая как чадя плотью истлевало тело демона.

– Не вызнали куда летел? – подошла к растерянному охотнику крошка, потянув из его длани шапчонку свою, вот только не получилось впавший в остолбенение Верек крепко сжимал её.

– Да не шибко разговорчивый попался! Но ничего бусинка, летел окаянный аккурат вот к тому пику! – указала рукой на одну из трёх накрытых шапкой снегов вершин севера Алира, а после уперев меховой сапог в панцирь твари, стала выуживать, кряхтя свой меч из древа и судя по исказившемуся лику засел он там крепко!

– Летел он к курганам Изгиррульва! – обмолвился охотник, указав на тот-же самый пик только гораздо ниже, где чуть выше предгорий из серой морщинистой плоти горы показалось устланное снегами плато к коему от сель видать, бежала широкая высеченная в камне лестница, бежала петляя меж скальных клыков.

– Курганы Изгиррульва! Что ему черной душе там понадобилось хотел бы я знать! – обмолвился Скавел почтительно склонив голову окинув священное на ровне Льдистому копью место, чуть правда поежившись суеверным трепетом.

– Я слыхала о них! Но допрежь не видела. – наконец с треском ломящегося древа выудила своего красавца черной стали Алира.

– А что за место такое? – в голос вопросил Руд, и бусинка а Верек теперь впервые пристальней пригляделся к иноземцу как выходило справному войну оружному булавой. Открытое твёрдо очерченное лицо светлой аккуратной бороды и пронзительные голубые глаз полные потаённой в глубинах души печали. Приметил он и то, что бронь на дикарке не вся была кована, наплечники и наручи ладные да, а вот кираса тремя пластинами скрывавшая грудь была ниже рёбер на кожаной основе дублённой, схваченной широким воинским поясом множества кошелей и длинного боевого ножа в ножнах.

– В древние времена кланами правил единый король, конунг по-нашему! – все также сильно хромая ражая подошла к попятнанной скверне девочке. – Так вот там на этом плато и складывали курганы для всех почивших властителей, красивые полные добра крипты! Но род конунгов прервался, последним был нареченный во славу первого Изгиррульв Черная длань! По всем кланам изверг крови пустил, все предателей искал! Скальды говорят лют был сверх всякой меры и в сечи страшен, да от вёльв дурных советов понаслушавшись и вовсе обезумил жаждой крови! Его там и прикопали последним, а ведуны с богов помощью припечатали словом отпорным дабы назад не выбрался! А за курганами с той поры дурная слава пошла, по ночам там дескать навьи призраки хороводят и прочее лихо водится, херовое в общем место, темное!

– Я и отсюда чувствую всеобъемлющую ненависть и темную силу что там правит! – соткался из воздуха белёсым облаком Элиот призрак. Бестелесный дух священника из Торсторда в черной сутане монашеской подпоясанной пеньковой верёвкой с аккуратненькой бородкой и усталым залёгшим тенями исхудалым ликом.

Верек взвизгнув фальцетом отскочил, видать в конец сдали нервы, наложив стрелу на лук разом оттянув к щеке тетиву!

– Ну вот всегда так! – покачал сокрушённо головой священник нематериальный.

– Э-не этот наш, свой! – встала пред образом святоши Алира упреждая и без того бесполезный выстрел.

Облизнув губы, чуть не зажевав усов, охотник боязно подался корпусом в сторону оглядывая через поперёк себя шире мечницу, навью неупокоенную, а тот улыбнувшись осенил его святым знаменем спасителя своего.

– На-ка вот приложись! – протянул ему полный мех Скавел.

Верек выдернув пробку на раз почуял добрый мед, отдающий можжевеловой ягодой, крепко закинул мех задергав кадыком, сеё лекарство сейчас пришлось сейчас как ни как кстати!

– Ну грозная рать навестим древних вождей! – окинула свою разношёрстную стаю Алира вздернув подбородок в величественном жесте монаршей персоны ну или жуть как важного вождя! – Вызнаем у сухарей чего к ним рогатый в гости поспешал!

– Нельзя! – отер губы Верек. – Курганы Изгиррульва под наветом жрецов и ведунов!

Звук, изданный губами Алиры сильно так походил на непристойное созвучие пускания задних ветров, в красках передовая её мнение по поводу каких-то там запретов, вот только Скавел глядя на неё нахмурил негодованием чело, как никак вождь медвежьего клана, ему ли ведунам поперёк идти, да щуров запреты преступать!

– Сначала испросим дозволения! – твердо промолвил Медвежий рёв устремляясь к их чудным саням. Ему вслед пожав плечиками потопала меховыми сапожками с тремя прорезями для коготков ножек, не шибко отличающихся от ручек тоненьких, бусинка и барон.

Может Скавел и услыхал бы в спину витиеватую забористую отповедь ражей, но та пошла на перерез своему крапивному норову сумасбродному, единым воспоминанием о словах почившей жрицы-судительницы Мириам, чей слепой лик, меченный шрамами и морщинами осенённый за челом золотыми лучами кованого ворота горжета, часто виделся во снах, равно самоотверженной и праведной покояннице Лирии, и отцова изнурённого застывшего покоем лица, найденного в снегах средь кряжей Клыков рока!

Принибрегнув чужой мудростью раз, дочь клана лишилась на своё невосполнимое горе многого и потому сбавила гонор! Чего им один день! Хоть пиво испробуют в клане лесного кота – рыси, да поспят не в шатре на шкурах, а у очага горячего на треск поленьев.

Но уж никак она, чтившая себя воеводой сего собрания, не могла вот так на раз уступить бразды правления хоть мигом, и потому убрав меч за спину скрестила на груди руки, истовой нахальной улыбкой обозревая пустые потуги Скавела едва увернувшегося от ласки головного барана, не подпускающего к упряжи. И только выждав под вопросительными взорами отмеренный её гонором срок соизволила снизойти на милость!