– Иногда даже чересчур, – согласился Доддс, – Кстати, сроки проведения футбольных Чемпионатов Мира и Европы вовсе не кажутся мне удачными… Давайте задумаемся: Так ли уж необходимо заставлять футболистов играть с полной выкладкой в начале лета, накануне ухода в заслуженный отпуск? Любой нормальный работник в это время года уже неспособен полноценно трудиться; все его помыслы заняты лишь предстоящими летними каникулами и отдыхом на каких-нибудь заморских пляжах. А что уж говорить о футболистах, которые на протяжении последних десяти месяцев непрерывно пинали мяч и лупили друг друга по ногам? Да их уже в начале мая мутит от одного вида стадиона – как нас с вами от Брокингемских материалов! Но тут им словно в наказание подсовывают какой-то Чемпионат Мира или Европы… О чём будет думать футболист, которого на исходе сезона принуждают к дополнительной работе? Разумеется, о том, чтобы поскорее проиграть, выбыть из турнира и отправиться наконец на курорт подлечивать свои болячки! Поэтому я бы предложил ФИФА и УЕФА проводить свои турниры не в начале, а в конце лета или даже осенью, когда футболисты только-только вышли из отпуска и ещё не успели устать от своего футбола. Всем известно, что работоспособность любого сотрудника выходит на максимальный уровень примерно через месяц-другой после летних каникул…
– Однако футболисты – люди особые, со своей неповторимой спецификой, – заметил Маклуски, – Процесс их втягивания в привычный рабочий ритм происходит медленнее, чем у других работников… Например, мы с вами к началу сентября обычно уже успеваем восстановить в памяти все Брокингемские нюансы, забытые нами за время отпуска. А вот футболисты после бурно проведённого лета входят в игровой тонус лишь к концу следующей весны… Так что я бы не спешил посылать их на важные соревнования сразу же после того, как их оторвут от пивных бочек и прочих летних развлечений!
– Да, вот что ещё я хотел вам сказать! – вспомнил Доддс, когда детективы миновали билетные кассы и зал ожидания, – В той же газетной статье было сказано, что регламент Чемпионата Мира для бомжей похож на соответствующий регламент чемпионата для нормальных футболистов: сперва турниры в нескольких подгруппах, затем матчи на выбывание; а в случае ничейного исхода в этих играх будут пробиваться послематчевые пенальти… И тогда я вспомнил, как на последнем Чемпионате Мира для нормальных футболистов французы проиграли в послематчевой серии немцам. После матча они заявили, что этот метод определения победителей не кажется им справедливым; а вот немцам он, напротив, пришёлся по душе… Между прочим, многие журналисты приняли точку зрения французов и принялись настойчиво допекать ФИФА, чтобы та придумала более справедливый способ, чем эти дурацкие пенальти…
– А что мы можем предложить взамен послематчевых серий? – задумался Маклуски, – Подбрасывать монетку? Но этот метод вряд ли справедливее предыдущего… Если на то пошло, в послематчевых пенальти всё-таки побеждает тот, кто лучше эти пенальти пробивает или отбивает – а не тот, кто поднаторел в азартных играх с деньгами. Я бы сказал, что победа по пенальти достаётся тем, чьё футбольное мастерство выше и разностороннее…
– Однако в других видах спорта (скажем, в шахматах) жребий уже давно признан неплохим методом определения победителей, – сообщил к слову Доддс, – Скажем, в прошлом году так поступили два знаменитых гроссмейстера – русский и немецкий… Их матч побил все рекорды по продолжительности, но ни одному из них всё никак не удавалось вырваться вперёд. Чем дольше они играли между собой, тем ничейнее становился счёт их противостояния… Наконец им это надоело. Они отправились в казино и сделали ставки: один – на красное, другой – на чёрное. Как и следовало ожидать, рулетка улыбнулась русскому гроссмейстеру…
– Ну вы и сравнили шахматы с футболом! – снисходительно усмехнулся Маклуски, – Поскольку шахматисты не имеют возможности пробивать послематчевые пенальти, им волей-неволей приходится играть в рулетку… А что другое вы бы могли им посоветовать вместо пенальти? Решать наперегонки шахматные этюды и задачи? Разыгрывать на скорость стандартные концовки – например, мат ферзём одинокому королю? Боюсь, это будет выглядеть слишком уж экстравагантно…
– Да я готов не сходя с места придумать миллион способов справедливого определения победителя, – заверил Доддс, – Допустим, вот такой: Раздать обоим шахматистам полный комплект фигур (одному – белых, другому – чёрных), развести их на разные концы зала и заставить метать фигуры друг в друга. Кто больше попал – тот и выиграл матч… С одной стороны, подобный поединок вызовет живой непосредственный интерес у зрителей – даже у тех, кто плохо разбирается в шахматах; с другой стороны, победу в этом поединке одержит тот, кто лучше соперника владеет шахматными фигурами… Согласитесь: Связь с шахматами тут самая прямая! Пожалуй, шахматной федерации стоит взять этот метод на вооружение…
– Но позвольте! – поспешил возразить Маклуски, – В этом варианте изначальное преимущество получают более низкие и узкие шахматисты, поскольку у них меньше площадь поражаемой поверхности! Но о какой тогда справедливости может идти речь?
– Я бы не сказал, что в этом вопросе всё так уж однозначно, – остался при своём мнении Доддс, – Помимо физических параметров огромное значение для исхода поединка имеет также ловкость, цепкость, подвижность, увёртливость, меткость и хороший глазомер спортсменов, а также их умение оперативно анализировать непрерывно изменяющуюся ситуацию. В конечном же итоге победу одержит тот, кто лучше подготовлен физически, интеллектуально и морально… Значит, наш метод не так уж и несправедлив!
За интересным разговором детективы и сами не заметили, как дошагали до конца платформы и спустились с неё в сторону столбика с табличкой, на которой было написано слово «Автобус» и нарисована стрелочка в сторону, противоположную железнодорожной платформе. Только тут они наконец разглядели, что в полном виде надпись имеет следующий вид: «Автобус – 1,5 км».
– Постойте-постойте! – удивился Доддс, – Но наш кондуктор ни слова не сказал про полтора километра! Он лишь упомянул, что автобус до Карлингтона якобы отходит через полтора часа…
– А вдруг он перепутал один параметр с другим? – высказал опасение Маклуски, – Согласитесь: Подобные числовые совпадения всегда выглядят как-то подозрительно…
– Иногда путаница в числах может привести к весьма непредсказуемым последствиям, – не преминул разделить беспокойство коллеги Доддс, – У меня в памяти сразу всплывает одна забавная история с нашим сотрудником Родли… Не так давно наш Отдел Расследований владел переходящим красным знаменем лучшего коллектива Центральной полиции. В то время на нас была возложена почётная обязанность сопровождать высоких иностранных гостей, прибывающих с официальными визитами в нашу контору. И вот как-то раз пришлось нам болтаться по городу в компании какой-то высокопоставленной заграничной шишки… Мы проводили нашего гостя из Министерства до какого-то ресторана, а потом ещё немного поводили его по магазинам. Наконец, программа развлечений на тот вечер была исчерпана, и гость высказал желание отправиться погулять в одиночестве по городу. Узнав об этом, вся делегация Центральной полиции радостно разбежалась кто куда, а мне выпало задание довести гостя до ближайшей станции метро. Так уж вышло, что сопровождать нас увязался этот обормот Родли… (Вас, Маклуски, в тот вечер с нами почему-то не было. Если не ошибаюсь, вы тогда остались в Министерстве вместе с шефом, чтобы подсуфлировать ему во время публичного выступления.) И вот подходим мы к станции метро. Я показываю гостю на большую букву М и делаю широкий радушный жест – дескать, милости просим! А он вдруг заговорил на каком-то незнакомом языке и начал делать какие-то непонятные жесты – похоже, захотел уточнить у нас что-то важное и срочное… Как назло, переводчик уже покинул нашу компанию, а мы с Родли не владели ни одним иностранным языком; сам же гость изъяснялся по-английски слишком уж замысловато и невразумительно. Мне удалось уловить в его речи только одно – название одной известной лондонской достопримечательности. Я мигом смекнул: Должно быть, этот тип хочет посетить это место и спрашивает, как до него можно добраться на метро… Мой ответ был прост и нагляден. Я сказал: «Спуститесь в метро, зайдите на правую платформу, сядьте в поезд и проедьте две остановки!» – и сопроводил свою речь жестами (вниз, направо и вперёд), а затем показал два пальца… И тут в наш разговор, как слон в посудную лавку, вторгся Родли. Он добавил: «Вам нужно сесть в первый вагон!» – и показал иностранцу один палец… Наша беседа продолжалась с тем же успехом ещё минут пять. Я говорю: «Две остановки!» – и показываю два пальца; Родли добавляет: «В первый вагон!» – и показывает один палец. Иностранец смотрит то на него, то на меня и озадаченно чешет себе в затылке… В конце концов он сказал нам спасибо и зашёл в метро. О его дальнейшей судьбе мы никакой информацией не располагаем. Не исключено, что он не совсем верно понял наши рекомендации и не добрался до нужного места – например, проехал не две, а одну остановку, и не в первом, а во втором вагоне…
