Еще Леша рассказывал о своей семье, много о старшем брате, который был старше его на пять лет и в мае этого года женился. Их общая мама умерла несколько лет назад, но каким образом я так и не поняла. Его отец был бизнесменом, у которого были какие-то проблемы в бизнесе, поэтому он и отправил младшего отпрыска в закрытую школу, потому что много времени проводил на работе. Все это Леша мне рассказывал по секрету, а я и не планировала кому-то об этом говорить, ведь даже с лучшим другом наши отношения испортились до неузнаваемости.

Из-за того, что я стала проводить много времени с новым одноклассником, мы постепенно перестали ездить вместе с Максом домой, а потом, в ноябре у друга было совершеннолетие и ему подарили долгожданную машину, а права выдали через несколько дней после дня рождения. Теперь мы практически не пересекались и в гости друг другу не ходили. Макс жил своей жизнью, а я своей.

Сначала Горский соблюдал со мной дистанцию, а потом вообще стал позволять себе язвить в мой адрес. При этом щурился или смотрел недобро, хотел вывести на эмоции, и они, честно признаться, рвались наружу. Но я всегда сжимала зубы и кулаки заодно и только взглядом показывала, что злюсь из-за подобного поведения друга. Хотя, какой же он друг после этого, так, сосед и знакомый. Друзьями мы были раньше, но дети выросли, а дружба рассосалась.

После того случая, родители Наташи, той, на которую спорили парни, хотя личности мне так и не стали известны, перевели в другую школу и все про нее забыли. В школе несколько месяцев велась тщательная проверка, проверяли и допрашивали многих, чуть ли не полшколы, но меня это не коснулась, как и Лешу тоже. Поэтому мы мало что знали о той истории. После нашей размолвки с Горским, мне не у кого в принципе было поинтересоваться мажорскими играми, а девочки, с которыми я пыталась завести разговор об этом, делали вид, что не понимают, о чем я говорю.

Еще в начале наших фиктивных отношений, ко мне подходили некоторые девочки старше, и даже имели наглость те, кто младше, просили меняпо-хорошемурасстаться с Тихомировым. Мне было смешно, и я посылала таких далеко и надолго. Хорошо, что еще тогда мы не окончательно рассорились с Горским, и если он замечал, что меня прессует кто-то из старших, вставал на мою защиту, и сам посылал в долгое пешее.

А потом, когда все более-менее улеглось, ко мне перестали подходить, а Макс в школе и вовсе стал меня игнорировать.

Было обидно и неприятно. Вот она, оказывается какая, цена нашей дружбы. Интересно, а если у Макса раньше меня появилась официальная девушка, я бы также возвела стены и стала держать дистанцию, или было как-то по-другому?

Теперь Макс, не таясь ходил то с одной девушкой в обнимку, то с другой. Раньше с ним всегда была я, а теперь он демонстративно показывал, что в его жизни теперь то одна, то другая краля. А сколько таких еще за пределами школы, в городе?

Постепенно я перестраивалась на новый распорядок жизни, в какой-то степени я была даже благодарна, что Макс показал себя настоящего, а у меня теперь есть отношения, которые мне дороги.

Не знаю, было это проблемой или нормой, но с Лешей мне было очень хорошо. Он если и не заменил в общении Макса, то стал очень близким человеком. Он не напирал, ему не нужны были другие девушки, он смотрел на меня влюбленными глазами. Мне было невероятно тепло и хорошо с ним, и даже поцелуи наши мне нравились. Но у меня не перехватывало дыхания, как с тем же Максом, не скручивало нутро в тугой узел, когда мы целовались, и я не знала, нормально это и так должно быть, или все-таки нет?

Макс

Выдыхая пары сигаретного дыма, я сидел на веранде дома одноклассника Ильи Фадеева, родители которого по хорошей случайности укатили куда-то на выходные, а дом оставили в полном распоряжении Илюхи.

Медленно курил, сидя на промозглом мартовском ветру, и думал, в какой момент все пошло по пизде? Когда Маруся стала встречаться с тем дрищем, или намного раньше, когда я понял, что втрескался в роднульку, которая стала меняться и становится все краше, а я реагировал как парень, и мне постоянно хотелось быть рядом, обнимать и целовать?

Но я давил в себе эти порывы, прикрывался дружбой, трогал и даже целовал, когда зудело нестерпимо, а потом ехал к другой и вытравливал эту нездоровую тягу, к еще не до конца оформившейся и пока не созревшей девушке.

Сколько это продлилось, как бы наши отношения сложились в будущем, если бы не её новый одноклассник и тот факт, что она в него влюбилась?

Правильно Машка, Макс ведь для тебя не парень, Макс — просто друг, а вот новенький Лешка свежее мяско, и вот именно на него тебе надо было обратить свое внимание!

Только одному богу известно, как меня тогда ломало, как я бесился. Я же при Машке даже лишнего касания и улыбки другим девочкам себе не позволял. Был предан как верный пёс, нарезая круги вокруг своей хозяйки.

Ну а другие девушки были, да, но все это на таком расстоянии от Гончаровой, чтобы она меня ни с кем лишний раз не увидела, только мимолетно знала, что у меня кто-то есть. А количество и частота моих встреч с девушками была для нас с Машкой темой табу.

Я оберегал ее как мог, хотел, чтобы эта белая лилия постепенно распускалась, и не думала о том неоднозначном, порой несправедливом мире, в котором обитали все люди, в той или иной степени. Спасибо приятелям, с уродливой стороной жизни они меня познакомили вдоволь. А Гончарова домашний цветочек, тихая наивная и верящая в добро девушка.

Она пока еще маленькая, и не созрела для полноценных отношений. Ей бы вот так, за ручку походить и пообниматься, влюбленно, как дурачки, пялясь друг на друга. Вот в этом плане Тихомиров полностью ей подходил, если бы не моя жгучая ревность, сам бы благословил.

Но бесячее нутро считает, что Маруся моя, что рождена была для меня и я должен быть для нее всем. Мои внутренние демоны совершенно не в контактах с действительностью в отношении этой девушки, и я отстранился от Гончаровой насколько смог, чтобы не травила своим присутствием, не добивала своими рассказами, потому что я сейчас на грани потери себя и своих ориентиров. Мне нужны какие-то доводы, что в будущем, все у нас с ней будет хорошо.

Порыв теплого воздуха и на веранду выходит смутно знакомая девушка с пачкой сигарет в руках.

— Зажигалки не найдется? — спрашивает у меня.

Молча достаю и помогаю прикурить.

— Спасибо, а ты чего тут? Внутрь не заходишь?

Не отвечаю, просто отворачиваюсь и прикуриваю еще одну сигарету.

— Молчун значит, — комментирует мое нежелание идти на контакт.

— Не молчун, просто настроение депрессивное.

— А что так? — пытается залезть в душу между затяжками никотина.

— Март, наверное, — пытаюсь пошутить, — природа просыпается, а я будто бы до сих пор нахожусь в спячке.

— Могу помочь тебе прочувствовать март в полной мере, я Лина.

— Макс, — киваю. Хоть и разговариваем, а в душе все равно серость.

Докурив, я пропускаю девушку вперёд и весь вечер наблюдаю, что она не сводит с меня глаз. Игнорю, хотя внутри что-то шепчет, согласиться на ее предложение и провести необременительно небольшой отрезок времени.

***

Заваливаюсь после знатной попойки в наш дом, шатаясь и двигаясь от стеночки к стеночке. На дворе ночь, родители должны уже спать, но тут что-то идет не по плану и свет в большой комнате резко включается, и на диване со стаканом коньяка сидит мой отец и с прищуром осматривает мой пьяный вид.

— Бать, — выдыхаю.

— Явился, — выплёвывает и поднимается, идет ко мне. — Это так ты к госам готовишься, бухая вечерами? Скажи мне, а нахрена я столько денег вбухиваю, чтобы ты получил достойное образование, а?

Мне нечего ответить, пялюсь в пол.

Не дождавшись ответа, отец берет меня за шкирку и волочит на диван.

— Рассказывай давай, — говорит строго, нависая надо мной.

— Бать, давай утром, — тру глаза. Спать хочется адски.

— Сейчас, — рычит, — утром ты хрен признаешься. Давай, делись сын, что с тобой творится, ты последние месяцы сам не свой.