Как только речь шла о том, чтобы что-нибудь увидать или узнать, Петр горел таким нетерпением, что Наполеон может показаться выдержанным человеком в сравнении с ним. Прибыв в Дрезден после целого дня путешествия, совершенно измучившего всех его спутников, едва успев поужинать, он потребовал,.чтобы его свели в «Кунсткамеру», местный музей; пришел туда в час ночи, и провел всю ночь, удовлетворяя свою любознательность, при свете факелов. Вообще эта любознательность, как уже сказано, была настолько же всеобъемлюща и неутомима, насколько лишена чувства выбора и меры. Царица Марфа Апраксина, вдова Феодора, умерла в 1715 г. пятидесяти одного года от роду; Петр пожелал проверить справедливость мнения, распространенного в обществе, о болезненном состоянии покойного и строгих нравах покойницы. С этой целью он задумал сам произвести вскрытие трупа, и, кажется, вынес благоприятное заключение относительно добродетели своей невестки.

Таким образом; постоянно увеличиваясь, его запас познаний и сведений при удивительном разнообразии сохранял некоторую непоследовательность и руднментарность, Он хорошо говорил только по-русски, а по-голландски мог беседовать лишь с моряками и о море. В ноябре 1731 г., имея надобность переговорить по секрету с Кампредоном, проживавшим в Голландии и усвоившим местный язык, он принужден был прибегнуть к переводчику, причем выбор оказался весьма неудачным, Действительно, Петр совершенно не был знаком с приемами, общеупотребительными в западной дипломатии; в мае 1719 г. французский резидент в С.-Петербурге ла Ви заметил, что он затеял аландские переговоры, не потребовав «предварительных пунктов», что позволило шведам отвечать ему подобными же переговорами, весьма компрометирующими и приведшими лишь к разрыву с союзниками. Он применял к своей иностранной политике собственные ухищрения и ухищрения своей страны, - славянское лукавство, усугубленное азиатским коварством, - выбивая своих иностранных партнеров из колеи свойственными ему уловками, неожиданными фамильярностями, резкостями и ласками, прерывая их поцелуями в лоб, отвечая речами, в которых они не понимали ни слова и которые были рассчитанными на зрителей, потом отпуская их, предупредив всякие объяснения.

Он считался, да и до сих пор считается некоторыми военными историками, великим полководцем. Ему приписывались новые и удачные мысли относительно роли резервов кавалерии, взаимопомощи разбросанных частей, простоты построений, пользования импровнзованными укреплениями. Полтавская битва, как утверждают, служит единственным примером «пользования редутам л при наступлении», - приводившим в восторг Морица Саксонского. - Эти редуты приписывали изобретению Петра. Он сам руководил большинством осадних работ, весьма многочисленных во время Северной войны, и всегда его непосредственное вмешательство способствовало успеху. Мы не считаем себя достаточно компетентными, чтобы вступать в рассуждения по этому поводу, и вполне склонны довериться в этом отношении восторженному отзыву Морица Саксонского. Нас останавливаем только красноречивое свидетельство «Истории Северной войны», на которую нам уже приходилось ссылаться. Петр, заведовавший ее редакцией, не блещет в этом ни как историк, ни как стратег. Описания битв, там помещенные, - а больше там и нет ничего, - или поразительно ничтожны, как, например, описание битвы под Нарвой, или когда вдаются в подробности, изобилуют явными неточностями. Трудно спорить. Может быть, великий человек и действительно изобрел редуты, оказавшиеся так кстати при Полтаве; но всем известно, что сам он там удовлетворился командованием полком, предоставляя, как всегда, общее начальство своим генералам. Он приложил определенное старание к изучению военно-инженерного искусства и заботился об укреплении новых приобретений на Балтийском побережье; но Петропавловская крепость никоим образом не может считаться чудом искусства, и из всех однородных сооружений, предпринятых под руководством Петра, ни одно, даже по свидетельству его величайших поклонников, не доведено до конца. - Что касается осад, обязанных ему своим удачным исходом, мы видим, что все они неизменно оканчивались приступом, свидетельствующим только о блестящих качествах новой русской армии, ее храбрости и дисциплине. Эти качества, по нашему мнению, единственные неоспоримые данные, содействовавшие в этом направлении усилению славы великого преобразователя. Он умел почти из всякого материала, - как будет указано ниже, - создавать превосходнейшее орудие, созидавшее могущество и престиж его родины; он был несравненным организатором, и нельзя не согласиться с некоторыми его почитателями, что он опередил свое время: в вопросе о рекрутском наборе, в применении некоторых принципов, теоретически подтвержденных и провозглашенных гораздо раньше его на Западе, но отстраненных рутиной из области практического пользования.

Для достижения действительного совершенства в какой-либо отрасли знания у Петра не хватало не только чувства меры, но этому мешал еще другой недостаток, не покидавший его всю жизнь, - именно серьезное отношение к пустякам и легкомыслие в вопросах серьезных. Достаточно привести в

пример его занятия и претензии в области хирургии или зубоврачебного искусства. По возвращении из Голландии он всегда носил при себе набор инструментов и не упускал случая применить их к делу. Служащим петербургских госпиталей было вменено в обязанность предупреждать его каждый раз, когда имелся интересный оперативный больной: он почти всегда присутствовал на операциях и нередко сам брал в руки хирургический нож. Однажды он выпустил двадцать фунтов воды женщине, страдавшей водянкой и умершей от этого через несколько дней. Несчастная всеми силами, как могла, отбивалась, если не от операции, то от оператора. Он присутствовал на ее похоронах. В художественном музее в Петербурге сохраняется полный мешок зубов, вырванных августейшим учеником странствующего амстердамского зубодера. Лучшим способом угодить государю считалось обратиться к его помощи, чтобы вырвать себе коренной зуб. Ему случалось вырывать и совершенно здоровые. Его лакей Полубояров пожаловался ему, что жена, под предлогом зубной боли, уже давно уклоняется от своих супружеских обязанностей. Петр призвал непокорную, немедленно приступил к операции, несмотря на ее слезы и крики, и предупреждал, что ей придется лишиться обеих челюстей в случае повторения проступка. Однако не следует забывать, что Москва ему обязана с 1706 г. своим первым военным госпиталем, к которому последовательно были добавлены хирургическая школа, анатомический кабинет, ботанический сад, где царь сам сажал некоторые растения. В том же году его заботами основаны были аптеки в Петербурге, Казани, Глухове и Ревеле.