Томас же, как всегда не спешил. Погладив коня по морде, он подошел к девушке, которая застенчиво улыбаясь, с лукавым взглядом стояла в глубине стойла, крепко поцеловал ее.

– Судя по звездам, – целуя девушку в шею, прошептал Томас, – сегодня будет теплая ночь. Приходи через часок на пастбище, я найду для нас укромное местечко. Девушка, обняв его за шею, утвердительно махнула головой.

Нет, ну это уже просто возмутительно, я его жду, ребята нас ждут, а он еще о продолжении договаривается. Пришпорив коня, я направился в сторону пастбища. Томас, на конец-то, последовал за мной. Я скакал впереди, не давая ему возможности поравняться со мной. Знаю, он опять заведет свою любимую песню, что мне нужно больше расслабляться, и предложит как всегда одну из своих пассий, для этих развлечений. Нет уж спасибо, не хочу!

Когда мы прибыли на пастбище, солнце почти зашло за горизонт, окрасив небо в огненный свет. Наши друзья, уже разожгли костер и, разместившись на пледах, расслабляясь, попивали медовуху, рассказывая друг другу байки. Мы присели в общий кружок и взяли по стакану медовухи.

– Томас, – поднимая, стаканы вверх, шумели ребята, – поделись с нами своими похождениями.

Я только усмехнулся в стакан. Какой мой брат рассказчик, знаю не понаслышке, порой трудно разобраться, где его фантазии, а где истина.

– Давайте хоть овец в загоны загоним, – одернул я развеселившихся ребят, – а потом и байки Томаса послушаем.

Никто не стал мне перечить. Дружно поднявшись, пошли загонять овец в огороженные на поле загоны. Закончив работу, мы устроились опять кружком у костра. Томас, не меняя своей привычки, улегся на спину и, глядя в небо, на яркие звезды начал свой рассказ.

– «Встретил я однажды в лесу бабулю. Она была такая старая, дряхлая и маленькая, что даже под небольшой охапкой хвороста ее спина нагнулась до земли. Мне жалко стала старушку, и я предложил ей свою помощь. Мы долго шли по лесу и разговаривали о разных пустяках. Пройдя через густой кустарник, мы вышли на небольшую полянку окруженной деревьями, здесь стояла ее избушка. Попросите меня найти эту полянку сейчас, никогда не найду. Я вообще дороги туда не помню. Но не в этом дело, слушайте дальше.

Подошли мы к избушке. Я только за ручку двери схватился, чтобы занести хворост в дом, как она мне и говорит:

– Не спеши горец в дом заходить, положи хворост у порога, да помоги мне еще малость.

Я согласился, а самому как-то не по себе стало, мурашки по коже пробежали. Дает она мне ведро и говорит:

– За домом есть ручей, набери там воды, и в дом воду занеси.

Пошел я к ручью, вода там холодная, чистая, переливается на свету. Зачерпнул ведром воду, подымаю ведро, а воды там нет. Я еще раз зачерпнул, опять нет воды. Ну, думаю, бабуля поиздеваться надо мной вздумала. Я еще раз опустил ведро и держу его в воде, думаю, может надо, чтобы вода налилась, кто знает, что за ручей у этой старушки. Руки от холода сводить стало, я все держу. Тут слышу, невдалеке от меня, в траве, тихая мелодичная трель раздается. Оборачиваюсь, никого, а мелодичный звон все еще слышу. Голову вниз опускаю, смотрю, сидит в траве маленькая фея. Вся такая светится и крылышки за спиной трепещут. Ну, думаю, все. Холод от воды с рук до головы дошел. Решил головой потрясти, чтобы образ феи развеять. Трясу головой, трясу, а она засмеялась и говорит:

– Зря ты горец долго руки в воде держишь. Так можно и замерзнуть насмерть.

Смотрю я на свои руки, они уже синеют. Хочу вытащить их, а не могу. Подлетает она ко мне, касается своей маленькой ручкой моего лба и шепчет что-то. Потеплело мне, да и руки стали чувствовать, что ведро водой набралось. Потянул его и полное ведро воды достал. Подлетает она к ведру, пошептала на воду и говорит мне:

– Подойди к избушке, если старушки на улице нет, позови ее, но в дом не входи, жди, когда она выйдет. Она звать тебя внутрь будет, а ты настаивай на своем, не входи. Если зайдешь, уже живым не выйдешь, погубит она тебя.

Я спрашиваю у нее:

– Так зачем же мне ее звать-то? Уж лучше уйти по добру по здорову…

– Не уж то старушки испугался? – засмеялась она. – Не робей, горец, я рядом буду! Когда она выйдет, ты на нее ведро с водой вылей.

– Зачем это?

– Увидишь!

Пошел я к избушке, смотрю, бабуля на лавочке сидит в мою сторону смотрит. Увидела меня, ехидно заулыбалась. В три шага я был возле нее, на ничего не подозревавшую бабулю вылил воду из ведра. И вот тут я замер от удивления. Замерцало все вокруг старушки, искры стали из нее выскакивать, а эта маленькая фея, которая меня этому надоумила, сидит на веточке рядом с избушкой и со смеху в три погибели сгибается, пальцем в меня тычет, ножками болтает. Хотел я в нее ведром запустить, но вдруг мой взгляд остановился на бабуле, которая стала меняться на моих глазах. Смотрю на нее и глазам своим не верю. Вдруг передо мной стоит статная красавица. Волосы цвета мёда, длинные, волнистые. Глазища огромные, один фиолетовый, другой серый. Смотрят на меня злобно. А маленькая проказница все смеется и смеется. Тут красавица пальцами щелкнула, и маленькая фея остолбенела. Смех прекратился. Сам я тоже затих, жду, что дальше то будет. Заговорила красавица:

– Понравился ты мне горец, хотела поразвлечься с тобой, да воду ты всю вылил для придания тебе силушки мужской. Придется тебе домой идти, так и не испробовав моих ласк.

Наконец-то, очнувшись от магии случившегося, я расправив плечи, отвечаю ей:

– Да зачем мне водица то нужна, у меня и своей силы то хватит.

Она улыбнулась, наклонилась и зачерпнула с земли воды в ладонь, которая еще не успела в землю впитаться, и мне протягивает, «не побрезгуй мол, выпей, сам все узнаешь». Воды мало на ладошке было, только губы намочил да облизнул их. Стою, смотрю на красавицу и, к телу своему прислушиваюсь, когда же изменения начнутся. А она с улыбкой ко мне подходит и тонким длинным пальчиком мне ко лбу прикоснулась. В глазах у меня все потемнело, тело тяжелым стало, я так и упал, как стоял, на землю. Сколько прошло времени не знаю, но когда я глаза открыл, был уже в другом месте. Ни полянки, ни избушки, ни феи, ни красавицы рядом не было. Хорошо хоть место знакомо мне было, мы там часто с Грегом охотились. Нашел тропинку, которая к дому ведет и пошел восвояси. А тело мое волнуется, орган так налился, что килт палаткой стоял, идти трудно было. Кое-как дошел до старой своей знакомой, вдовушки красавицы. Она как меня увидела, так сразу в койку положила, и сама рядышком устроилась. Не поверите, ребята, две недели мы с кровати не вставали, почти не ели и не пили, только ублажали друг друга, оргазм с каждым разом все ярче и сильнее был. Хотелось все больше и чаще. Не выдержала вдовушка, попросила меня уйти. Не стал я над ней измываться. Ушел. Но удовлетворения полного не получил, стоит еще мой «мальчик», еще хочет.

Дней десять еще после вдовушки, по девчонкам знакомым ходил, удовлетворения искал. Когда действия воды стало заканчиваться, я такой оргазм получил, никогда в жизни больше такого не было. Я как будто умер от удовольствия и заново родился. Искал я потом это место, где старушка-красавица проживала, да не нашел туда дороги. Да и феи малышки, тоже больше не встречал. Вот такая со мной история приключилась».

Я усмехнулся. Помню, как Томас мне эту историю во всех красках и подробностях рассказывал, да не поверил я ему тогда, да и сейчас не верю, ну какие в наше время феи и старушки волшебницы, а вот про другие похождения, в этом я не сомневался. Видел, как ребята-пастухи восхищенно и с завистью посматривали на Томаса, кивали головой и восторженно переглядывались, тоже, поди, в сказки верят.

– И когда же это с тобой случилось? – спросил один из ребят.

– Да мне тогда только лет двадцать исполнилось.

– Как бы мне хотелось тоже повстречать фею, – услышал я мечтания другого пастуха.