Господин Чан был счастлив, что может забрать Чиндоля домой, а не просто навестить в ветклинике. Несмотря на то что из-за весеннего дождя цветы вишни уже опали, он предвкушал, как они с Чиндолем снова прогуляются по улицам Ённамдона.
– Да-да, я все привезу. Его точно можно выписывать?
– Абсолютно. О, Чиндоль завилял хвостом – похоже, он уже знает, что скоро отправится домой!
На заднем фоне послышался радостный лай.
«Ах, наконец-то он приободрился…»
Положив трубку, господин Чан решил на скорую руку приготовить обед, прежде чем отправиться за Чиндолем. Он достал хрустящий рис, которым на прошлой неделе угостила его госпожа Хон из досугового центра. Налил в кастрюлю воды, добавил несколько кусочков хрустящего риса и довел до сильного кипения. Потом достал из холодильника кимчхи, чесночные черенки, сушеные анчоусы и тушеный корень лотоса и выложил на тарелку.
* * *
Не успела Мира насладиться цветением, как весна уже подходила к концу. А ведь она твердо намеревалась прогуляться с мужем и дочерью по улице Юнчжунро, которая славилась своими вишневыми деревьями, и даже потратила почти шестьдесят тысяч вон на белое хлопковое платье, подол которого был украшен перфорацией и красной цветочной вышивкой. Однако за время поиска дома в окрестностях Ильсана цветение быстро сошло на нет. Мира почувствовала привкус горечи, увидев в шкафу ни разу не надетое платье, на котором все еще красовался ценник. «Я даже пропустила срок возврата. Может, продать его на „Кэрроте“?»[4]
Готовясь к предстоящему переезду, она решила заранее перебрать одежду, которую больше не носит, и принялась вытаскивать ее из шкафа. Вот одежда, которую она хранила с мыслью «надену, когда похудею», но так и не похудела. Вот красивая одежда, которую она хранила для особого случая, например чьей-нибудь свадьбы или тольджанчхи[5], стала ненужной из-за экономического спада. У матери и домохозяйки, воспитывающей семилетнюю дочь, почти нет поводов надевать официальные наряды. Мира решительно убрала их в коробку и открыла комод, рассматривая серьги, ожерелья и браслеты, которые носила во времена работы в дьюти-фри. Подумать только! Когда-то она носила такие экстравагантные аксессуары…
Телефон издал сигнал. Пришло сообщение с сайта, где Мира разместила объявление о продаже хлопкового платья.
«Отдашь на 10 тысяч дешевле?»
Мира нахмурилась, глядя на сообщение, в котором не было даже приветствия. Тем не менее она ответила как можно любезнее, не желая терять рейтинг, накопленный за годы использования приложения.
«Платье абсолютно новое и ни разу не надевалось, поэтому, боюсь, я не могу снизить цену. Оно и правда в идеальном состоянии. ^^»
«Секонд – он и есть секонд. Сделай мне скидочку».
Миру все больше раздражал грубый тон, однако она попыталась сдержать раздражение.
«Пожалуйста, учтите, что его можно носить до лета».
«Тогда проехали».
«Хочется просто взять все и выкинуть! Я и так расстроена из-за того, что не успела полюбоваться цветением… – подумала Мира. – Почему эта девушка разговаривает так невежливо? Когда это мы успели перейти на „ты“? Может, отдать одежду на благотворительность, и дело с концом?»
Ей не понравилось поведение незнакомки с сайта, но она ничего не ответила, не желая спорить. Выйдя из беседы, она заметила объявление о простой и высокооплачиваемой подработке, которая подходит даже домохозяйке. Миру привлекло обещание несложных обязанностей и высокой зарплаты. Быть может, ее руки отреагировали раньше, чем глаза. Она кликнула на объявление и прочитала подробности.
«Здесь написано, что нужно раз или два в неделю доставлять вещи в указанное место… Требуется курьер в округе Мапхогу. Но почему подходит даже домохозяйке? Разве они обычно берут курьерами не сильных мужчин?»
Еще в объявлении было написано, что «личный автомобиль не требуется; доставки необходимо осуществлять на такси или общественным транспортом». Мире в голову закрались подозрения…
Она отложила телефон и снова принялась разбирать одежду. Вещи, которые было решено взять с собой, Мира упаковала в купленную в супермаркете коробку. Зимнее одеяло, хранившееся в глубине шкафа, она собиралась положить в вакуумный пакет, чтобы уменьшить объем, однако оно пахло затхлостью. Нужно его сначала постирать…
На лбу выступила испарина. Она подумала о том, чтобы включить вентилятор – было не по сезону тепло, почти как в середине лета, – но мысль о том, что вентилятор придется чистить и настраивать, заставила ее отказаться от этой идеи. Она вытерла пот пыльной рукой.
Она устала собирать вещи, однако мысль о ночном походе в прачечную придала ей энергии. Вид вращающихся барабанов стиральных машин и уютный запах кондиционера для белья помогали ей отдохнуть и отвлечься.
В комнате было слышно, как Учхоль моет посуду. Наступил вечер, и Мира читала дочке сказку. Нахи разглядывала картинки, с трудом удерживая глаза открытыми. Это была ее любимая сказка – «Золушка».
– Мама, а фея-крестная правда так выглядит?
– Ну я никогда ее не видела.
– Правда? – разочарованно вздохнула Нахи. – Разве фея-крестная не появляется в трудные времена? Тогда, когда мы устали? Когда отчаялись?
– Отчаялись?
– Да.
– А ты знаешь, что такое отчаяние? – закрыв книгу, спросила Мира.
– Знаю! Это надежда наоборот.
– Тогда что такое надежда?
– Нахи!
– Нахи? – переспросила Мира, удивленная неожиданным ответом.
– Ага. Когда бабушка из Пусана приезжала в последний раз, она сказала, что Нахи – надежда нашей семьи. Поэтому, когда я пойду в школу, я должна слушаться учителей и хорошо учиться!
– Что же мне с тобой делать…
После того как Мира дочитала сказку, Нахи еще некоторое время болтала, а потом заснула. Мира погладила дочку по голове и тихо пробормотала:
– Прости меня.
Каждый вечер она испытывала необъяснимое чувство вины перед своим ребенком, что, как ей казалось, свойственно всем матерям. Ночью, когда все уже спали, Мира достала зимнее одеяло. Оно было из микрофибры с мелкими цветочками на сером фоне. Она подумывала купить новое после переезда, но потом решила постирать это, чтобы сэкономить. Сейчас каждая вона на счету… Не найдя большого пластикового пакета, Мира решила просто понести одеяло в руках.
Хотя цветы вишни уже опали с деревьев, выстроившихся вдоль улицы, листья сияли яркой зеленью, как будто их подкрасили. Мира вспотела, неся в руках мягкое одеяло из микрофибры, но прохладный ночной ветерок охлаждал ее, бодрил и поднимал настроение.
Наконец она открыла дверь прачечной, в которой так давно не была, и увидела на столе рядом с ежедневником коричневый горшок с помидорами черри. Помидоры еще не созрели, но среди них было несколько красноватых. Мира предположила, что горшок оставил пожилой господин, который, судя по всему, и ответил на ее сообщение. Она открыла ежедневник. Под ответом было продолжение, написанное тем же почерком.
«Это куст с помидорами из моего сада. Почва хорошая, деревенская, поэтому куст будет расти в любом месте, куда вы его поставите. Главное – хорошенько его поливать. Подождите совсем немного, и помидоры созреют. Даже в жизни таких крошек наступает время, когда они достигают пика своего вкуса. Совсем как люди, вы не находите? После того как горечь и кислинка проходят, жизнь становится сладкой. Просто подождите еще немного. Это время обязательно наступит! Куда бы ни привела вас жизнь, желаю вам всегда оставаться здоровой».
Длинные горизонтальные штрихи напомнили Мире о пожилом господине, в сознании промелькнуло теплое и успокаивающее присутствие, наложившееся на лицо отца, недавно перенесшего операцию. На глаза навернулись слезы. Они потекли по щекам и упали на страницу, размазывая слова. Мира торопливо закрыла дневник и вытерла нос рукавом.
На двери звякнул колокольчик, и в прачечную вошел пожилой господин. В одной руке он держал поводок, в другой – тонкое летнее одеяло. Мира поспешно вытерла щеки и встала. Господин Чан хотел было сделать вид, что ничего не заметил, но, увидев, что Мира не может справиться со слезами, сказал:
