© 2023 by Jiyun Kim. All rights reserved.

The Russian Version translation is published by ROSMAN in 2024, by arrangement with Sam & Parkers Co., Ltd. through Rightol Media in China. Email: [email protected]

© ООО «РОСМЭН», 2024

Чиндоль жалобно заскулил.

Чиндоль – это девятилетний белый пес породы чиндо, которого господин Чан взял через некоторое время после смерти жены. Обычно Чиндоль справлял нужду во время прогулки или во дворе, поэтому господин Чан всегда оставлял дверь во двор приоткрытой. Однако сегодня поднялся сильный ветер, какой редко бывает поздней весной, и захлопнул ее. Чиндоль несколько часов беспомощно сидел под дверью, а потом, не выдержав, помочился на тонкий матрас господина Чана, который на ощупь немного напоминал траву.

Господин Чан, который глубоко спал под работающий телевизор в гостиной, долго не просыпался. Постепенно матрас стал влажным из-за мочи, и господин Чан вздрогнул:

– Как холодно!

Открыв глаза, он увидел Чиндоля – пес сидел рядом и смотрел такими грустными глазами, что его стало жалко. Господин Чан торопливо встал:

– Чиндоль, это ты написал? А, дверь закрылась… Вот оно что… Бедняга, нелегко тебе пришлось, да? Ничего страшного, постираем. Есть же стиральная машина, можно не беспокоиться…

Чиндоль уткнулся головой в колени старика Чана и энергично завилял хвостом. Господин Чан положил пропитанный мочой матрас в старенькую стиральную машинку с затертой кнопкой включения. Машина сразу не заработала, поэтому пришлось изо всех сил нажимать на кнопку большим пальцем. Потом господин Чан выбрал режим для постельных принадлежностей и запустил стирку. Время полного цикла – сорок пять минут.

Господин Чан жил в частном доме, где можно было включить стиральную машину посреди ночи, не боясь перебудить соседей. Белый двухэтажный дом с просторным ухоженным садом и большими голубыми воротами располагался в районе Ённамдон. Господин Чан жил здесь уже сорок лет. Когда они с женой только переехали, Ённамдон был тихим районом, застроенным частными домами, но по мере того, как Хондэ превратился в молодежный и культурный район, Ённамдон тоже приобрел популярность. С тех пор большинство соседей превратили свои дома в коммерческие помещения, такие как кафе или рестораны, и уехали. Таким образом, дом господина Чана с голубыми воротами стал в Ённамдоне редкостью – одним из немногих домов, которые до сих пор оставались жилыми.

Всего в доме было шесть комнат, по три на каждом этаже, что очень много для одинокого человека. Господин Чан, у которого остался только Чиндоль, давно подумывал о переезде, однако в конечном итоге так и не смог покинуть этот дом, наполненный воспоминаниями о горячо любимой жене, с которой у него были удивительно гармоничные отношения. За каждым деревом и растением в саду – магнолией, китайским финиковым деревом, хурмой и диким виноградом на заборе, а также гибискусом, розами и растущими в горшках у ворот помидорами черри, которые скоро зацветут, – ухаживали руки его жены. Господину Чану, которому скоро исполнится восемьдесят, было трудно в одиночку следить за домом и садом, однако он верил, что его покойная супруга на небесах будет довольна, если он хорошо позаботится о ее деревьях и цветах.

Выпив стакан теплой воды, господин Чан взял пульт от телевизора. Пока он смотрел новости, пытаясь проснуться, стиральная машинка тряслась, завершая отжим, а потом запищала в знак окончания работы. Господин Чан подошел к машинке и, крякнув, вынул матрас. Он был еще влажным. Осторожно, чтобы не наступить на Чиндоля, который последовал за хозяином в подсобное помещение, господин Чан вышел на улицу. Солнце еще не взошло, однако рассвет занимался рано, поэтому он решил развесить его на бельевой веревке во дворе. Успокоившийся Чиндоль подошел к одному из деревьев, сделал свои дела и начал рыть землю.

– Ну что, Чиндоль? Тебе стало легче?

Чиндоль подбежал к господину Чану и залаял, ласково завиляв хвостом.

– Ш-ш-ш! Наши соседи еще спят, поэтому тебе следует вести себя тихо.

Господин Чан приложил указательный палец к губам, и Чиндоль сразу же замолчал.

– Чиндоль – послушный мальчик! Холодно, пойдем поскорее внутрь!

После обеда в центре для престарелых собралось несколько человек. Район Хондэ славится молодежной творческой атмосферой и бурной ночной жизнью, поэтому группы людей старше семидесяти увидеть здесь можно было нечасто.

– Господин Чан, в последнее время у меня болят колени! Раньше они болели только во время ходьбы, но теперь болят даже тогда, когда я сижу или лежу. Какие лекарства мне попринимать? – спросила госпожа Хун, попивая из пластиковой бутылки кофейный напиток.

Господин У, который всегда считал господина Чана соперником, рявкнул:

– Что он может знать? Он не врач и больше не фармацевт. Если у вас что-то болит, то идите в больницу!

– Когда приходишь к врачу, то он посылает на разные снимки и анализы. Это отнимает весь день, – возразила госпожа Хун. – Господин Чан! Пожалуйста, посоветуйте мне какие-нибудь таблетки.

Господин Чан кашлянул и ответил:

– Либо это просто старость, либо износился хрящ…

– Вы спрашиваете человека, которому пришлось закрыть свою аптеку из-за ошибки, – перебил господин У.

Год назад господин Чан, который почти пятьдесят лет проработал в своей аптеке неподалеку от станции Синчхон, неправильно прочитал рецепт и ошибся в дозировке лекарства, после чего оставил должность.

Прочистив горло, господин Чан сказал:

– Я пришлю вам название в мессенджер.

Господин У прищурился и добавил:

– Как я погляжу, вы и дальше собираетесь играть в фармацевта.

– Господин У! Довольно! Для нашего уважаемого господина Чана это больная тема. Мы стареем и должны друг друга поддерживать, а не обижать…

– Кто бы говорил, госпожа Хун! Почему меня вы называете «господин У» да «господин У», а его – «наш уважаемый господин Чан»? Считаете, я недостаточно хорош?!

– Пойдемте, господин Чан. Наверняка бедняжка Чиндоль уже заждался.

Госпожа Хун потянула господина Чана за рукав и вывела на улицу. При виде них Чиндоль, ожидавший хозяина на привязанном поводке, радостно завилял хвостом.

– Чиндоль, радость моя! Как жаль, что из-за озлобленного старика ты не можешь войти внутрь… Смотри, у меня кое-что для тебя есть. – Госпожа Хун полезла в свою красную сумку, связанную крючком, и достала оттуда собачье лакомство со вкусом говядины.

– Ой, ну что вы… Какая роскошь для нашего Чиндоля.

– Ох уж этот господин У! Не принимайте его слова близко к сердцу! В другом центре для престарелых его сторонятся, так он приходит сюда и продолжает со всеми ссориться! Воистину старые привычки умирают с трудом.

Господин Чан улыбнулся:

– Я пришлю вам название хороших пищевых добавок для коленей.

– О, спасибо, господин Чан!

– Не за что. Я рад, что еще могу быть кому-то полезен. Куда вы сейчас? В школу за внучкой?

– Да, уже пора.

– Нам с Чиндолем в ту же сторону. Мы могли бы сделать небольшой круг и проводить вас до школы.

– Нет, мне теперь туда нельзя…

– Вы же собирались забрать внучку?

– Внучка попросила меня не стоять у школы, – понизив голос, призналась госпожа Хун, потирая безымянный палец левой руки, на котором не хватало фаланги. – Она не хочет, чтобы друзья увидели, что у ее бабушки нет пальца… Я потеряла его еще давно, когда работала на швейной фабрике, пытаясь прокормить сына, ее отца. Что мне теперь остается? Я не хочу расстраивать внучку. Если так ей будет лучше, то так тому и быть.

Госпожа Хун горько улыбнулась и снова коснулась безымянного пальца. Порой она шутила о том, что хотела бы носить обручальное кольцо, однако можно было понять, что ей пришлось нелегко. Господин Чан поджал губы и неуверенно кивнул.