Круча открывал дверцу своей машины, к воротам подъехала черная «Волга». А за ней остановился такой же черный «Гелендваген», из которого вышли два короткостриженых крепыша в темно-серых костюмах. Патрульный на воротах эскорт не пропустил, из «Волги» нервно вышел статный седовласый мужчина: жесткое выражение лица, плотно сомкнутые губы. Он приблизился к Степану, который, оставив машину, повернулся к нему.

– Назовитесь! – потребовал седовласый.

– Начальник уголовного розыска капитан Круча.

– Что с Агатой? – Мужчина поднял руку, как будто собирался схватиться за больное сердце.

– Хотелось бы сказать, что все в порядке… Вы ее отец?

– Что с ней? – Грушин, если это был он, поднял вторую руку.

На этот раз он собирался схватить за грудки Степана.

– Вы отец потерпевшей?

Грушин оперся спиной о дверцу своей «Волги», колени у него подкосились, но охранники вовремя подсуетились, не позволили ему упасть.

– Я убью эту сволочь! – пробормотал он.

Один охранник торопливо открывал склянку с нитроглицерином.

– Это вы о ком? Не о зяте своем случайно?

Грушин встрепенулся, выпрямил ноги в коленях, а затем и спину.

– Проводите меня! – кивком указав на дом, сказал он.

В этот момент в чехле на поясе зазвонил мобильный телефон. На дисплее высветилось: «Комов».

– Слушаю, Круча!

– Степаныч, тут реальный замес! Белокрылова этого убили!

– Как убили?

– Да так, две пули в сердце и контрольный в голову!.. Любовница просыпается, а он в коридоре лежит…

– А она что, не слышала, как стреляли?

– А если глушитель?

– А как убийца в квартиру попал?

– Так говорит, снотворного наглоталась… Я так, краем уха слышал. Меня же не подпускают…

– А ты сделай так, чтобы подпустили! Мне нужно знать все! И даже больше!

Степан сбросил вызов, строго посмотрел на Грушина, который все это время молча и терпеливо наблюдал за ним. И носом водил, как будто запах жареного чувствовал.

– Какую такую сволочь вы собирались убить? – Круча напряг память, вспоминая имя-отчество Грушина. – Арсений Витальевич?

– Кого я собирался убить? – повел бровью мужчина.

И непонятно, чему он удивлялся больше: вопросу или тому, что Степан знал его имя и отчество.

– Кого вы обвиняете в гибели дочери?

– В гибели… – Грушин сжался, будто из него выпустили воздух, закрыл глаза.

– Своего зятя?.. Любовница у него, да?

– Это наше семейное дело! – открыв глаза, сквозь зубы процедил Грушин.

– Папку с вашим семейным делом будем считать открытой. Сегодня ночью был убит ваш зять Белокрылов… Лев Дмитриевич, кажется.

– Как убит?! – потрясенно вытаращился Грушин.

– Вы не знали?

– Нет!

– А о смерти дочери как узнали?

– Охранник позвонил…

Круча отправил Грушина к следователю, а сам с Куликом поехал в город.

– Смотри, Сафрон подъехал к Грыже, поставил ему задачу, – размышляя вслух, проговорил Степан. – Разговор закончили, Грыжа пошел провожать Сафрона, по пути уточнил адрес, Сафрон подтвердил, что объект находится в Черемушках… Конфликт у него с Белокрыловым, а сегодня Белокрылова нашли в Черемушках с двумя пулевыми в груди. И контрольным в голову… Что скажешь?

– Ну так Грыжа и грохнул! – кивнул Кулик.

– Значит, сначала нужно взять Грыжу… Или сначала Сафрона?

– Хорошо бы и того и другого.

– А не надорвемся?

– Ну, тогда другая грыжа вылезет, – засмеялся Кулик.

У Степана зазвонил телефон, он думал, звонит Комов, но на дисплее отобразилось: «Северьянов». А ведь он только что вспоминал о нем.

– Слушаю, Круча!

– Как дела, Круча? – как-то не очень весело спросил подполковник.

– Ну, если сажа бывает белой.

– Почему относительно убийства Белокрыловой не сообщил?

– Вы же не сказали, что и Белокрылова тоже убили.

– Ну да, сажа бела… Что об убийстве Белокрыловой думаешь?

– Охранников задержали. Говорят, ничего не видели, подозрительно это. И как стреляли, не слышали. Возможно, пистолет с глушителем был. Пистолет «макарова», кстати сказать. Возможно, ПБ с интегрированным глушителем. Пистолет не нашли.

– Что собираешься делать?

– Связать с убийством Белокрылова.

– Это правильно… Что по Сафрону?

– А что по Сафрону? Живет себе, углекислый газ выделяет. В тайгу его надо, кислород восстанавливать. Ударным трудом!

– Сафрона пока не трогай. Мы сами… – Северьянов оборвал себя, немного подумал и подвел черту в разговоре: – В общем, не трогай.

– Сафрона пока не буду, – кивнул Степан и, закончив разговор, глянул на Кулика. – Баба с возу… Фэбы Сафроном займутся!

– Туда ему и дорога… Кстати, о бабах, я слышал, у Грыжи подружка где-то на Куприна живет.

– Где конкретно?

– Ну, точно не знаю… – замялся Кулик.

– Узнаем!

Начали они с адреса по месту прописки. Анатольев Григорий Максимович плоть от плоти битовский бандит, и в школе здесь учился, и мышцы наращивал, и под Сафроном лет пять уже как ходит. Квартиру на Юбилейной улице купил, но там его застать не удалось. Вышла какая-то женщина с ребенком на руках, оказалось, родная сестра Грыжи. Сказала, что с неделю как не появлялся. И не живет он здесь, сказала, сестру с мужем прописал, а сам по друзьям-товарищам. Женщина при этом отвела взгляд, знала она, где обитал Грыжа, просто говорить не хотела.

И Витамина по месту регистрации не нашли. Дверь открыла мать, сказала, три дня как ни слуху ни духу. С болью сказала и тревогой. Чувствовалось, что женщина переживала за непутевого сына.

В соседний район за Кальяном Степан выезжать не стал, решил заглянуть в сауну на Советской. Дверь закрыта, но навесного замка нет, значит, внутри кто-то есть. Сначала Степан ударил кулаком, а затем достал из багажника инструмент, больше похожий на кувалду, чем на молоток. Но так и не ударил. Дверь открылась, появился заспанный Мазанчик. В футболке, в семейных трусах, тапочки на босу ногу.

– Чего? – продирая глаза, спросил он.

Степан взял его под одну руку, Кулик под другую, паренек и понять ничего не успел, как уже сидел в машине. В наручниках.

– За что? – хлопая глазами, спросил Мазанчик.

– Трусы запретили – белые в красный горошек, а ты носишь!

– Да ладно!

– Ночью где был? – Степан тронул машину с места.

– Здесь был!

– А Грыжа?

– Не знаю, не было!

– А Витамин, Кальян?

– Да не было их!..

– А когда были?

– Дня три-четыре назад…

– С девочками зависали? – спросил Кулик.

– Да, культурно отдыхали.

– Подслушивал?

– Да нет!

– О чем говорили?

– Да так… Да не подслушивал я!

– О Белокрылове говорили?

Степан выехал на Советскую, развернулся на ближайшем перекрестке.

– А кто это?

– Мужик один. Очень богатый. Убили его сегодня. Подозреваем Грыжу, а крайним сделаем тебя.

– Эй, а почему меня?!

– А зачем нам за Грыжей бегать, время терять, когда ты есть?

Степан снова развернул машину.

– И алиби у тебя нет! – подмигнул ему Кулик.

– Как это нет? Здесь я был!

– А какой суд твоим проституткам поверит? И твоим морально разложившимся клиентам!

– Это беспредел!

– Где Грыжа?

– Да не знаю я!

– А если знаешь?

Степан сделал круг, вернулся к бане, дверь так и оставалась открытой, на пятачке перед крыльцом пусто, никто даже не вышел.

– Ну что, в отдел? – спросил Степан, через плечо глянув на Кулика.

– Так камер свободных нет.

– А зачем нам свободные камеры, к Мяснику подселим.

– Так он же псих! Снова соседа зарубил!

– Нет, если вам Грыжа нужен, я знаю, где он.

– Где?

– На Куприна может быть. Друг у него там какой-то…

– Друг? – усмехнулся Кулик.

– Не из наших…

– Из голубых, что ли?

– Да нет! Просто с криминалом не связан… Ну, почти.

– Что значит почти?

– Бизнес у него, стройматериалами торгует, а там своя мафия. Грыжа ему помогает.