-*-*-

Первым, кого мы с завлабом встретили в Долгопрудном, вернувшись из неудачного круиза, был разгневанный профессор Одинцев. Поначалу он даже связно говорить не мог, только ругался, как последний грузчик.

Оказалось, что Алексей с Михалычем от нас свалили. Пока мы с выпученными глазами отбивались от энтузиазма сотрудников на местах, Ивлев родил способ ускорить работы с грузовой частью Телепорта. Экстенсивный, как водится — тупо привлечь больше исполнителей. Где-то в Коломне под это дело выделили какой-то полудохлый КБ, вот генерал и предложил Алексею, как одному из самых компетентных в вопросе людей после отсутствующего завлаба и старенького профессора, поехать оценить ситуацию своими глазами. Эти двое и поехали. Посмотрели, оценили… И решили этот бардак возглавить!

Народу там осталось немного, всё больше пенсионного возраста, но и территории, и материальная база были нарезаны с изрядным размахом, да и старичков списывать, при ближайшем рассмотрении, оказалось рано. На железнодорожных темах они там собаку съели, но в наших научных высотах, конечно, ни уха, ни рыла, так что, конкуренции за руководящую роль у Алексея заведомо не ожидалось. Так и вышло: ему стоило только заикнуться Ивлеву по телефону, и приказ о назначении подписали тем же днём.

Больше того, ренегаты ещё и у нас сманили аж пятерых молодых. В том числе — всех троих аспирантов профессора. Тот, конечно, брызгал слюной и обещал все земные и небесные кары на головы отступников, но факт есть факт: салаги гнева собственного научного руководителя не побоялись. Защититься им на Физтехе теперь, боюсь, не светит — даже интересно, на что рассчитывают? Хотя, тема-то горячая, государственная, не удивлюсь, если они там развернутся вовсю: к примеру, кто сказал, что КБ нельзя превратить в НИИ, а при нём — организовать собственный диссовет? А может, и этого не понадобится, есть и другие варианты.

Как только стало известно, что мы вернулись, релоканты поспешили прискакать в родные пенаты и набиться на встречу со мной и Либановым. Правда, очень просили сделать так, “чтобы профессор не узнал”... На переговорах особо виноватыми не выглядели. Михалыч и вовсе заявил, что в рамках нашей лабы ему тесно, роль электрика, пусть и сверхквалифицированного, ему наскучила, а никакой науки по его темам у нас не предвидится. В новом же КБ он собрался заниматься беспилотными технологиями, с целью убрать человеческий фактор из управления терминалом.

Алексей же заверил, что более на наш кадровый потенциал не претендует. Больше того, даже Физтех ему не интересен — опорным вузом нового КБ выбрана Бауманка. Не удивлюсь, кстати, если и аспиранты наши заканчивать/защищаться будут именно там. Новоназначенный начальник, чувствуя сложность момента, на скорую руку организовал что-то вроде удалённой кафедры, прогнал через КБ толпу студентов-старшекурсников и кого-то даже успел отмести себе. Больше того — уже и по делу первый успех имеется: научились уверенно прогонять через портал полуконтейнер. Что сказать — молодцы. Быстро они — за неделю справились! Может, даже и к лучшему это: всё же, у нас-то не забалуешь, тут все в тени Либанова, как ни крути.

Эти двое сразу, понятно, зацепились языками. Эдак, того и гляди, они сейчас в лабораторию пойдут, настройки на железе пробовать, а там профессор… как бы чего не вышло. Прислушался… а — нет, не о том разговор. Алексей разводит Либанова поехать на первый пуск вместе. Ну — то такое дело, это и нам интересно, почему нет.

-*-*-

Поскольку вариант с переездом в Иваново, к счастью, отпал, окончательно и бесповоротно, пришлось в авральном порядке решать что-то с будущим местом жительства. Я-то, на самом деле, и не стал бы никуда спешить — мне и в Биоцентре неплохо, тем более, что народу стало объективно меньше. Но вот Либанов взбрыкнул и буквально потребовал решение вопроса резко ускорить. Да ещё и профессора сагитировал выступить на его стороне… Всё к тому, что эти двое решили удариться в чистую науку, без компромиссов, чтоб ширь и размах, масштаб и грандиозность!

Мне даже думать про это всё было лень, но учёные обошлись своими силами. Повезло, что пронырливого местного пацана, которого Либанов подрядил подыскать нам варианты размещения, Лёха с Михалычем из виду упустили. А может, он им и не был нужен, поскольку “всё и всех знал” только на малой Родине, то есть, в Коломне оказался бы бесполезен.

Как бы то ни было, подходящее место нашлось, и даже совсем недалеко. Что там было раньше — Бог весть, то ли воинская часть, то ли какие-то склады, но когда я туда приехал, на территории вовсю трудилась строительная техника, безжалостно круша всё, что хоть сколько-то торчало из земли. Место мне понравилось — от нашей текущей резиденции совсем недалеко, я даже подумал, как бы мне сохранить свой нынешний кабинет. А ещё лучше — этажик, хоть один.

Да, народу у нас на базе теперь до смешного мало — кто на выезде, кто с концами сбежал. Это ничего, наберём. Тем более — у нас теперь полный карт-бланш на любые расходы: активирующие кристаллы для маяка умеем делать только мы. Остальное-то оборудование худо-бедно делают, в Зеленограде спешно перепрофилировали совершенно нереальных размеров цех, но это всё так, мёртвая скорлупа. Они там уже налепили под сотню комплектов, но наше непосредственное участие требуется и для производства критичных компонентов, и для активации оборудования на месте. Пока в командировках за всех отдувается Жора с двумя командами аспирантов, плюс на Питерских связках им помогает Лина, но, чувствую, скоро этот вопрос встанет ребром… Надо срочно искать и обучать “прыгунов”.

Снаружи наша новая территория смотрелась так себе — серый страшненький забор с колючкой поверху, да и вокруг такое себе запустение. Покинутая промзона, не иначе, даром, что буквально в километре глянцевые новостройки топорщатся, Физтех-Лицей, шик, блеск и красота. Генерал, правда, клятвенно заверил, что по окончании строительства забор снесут тоже, а вместо него поставят другой, красивый.

Как бы я ни выворачивался, как бы ни убеждал себя, что “это ж своё!”, стройка ввергает меня в чёрную меланхолию. А после первой же совещанки с проектировщиками меланхолия переродилась в самое настоящее отвращение! Поэтому стоило только Либанову поставить под сомнение мои идеи на тему проекта будущего исследовательского центра, как я с ликованием скинул этот вопрос на него. Это, конечно, было решением краткосрочным, поскольку не давало ответа на вопрос: чем мне заниматься, ведь без завлаба работы продолжать нельзя. Но и сил на взаимодействие с бесконечными ходоками я в себе решительно не находил.

Впрочем, и Либанов продержался недолго. Уже через три дня он пришёл ко мне и устало рухнул на диван, не в силах даже ругаться. А ругаться ему явно хотелось! И тут случилось чудо: в кабинет заглянул человек, у которого на ругань энергии хватало всегда: наш профессор. Мы с Либановым просекли фишку мгновенно и одновременно, поняв друг друга без слов.

— Иван Дмитриевич, вы что-то конкретное хотели? — спросил я, делая вид, что ужасно занят.

Профессор остановился на середине шага:

— У вас тут что-то секретное?

— Нет, но… оно вам не надо. Не хотим вас напрягать лишнего.

— А я всё-таки послушаю, с вашего позволения! — и Одинцев воинственно плюхнулся на диван напротив меня.

Сделав максимально скептическое лицо я принялся вещать про ленивых проектировщиков, которые ни черта не понимают в принципах организации исследовательских комплексов, и пытаются втюхать нам типичный бизнес-центр. Три бизнес-центра. Одинаковых. Либанов подыграл, махнув рукой — мол, чего с них взять, плетью обуха не перешибёшь. Переделаем потом, если что, бюджет есть.