— Ай… — отмахнулся я. — Он вон вообще пропал куда-то, второй день дозвониться не могу.

Тут парк почти кончился, мы подошли к длинному краснокирпичному зданию, возле которого с отчаянными воплями хаотически носились подростки. Много. Или немного, просто они бегали очень быстро… И, казалось бы, ну что тут такого — дети хулиганят? перемена, небось. Но что-то царапало мне глаз, только вот не понять — что именно?

— Ну что, пошли обратно? — дёрнул меня за рукав Либанов. — Там проф, наверное, уже подготовил всё — прям сразу и начнём?

— Погодь, — отмахнулся я. — Что-то тут не так…

Несколько минут я до рези в глазах вглядывался во всю окружающую обстановку — в детей, школу, в деревья из парка, но никак не мог понять — что же тут такое инородное цепляет взгляд? Либанов нетерпеливо переминался с ноги на ногу чуть позади. Машинально оглянувшись, я увидел, что и Артемьев со своими бойцами уже подтянулся почти вплотную, и махнул рукой, подзывая его поближе:

— Ну-ка, подойди! — и когда он торопливо подскочил, да не просто ко мне, а ещё и растопырился впереди, перекрывая видимость, потребовал: — Посмотри вокруг! Ничего не видишь странного?

Ещё пару минут мы все молча водили жалом по сторонам, а потом Артемьев пожал плечами и шёпотом спросил:

— А что должно быть? Ничего не вижу, всё вроде обычное… колледж, дети… или это твои дела какие-то?

Мои дела? Меня как палкой ударили. Я тут же прикрыл глаза, и — бинго! Темнота зажмуренных век моментально расцвела яркими пятнами источников. Периодически моргая, чтоб наложить “сон на явь”, я пересчитал детей и натурально ошалел: дети были одарёнными через одного! Я развернулся и схватил Либанова за отвороты куртки:

— Андрюха! Они ж одарённые! Половина!

Тот, морщась, стряхнул с себя мои руки:

— Ты чем слушал? Конечно, одарённые! А ты как хотел — самая крутая школа страны!

— Да не в том смысле! Наши одарённые! Тут и рамка твоя не нужна, я так вижу — их тут до чёрта! — я отступил на полшага назад и поддел его: — В институте-то вашем ничего такого и близко нет! А тут — школа какая-то!

— Это не школа, — осторожно вмешался Артемьев. — Это колледж. Лицей дальше, на Ракетостроителей.

Либанов только отмахнулся и отрезал решительно:

— Это не моя проблема. Это ты с генералом обсуждай, или вон… — он ткнул рукой в явно сделавшего стойку Артемьева. — У меня другая забота сейчас, как ты помнишь. И как бы она куда более горячей не оказалась! Так что, я бы, с твоего позволения, уже двинул назад, а то мы тут час уже гуляем, а я обещал через 20 минут в лабу подтянуться…

А и действительно — это всяко не его вопросы.

Я махнул ему рукой — уже в спину, один из бойцов, повинуясь жесту подпола, ловко пристроился сзади, а Артемьев тут же дёрнул меня за рукав.

— Так что там, про детей?

Я, не отвечая, двинулся в сторону здания, поближе, осторожно лавируя между гомонящей пацанвой. Да, так и есть — внутри тоже тот ещё цветник. Не открывая глаз, я начал медленно поворачиваться, отслеживая “взглядом” постепенно тускнеющие огоньки внутри здания. Тут всё логично — и расстояние увеличивается, и стены кирпичные, и угол не тот, удивительно, что вообще вижу что-то… как вдруг слева резко вспыхнул ещё один огонёк! Здорово в стороне от всех остальных. Я удивлённо открыл глаза — так и есть, это ещё один, в парке!

Шагнуть вперёд получилось только раз. А потом меня с такой силой дёрнули за руку, что я непроизвольно взвыл и развернулся, готовый выдать кому-то на орехи прямо сейчас!

— Тихо! — Артемьев без церемоний прижал палец к моим губам. — Тихо! Знаю я тебя, слыхал, что бывает, когда ты вот так вслепую пилишь куда-то! Колись давай, что увидел!

Я медленно выдохнул, вместе с воздухом выпуская злость. Действительно, чего это я? Как раз в его компетенции вопрос.

— В этом здании, — я кивнул головой налево, — до черта и больше одарённых детей. И Биоцентр, и мы тихо курим в сторонке по численности. Сечёшь?

— Серьёзно? — недоверчиво переспросил Артемьев.

— Нет, блин, шучу. Сдаётся мне, чтоб в такой замес, как в Троицке не попасть, надо тут быстренько охрану организовать. Второе. Где-то вот там, — я начал поворачиваться и поднимать руку, чтоб показать, но подпол шустро схватил меня за рукав и потребовал:

— Словами говори!

Я недовольно хмыкнул и мстительно ответил:

— Тогда не знаю. Сзади, наверное, где-то в парке, метров 200 за нами, или 300… ещё источник светится, приличный. Совершенно неподвижен всё это время, но запросто может что-то заподозрить — мы тут как на выставке, а у твоих бойцов видон… уж точно немирный ни разу. Предлагаю нам с тобой, как внешне очевидно гражданским, быстренько посмотреть, что там такое! У тебя ж тут вроде ещё двое где-то в парке затихарились? Чтоб с той стороны его подпереть!

— Ничего проверять мы не будем, — отрубил Артемьев. — Мы сейчас очень аккуратно и неторопливо, с улыбками на лицах, пойдём вон туда, на улицу, я там магазин видал какой-то…

— “Пятёрочка”, — подсказал боец.

— Вот-вот, в туда… и не начинай даже!

— А как же… — всё-таки заикнулся я.

— А всеми этими вопросами немедленно займутся специально обученные люди, — он стукнул пальцем по микрофону рации на вороте куртки, снова дёрнул меня за рукав и заглянул в глаза: — Ну ты ж меня знаешь! Машина уже запущена, колёса вертятся, всё будет сделано в лучшем виде! Только, пожалуйста, давай без твоего личного участия в этот раз!

И опять потянул за руку. На этот раз я с неохотой поддался, и спросил уже на ходу:— Скип?

— Что? Не, не Скип. Чего там дуболомам этим делать? Я ж говорю: специально обученные люди. Да вон они едут уже, сам посмотри!

Артемьев махнул кистью назад. Я, повернувшись, увидел, как на площадь перед школой поворачивают два чёрных затонированных микроавтобуса, а из них прямо на ходу горохом сыплются “космонавты” в броне и с оружием.

Мы как раз подошли к дороге, когда первый из разгрузившихся автобусов подъехал к нам и затормозил. Я сделал было шаг назад, но Артемьев подтолкнул меня в спину:

— Давай-ка мы лучше внутрь сядем, на всякий случай, — и сам полез за мной в салон тоже. А вот двое его бойцов остались снаружи, развернувшись в разные стороны и внимательно оглядывая окрестности. Несмотря на то, что на тротуаре, сколько глазу видно, не было ни души!

Параноики чёртовы.

— А ты не можешь посмотреть — он там ещё? — встревоженно попросил подпол, вслушиваясь в едва слышное бормотание своего наушника.

Я прикрыл глаза и потянулся к мелькнувшим в отдалении цветным пятнам. Это… нет, это явно школа. А вот это, слева — те самые пацаны, которых я увидел первыми. Тот, одинокий, ещё левее быть должен…

Я, не открывая глаз, схватился рукой за спинку, дёрнул себя в проход и сдвинулся левее, пока не упёрся в перегородку. Прижался щекой к холоднющему стеклу, замер, подстраиваясь… есть! Только вот картинка выглядела странно, не так, как раньше. Я на секунду завис, пытаясь сообразить в чём дело, но пятно, по миллиметру ползущее во все стороны, смело все сомнения:

— Он открывает портал!

Подпол аж подпрыгнул:

— Уверен? Куда?! — и, почти без паузы: — Закрывай!

Закрывай? Так я ж не умею — чужое закрывать… Это Рыжую сюда надо!

А с другой стороны… Мы ведь с Либановым про что говорили? Параметры поменять! Настройки! Порвать связь с маяком! Сдвинуть его к чертям! Ну-ка…

Я попытался надавить на портал так, как его видел — свернуть пятно трубочкой. Не работает. Повернуть на 90 градусов — фейл. Сдвинуть, сжать, смять, хоть что-то…

По губе в рот на вдохе скользнула прохладная капля, стало солоно. Я сердито дёрнул головой, стряхивая пот со лба и одновременно пытаясь удержать в фокусе “взгляда” прилично расплывшийся цветной овал. Но всё же на долю мгновения отвлёкся, поэтому и сам не понял, как именно мне удалось сорвать пятно портала вверх и влево. Что он в итоге сместился — было совершенно очевидно: теперь, чтобы удерживать радужный пятак в поле зрения, голову пришлось немного задрать. Терпеть не понадобилось долго, почти сразу пятно мигнуло и плавно потухло, будто диммер выкрутили.