Попасть твари в глаз Муриан даже не пытался, просто бросил купленный недавно у гнома кинжал в морду твари, надеясь сбить прицел. Пантера мотнула головой и издала недовольный рык.

Муриан довольно оскалился.

Хит'рой уже стоял на ногах и его копье выставлено в сторону хищника. Атака не заставила себя ждать. Пантера прыгнула еще раз, но тщетно. Рейнджер снова увернулся, проведя копьем по ребрам животного и кувырком ушел в сторону от атаки.

Пантера недовольно рыкнула и сделала небольшую передышку перед следующим броском. Пауза заняла доли секунды, но в бою он растянулись в саму вечность. Пантера решила сменить цель на менее опасную. Она бросилась в сторону Муриана, но уже не по прямой, а прыгая из стороны в сторону. Кинжал пролетел мимо нее.

Муриан раздосадовано цыкнул и стал в стойку, направив острие мачете прямо в сторону твари. Сердце с замиранием пропустило удар, когда пантера прыгнула на него, пытаясь зубами вцепиться в горло. Увернуться, как делал это рейнджер, у Муриана не было возможности, это уже была не та глупая атака хищника "неожиданный удар".

Хит'рой успел сделать рывок к ним и ловким движением из полуприсяда ударил копьем хищнику в брюхо. Раздался жалобный рев. Пантера упала слева от Муриана и попыталась встать, но копье ей этого не дало. Хит'рой подскочил к копью, провернул его и достал. Хищница, а это была именно самка, лежала на траве и жалобно порыкивала, оглашая на всю округу, что она повержена.

– Спасибо за мясо и охоту, Темный властелин, – он поблагодарил создателя и одним движением воткнул узкий и длинный кинжал пантере в глаз, вгоняя прямо в мозг хищника.

По телу пантеры пронеслась последняя судорога и затихла. Она больше никогда не будет двигаться, но Муриан, смотря на тушу хищника до сих пор улавливал ту грацию, с которой она передвигалась по лесу, как она охотилась на свою добычу, изредка играясь с ней. Всю ту силу, что наполняло каждую ее мышцу.

– Такую шкуру можно продать торговцам за девять золотых, – удовлетворенно произнес Хит'рой.

– А потом они продадут в столице за тридцать золотых.

– Тридцать!? – возмутился юнец.

– Ага. Они по дешевке берут у вас, а потом перепродают в столице королевства или в Империи, как редкий товар.

– Проклятые торговцы! А ведь тот хумус все время говорил, что продаст шкуру в лучшем случае за одиннадцать золотых и прибыли он почти с продажи шкуры не подучает.

– Вот и слушай торговцев, как можно чаще, – ехидно заметил Муриан.

Дальше Хит'рой занимался разделкой туши и освежеванием. Рейнджер действительно не зря хвалился своим опытом. Шкура была хороша, он аккуратно свернул ее и забросил в заплечный мешок. Позже, вечером мы набрели на берлогу пантеры и там устроили праздник живота. Бояться было некого. Хит'рой сказал, что такие хищники жуткие собственники и вокруг себя никого другого не терпят и прогоняют.

– Как там в мире людей? – оба вгрызались в жестковатое мясо, получая удовольствие от сочащегося жиром плоти.

Хит'рой был задумчивым и слегла расстроенным. Все дни, что они сюда шли были заполнены работой для рейнджера, а теперь, когда наступил миг спокойствия, в его голову забредали грустные мысли о доме.

– Не в мире людей, а в нашем мире! Мы тоже его часть, и довольно большая, – гордо заявил Муриан, сам удивляясь себе.

– Пф… Темные твари, животные! Так нас называют хумусы!? – яростно рыкнул рейнджер, – Если бы у них было желание, они бы давно выбили нас с наших земель, они просто терпят нас, как собак на привязи.

Муриан вздрогнул от упоминания последних.

– Ты слишком молод, чтобы так говорить.

– Но уж точно не глуп. Императору выгодно держать нас тут. Мы охраняем его границу от вольных баронств и приглядываем за его вечным братом. И что мы получаем с этого? Ничего!

– Пф... – выразил свое недовольство Муриан, – Ты конечно прав, что императору мы выгодны в этом, но это наша земля! Неважно где бы мы ни были! Мы будем защищать ее любой ценой, кто бы к нам не пришел с копьем в руке. Они не суются сюда, потому что знают, за нами стоит сила! Иначе уже давно бы обложили нас налогами, как раньше это было с вольными баронствами.

– Знаешь, ну никак не ожидал, что пришлый будет защищать свой дом. Сколько ты прожил в этом лесе?

– Немного. После десятой зимы мы с другом ушли и больше никогда не возвращались, – смысла врать Муриан не видел, поэтому сказал правду.

– И что, прожив большую часть жизни вне леса, ты все еще считаешь его своим домом?

– Всем сердцем!

– Почем-то мне кажется, что ты любишь наш лес, больше чем я, тот, кто прожил тут всю свою жизнь.

– Знаешь, наверное, именно поэтому и люблю больше, чем кто бы то ни было. Жить на чужбине, где каждый норовит тебя унизить, избить за, кто ты есть, очень сложно. Именно в такие моменты и начинаешь ценит обычное человеческое отношение к себе.

– Твой друг он умер?

– Нет, – довольно оскалился Муриан, – Его зовут Скраг. Скарг из Белоснежного хвоста. Если вдруг будешь в столице Цветов, то зайди в любой дрянной трактир и спроси его. Скажешь, что от меня, он тебе поможет. Даст свой угол и научит тебя жизни.

– Меня не надо учить жизни! – вспылил молодой рейнджер.

– Болотная слизь! – схватился рукой за голову Муриан, – просто поверь мне на слово. Тебе точно нужно будет научится много. Просто поверь, как старшему, тому, кто всю жизнь прожил среди людей.

– А что за столица цветов.

Вопросы нескончаемой рекой полились из Хит'роя. Молодой рейнджер забыл о своем изгнании и теперь всячески торопился вырвать побольше знаний о внешнем мире. Этой ночью они легли, когда луна уже начала прятаться за горизонтом.

Утро следующего дня было противным. Моросил мелкий дождь и все попрятались по норам. Муриан тоже предлагал отсидеться в логове пантеры, одна Хит'рой чуть ли не силков вытащил его в путь.

– Пока все сидят по норам, мы сможем продвинуть дальше не особо боясь нарваться на сильного хищника. Скоро будет ливень, он скроет наш запах и скроет тех, кому плевать на дождь.

Муриан лишь зло зыркнул на Хит'роя, но так ничего и не ответил. Если идет дождь, он сидит в кабаке и пьет пиво, либо наведывается к жрицам любви. Лишь однажды он воспользовался дождем, когда в доме никого не было, и тот барон не смог проехать к себе в поместье. На большее теплых чувств к грязи, слякоти он не имел, а теперь придется еще и тут грязь месить.

Рейнджер оказался прав. Через часа два начался ливень и идти стало в разы труднее. Зато они перестали осматриваться по сторонам в поисках скрытой угрозы. Муриан промок до нитки и мечтал лишь о привале, где-нибудь в пещере, где тепло и сухо, где можно развести костер и высушить одежду и привести себя в порядок.

Исполниться его мечтам было не суждено. В планах было пройти рядом с самой опасной зоной леса. Сюда не брали даже молодых, слишком была велика опасность для неопытных охотников. Можно было бы и в обход пойти, однако тогда их путь до его клана увеличится в разы. Терять больше недели, а то и двух он не собирался. Тем более, что они собирались подойти лишь по самой кромке сердца, а не переться в самый его центр.

– Вот там находится сердце леса. Если хорошо вглядываться в сторону горы, то ты сможешь увидеть огромную пещеру в ней. Дед, когда еще был жив, рассказывал, что там жил один из учеников Темного властелина. Толи форпост был, толи башня бога.

– Люди считают, что там была лаборатория Темного мага и там он придумывал свою планы по захвату мира. Гномы верят, что он был настолько темным и сильным магом, что он смог проклясть сам камень. Не знаю откуда, но гномы были там однажды. Порода не отзывалась на их песни. Камни молчали, будто мертвые. В них не было ни единого драгоценного камни, ни единого металла. Просто пустой камень, покинутая оболочка из которой забрали все внутренности. Будто змея скинула свою кожу, а мы на нее смотрим сейчас.

– Гномы были тут? Когда? – Хит'рой с недоверием посмотрел на Муриана.