Он качает головой.

– И все же. Женщина без спутников. Это необычно.

– Ой, даже не знаю. Звучит как-то старомодно. – Она выпускает дым. – А что насчет вас? Вы путешествуете один.

– Да.

– И у вас нет жены? – Она улыбается. – Нет невесты?

– Нет, никого.

– Никогда не было? – поддразнивает она.

– Была, – признает он и тянется за пачкой сигарет, которую она положила на столик.

Ему нужно чем-то занять руки, особенно если они собираются вот так разговаривать друг с другом. Он закуривает, выдыхает. Прошла целая вечность с тех пор, как он курил в последний раз, и еще больше с тех пор, как он курил французские сигареты.

Да, когда-то была девушка, но это было очень давно. Марианна. В последний раз он видел ее много лет назад в порту Орана, она уезжала в университет во Францию. В ее приезд в Алжир на каникулы они уже знали, что у них ничего не сложится. Что время, проведенное за границей – дома, как она выразилась, хотя, как и он, раньше не бывала во Франции, по крайней мере, пока не поступила в университет, – ее изменило. Его отказ ехать за ней, его упорное желание поступать в Алжирский университет сначала расстроило ее, потом обидело и даже немного разозлило. В конце концов все угасло – и то, что объединяло их, и та искра гнева, вспыхнувшая в нем из-за ее решения уехать. Между ними осталось только общее прошлое. Больше она в Алжир не приезжала. Несколько лет спустя родители эмигрировали вслед за ней в Европу.

– Как ее звали? – спрашивает Луиза.

– Марианна.

Она вглядывается в него.

– У вас такой вид, будто вы сейчас думаете о ней.

– Да, вспомнилось вот.

Трудно объяснить, почему образ Марианны для него связан с воспоминаниями о доме, о родителях, о юности. Почему, думая о ней, он просто думает о прошлом. Он даже не знает, по какому из этих воспоминаний скучает больше всего.

– Должно быть, приятно, когда есть кого вспомнить, – говорит она сумрачно. – У меня никогда такого не было.

Он гадает, правда ли она так считает и правда ли у нее никого не было. Так странно, так трудно поверить, что у этой молодой женщины никогда не было любимого человека. Она привлекательна, хотя он признает, что красота у нее неброская. Мимолетным взглядом этого не уловить – нет, в ее лицо нужно всматриваться, думает он. И все же наверняка за эти годы кто-то должен был обратить на нее внимание. Вряд ли только он один.

– До чего мы сентиментальны, – говорит она уже другим тоном. Это звучит натянуто, неестественно. – И вообще, едва ли нам стоит обсуждать друг с другом прошлые романы, учитывая, что мы незнакомы.

Он слышит в ее голосе вызов, но не знает, принимать ли его, сомневается с тех самых пор, как она впервые вошла в купе. Как раз в этот момент появляется официант, вытаскивая из кармана блокнот и избавляя Анри от необходимости что бы то ни было решать. Они выслушивают список фирменных блюд и комплексных обедов. Она заказывает sole meunière[32], он – confit de canard[33] и pommes de terre dauphinoise[34]. Они берут бутылку бургундского.

Когда официант возвращается с вином, Анри наполняет оба бокала доверху.

– За что выпьем, Луиза?

– Я же говорила, вы можете называть меня Лу.

Он качает головой:

– Пожалуй, нет.

– Почему? – Она хмурится.

– Это ужасное имя. Я слышу Лу и представляю маленького лысого старикашку.

Кончики ее губ слегка приподнимаются.

– С торчащей изо рта сигарой.

– Да. У него отвратительный характер.

– Поэтому жена и ушла от него много лет назад. – Она смеется и тянется за своим бокалом. – Хорошо. Можете называть меня Луизой.

– А вы можете называть меня Анри.

– Генри, – говорит она с английским акцентом.

– Значит, Генри и Луиза, – подводит итог он.

Она кивает:

– Генри и Луиза.

Им приносят заказ, и они едят молча. Вернее, он ест. Луиза только ковыряется в тарелке, время от времени бросая взгляд на него, куда-то поверх его плеча. Он уже хочет спросить, в чем дело, но тут она роняет вилку, наклоняется к нему и шепчет:

– Я не хотела ничего говорить, но больше не могу притворяться, будто ничего не замечаю.

На мгновение он задерживает дыхание, не понимая, что же именно она собирается сказать, не собирается ли она признаться. Эта мысль одновременно приводит его в восторг и в ужас.

– В чем дело? – спрашивает он.

– Просто у меня очень странное чувство, что человек, сидящий впереди, за нами наблюдает.

Анри чертыхается себе под нос. Он уже это знает, но надеялся скрывать это от нее хотя бы еще немного. То, что человек, следивший за ними, сейчас сидит в том же вагоне и в открытую наблюдает, может означать только одно. Анри снова чертыхается.

Время на исходе.

От Парижа Анри ожидал разочарования.

Он понимал, что поступил глупо, – он почти два дня размышлял об этом, пока возвращался в страну, с которой был связан происхождением, и наблюдал, как меняется пейзаж за окном, как широкие просторы и золотые равнины Андалусии переходят в крутые горы и зеленые долины Страны басков, а потом сменяются Пиренеями. Теперь он готовил себя к тому, что женщина, за которой он следует, наверняка проделала такой долгий путь с одной-единственной целью: потратить деньги так, как это сделало бы большинство людей, – на одежду, шикарный отель, роскошные пиршества в Городе света. А то, что он увидел в тот день в саду, – отражение собственного внутреннего смятения – было лишь мимолетным порывом. Он сказал себе, что в любом случае это не имеет значения. Разочаруется он в ней или нет, но у него есть задание, которое нужно выполнить, и это, сказал он себе, пожалуй, и к лучшему. Путешествие на автобусе было долгим, и он устал – а они там, в Испании, разумеется, все сильнее беспокоятся из-за его затянувшейся отлучки.

Анри наблюдал за тем, как она вышла из автобуса и направилась прямиком к кассе – по-видимому, чтобы купить новый билет. Он видел, как она отдает деньги, видел бумажку, которую ей вручили. Он нахмурился, гадая, куда же она собралась, если не в Париж. Она направилась к выходу с вокзала. На мгновение он заколебался, разрываясь между желанием узнать, что за билет она купила, и пониманием, что это знание ему не пригодится, если он сейчас ее упустит. Возможно, это просто трюк для отвода глаз, рассчитанный на тех, кто может за ней следить, – на него, напомнил он себе. И, кроме того, какая разница? В Париже все должно кончиться.

Он поймал такси, проследовал за ней до отеля в девятом округе и подождал на улице, пока она закажет номер. Отель был не слишком дорогим, но сам район – вполне приличным. Он купил пачку сигарет, чтобы его присутствие не привлекло нежелательного внимания. Когда она наконец показалась в дверях, он пошел за ней до кафе на углу улицы Мартир, частично выходившее на прилегающую улицу Шорон. Она села на веранде со стороны Мартир, а он прошел чуть дальше и в конце концов устроился на Шорон. Несмотря на разделявшее их расстояние, он мог видеть ее в стеклянные окна, если слегка откинуться на спинку стула и повернуть голову под нужным углом, надо лишь постараться, чтобы эта поза выглядела естественной.

Сначала Анри претила мысль о возвращении во Францию. Но, сидя в кафе, которое она выбрала, и заказывая café noisette

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.