Сегодня так и вовсе она могла себе позволить «позависать» в заинтересовавшей её книжке и даже рискнуть взять что-то из понравившегося домой. Отсутствие мужа гарантировало сохранность взятых домой книг. Нет, Павел не возражал против того, чтобы Марина читала. Тихое шуршание страниц раздражало его меньше, чем звук телевизора. Он и сам когда-то любил почитать. Марина помнила, как когда-то они живо обсуждали какой-нибудь модный роман, или спорили о том, насколько правдоподобно превращение попаданца из задрота в нагибатора.

Теперь они уже давно не говорили о книгах. А после того, как Павел унёс куда-то и не вернул одну из взятых Мариной новых книг, она больше не рисковала приносить их домой.

Свою личную жизнь Марина не обсуждала ни с кем, но спрятать беду невозможно. То коллеги заметят синяк на скуле, замаскированный тональным кремом, то услышат обрывки требований от родителей Павла, приходивших к ней на работу и вызывавших её на лестницу, чтобы высказать там недовольство тем, что она плохо заботится об их мальчике. Обижает его и только поэтому он пьёт.

– Ты должна бросить библиотеку! Зарабатываешь копейки! Найди что-нибудь более денежное. Павел вас двоих не прокормит! – говорили они.

Марина молча кивала, желая только одного – чтобы они поскорее ушли. Она знала, что объяснять им что-то, спорить, бесполезно. Они лишь станут кричать громче. На доводы, что с её образованием найти что-то другое сложно, они только начнут обзывать Марину никчёмной дурой. А уж говорить, что ей не хочется уходить из библиотеки, и вовсе бесполезно. Не поймут.

Ей нравилось брать в руки новые книги, листь, рассматривая картинки и выхватывая глазами кусочки текста. Книги были разные, как люди, только не такие назойливые. Они молча ждали, пока им уделят внимание и не требовали отчёта. Марина любила книги больше, чем людей, и расставаться с ними не хотела. Но боялась, что всё же придётся.

Павел уже не только пил, и её зарплаты не хватало на двоих. Несколько раз Марина даже падала в голодные обмороки. Коллеги теперь настойчиво зазывали её пить чай, подсовывая бутерброды. Но к бутербродам обычно прилагалась и лекция о том, что ей надо бросить непутёвого мужа. Проявить гордость и уйти.

Вот только они не поясняли, куда может уйти Марина. Ни друзей, ни родни у неё в этом городе не было. Да и вообще не было. Мать с отчимом погибли в автокатастрофе, когда девочке исполнилось шесть лет, а вырастившая её бабушка с трудом дотянула до шестнадцатилетия Марины и тихо ушла во сне, радуясь, что успела «пристроить девку к профессии».

– Библиотекарша – самое то для девки: чисто, тихо и люди кругом культурные, – убеждала она соседок. – Общежитие дали, сиротскую стипендию платят, теперь она и без меня не пропадёт.

Подруг она растеряла за время своей жизни с Павлом. Вначале отпали те, кто позавидовал короткому страстному и красивому началу романа с Павлом. Потом она рассталась с теми кто пытался предупредить её, что избранник далеко не принц на белом коне. Так что сейчас у Марины никого и ничего не было.

Квартира, где жила она с Павлом, принадлежала его родителям, так что его угрозы выкинуть её на улицу не были пустыми. Особенно потому, что мужем и женой они были только на словах. До ЗАГСа Павел её так и не довёл. И уйти от него – это значит уйти на улицу, без каких-либо накоплений и поддержки. Сделать так было страшно. Марина и сама верила в свою никчёмность: ни красоты, ни денег, ни денежной профессии. Ничего, что позволило бы ей решительно изменить жизнь.

Но сегодня Марина решила не думать о грустном. Все вокруг жили предвкушением праздника, и обсуждалось только новогоднее меню, утренники и подарки детям, кто, где, как и в чём собирается встречать новогоднюю ночь. Марина придумывала что-то, сама почти поверив в обновки и деликатесы, что ждут её дома.

Народ, суетливо спешащий по своим предпраздничным делам, обтекал Марину, иногда невольно задевая локтями и переполненными припасами сумками. Но это не портило ей настроения. Наоборот, создавало чувство общности с такими же спешащими к праздничным столам гражданами.

Звучащая на улице музыка и выпитое на работе с коллегами вино отпугивали холод и создавали по-настоящему предновогоднее настроение. «Новый год к нам мчится, скоро всё случится», – мурлыкала на ходу Марина, иногда даже чуть приплясывая в такт зажигательной мелодии. Её сумка и пакет выглядели такими же пухлыми, как и у всех остальных прохожих. В непростой битве с такими же отложившими на последнюю минуту покупателями ей удалось создать стратегический запас на предстоящие праздники и теперь она, как и её коллеги утром, мысленно составляла меню на Новый год.

Хорошего настроения ей прибавляла полученная в конце короткого рабочего дня смс-ка о пришедшей на карточку премии. Что она будет, все догадывались, но величина оказалась приятным сюрпризом. На такую сумму Марина не рассчитывала и, возвращаясь домой, чувствовала себя богачкой. Даже купленные по дороге деликатесы в виде сервелата и мандарин существенно не убавили её богатств и этого приятного чувства.

И когда на бульваре к ней привязался задержавшийся на пятачке возле маленького рынка продавец искусственных ёлок, не смогла устоять. Он так убедительно говорил:

– Красавица, купи последнюю! Отдам дёшево! Какой новый год без ёлки? Купи, она принесёт тебе удачу! Знаешь же, как Новый год встретишь, так его и проведёшь. Встретишь как положено, с ёлочкой, и в новом году у тебя будет всё как надо.

В это вдруг захотелось поверить. И Марина купила небольшую лёгкую ель. Нести её, пакет и сумку хрупкой невысокой девушке было не слишком удобно, но она не огорчалась. «Своя ноша не тянет», – мысленно повторяла она бабушкино присловье.

Марина неожиданно вспомнила, как приятно чувствовать себя такой же как все ожидающей праздника хозяйкой с полными сумками, и подарками. В поднимающемся лифте обсудила с соседкой рецепт салата и та вдруг внезапно вспомнила, что забыла купить свеклу.

– Надо же, а сейчас уже вряд ли купишь. Мужа за свеклой не пошлёшь. Он ужасно не любит эту толкотню тридцать первого. Его сейчас под пистолетом в магазин не загонишь. Сегодня-то ладно. Готовить уже всё равно не буду, а вот завтра свекровь явится, так ей подавай обязательно селёдку под шубой. Как я так про свеклу умудрилась забыть?!

– Ой, возьмите одну! – Марина откопала в на полу лифта сумке пакетик с тремя свеклинами и принялась торопливо его развязывать. – Мне и двух хватит, а вас на завтра выручит.

– Ой, Мариночка, спасибо тебе! Я тебе попозже верну с процентами.

– И не сомневайтесь, я сама к вам при случае зайду, напомню: должок! – засмеялась в ответ Марина.

– С Наступающим! – обменялись они поздравлениями на прощание, когда Марина вышла на своём этаже, а соседка отправилась выше.

На миг, когда открывала дверь, сердце кольнула тревога: вдруг муж вернулся и все надежды на тихий праздник пойдут прахом? Но тёмная тишина квартиры успокоила девушку. Она одна и значит празднику быть!

Уже скоро суетливым муравьишкой Марина засновала по дому, распаковывая сумки и определяя покупки какие в холодильник, а какие сразу на плиту. Надо успеть приготовить всё до вечера. Потом поиск на антресолях засунутой туда когда-то давно коробки с новогодними игрушками, сбор купленной ёлки, подбор места и подставки для неё.

Хлопотать так под звуки с детства знакомой музыки из «Иронии судьбы» было так приятно! Марина не замечала, что улыбается и мурлычет, подпевая героям. Вот на старой табуретке установлена ёлка, расправлены её ветки и открыта запылённая коробка из-под обуви, где хранились с прошлых нормальных времён новогодние игрушки.

Когда они только сошлись с Павлом, он ещё не противился празднику, и доставая из коробки блестящие шары и мишуру, Марина словно извлекала вместе с ними воспоминания о счастливых мгновениях прошлого. Этот большой ячеистый шар, разбросавший радужный блики по комнате, был их первой совместной покупкой на Новый год, что они впервые встречали вместе. Первая ночь с Павлом, ставшим для Марины первым мужчиной. Шар тогда также сверкал и переливался, обещая впереди волшебную сказку. И так жестоко обманул… Марина повесила шар ближе к стене, чтобы он реже попадался ей на глаза в новогоднюю ночь.