– Вот держите… – Грейсон выудил из-под стола стул, заваленный бумагами, и переложил оные бумаги на стол. – А… Что вас интересует?

– У тебя же есть карты здешних рек. Мне нужно глянуть на русло Сиротки… Тебе ведь привозили документы об изменении ее русла?

– Ну да. Мы же учитываем то, как бегут лесные реки, по требованию фермеров и горожан. Вы ведь знаете что наши реки – они снабжают водой даже некоторые канализационные коллекторы Нью-Йорка. Поэтому городской совет заставляет нас следить за уровнем воды в реках.

Грейсон явно обрадовался, что его спросили об этом – поскольку заметно оживился и стал говорить куда веселее и спокойнее. Даже от пончика откусил.

Шэрон и сама толком не знала, почему она попросила Грейсона найти для неё сведенья именно о Сиротке. Видимо общение со Скользящей Во Тьме сыграло свою роль.

– Кстати, люди из "Телеграф-стрит" тоже брали у меня эти документы. Но очень давно. Рамлоу и его водитель. Они тут были. Брали вот эти карты и смотрели их. Говорили, что им надо знать течение здешних рек. Мол… – Грейсон пожал плечами, – …им надо было знать, не повредят ли течения рек их ненаглядные столбы во время весенних половодий. Вот так.

– Понятно… – Шэрон кивнула, хотя, строго говоря, она ничего не поняла.

Для неё было ясно, что "Телеграф-стрит" – как минимум часть ее работников, вели какие-то альтернативные работы на русле реки. Но зачем?

Расстелив карту, Шэрон всмотрелась в неё и тут же увидела интересную особенность Сиротки, о которой она, жительница Гудевроу-сити, даже не подозревала.

Сиротка, в отличие от остальных лесных рек, была почти прямой. Она шла от Горных Троллей до Низины Ионы через всю Долину Гроз по прямой. Русло реки чуть-чуть вихляло из стороны в стороны, но не сильно. Так же Сиротка проходила вблизи "Башни один", той самой что играла такую большую роль в планах Ван-Роджера. А поскольку обе башни Тесла стояли друг напротив друга, то Сиротка соединяла их незримой нитью.

Всё это было странно. Очень странно.

– Зачем им это?

– Не знаю. Но они очень-очень интересовались этой картой и конкретно течением Сиротки. Зачем… Не знаю.

Грейсон налил чаю и немного промолчал. Затем он уставился в пол и, переведя дух, промямлил.

– Я знаю, зачем вы пришли… Но мэр сказал, что не стоит говорить вам или Уэллсу ничего. И я не знаю, как мне поступить… Честно… – Грейсон уставился в пол. – Я не… Как мне быть… Знаете… К чёрту всё. Держите…

Он вытянул из стола большой свёрток бумаг, перевязанный верёвкой. Когда он передавал его Шэрон – его руки дрожали и ходили ходуном. Лицо у парня сильно осунулось, кожа стала серой, и он не слегка напоминал мертвеца. Все же предать свою работу и работодателя для него было очень сложно.

Грейсон был хорошим парнем… Просто когда с самого юного возраста привыкаешь делать то что тебе приказывают, то рано или поздно перестаешь обращать внимание на то что ты делаешь… Перестаешь понимать, что ты помогаешь избежать наказания откровенным подонкам и чудовищам.

Шэрон аккуратно положила сверток в сумку. Грейсон сидел, низко опустив голову и, судорожно, стискивал пальцы. На Шэрон он не смотрел – видно было что парня раздирают угрызения совести.

– Грейсон… Посмотри на меня.

– Послушайте, я… – Грейсон поднял голову и осекся. – Что вы делаете?

Шэрон стянула с себя штаны и осторожно переступив через них, встала перед Грейсоном совершенно обнажённой – на ней остались только её ботинки и украшения, в виде браслетов на запястьях.

Она провела себя руками по плечам и груди, а напоследок ущипнула себя за соски.

– Нравлюсь? – усмехнулась она, чувствуя как ее соски твердеют, а в висках начинает стучать пульс.

Грейсон попытался ответить, но запутался в словах и вообще стал сильно похожим на щуку, что по ошибке заглотила купающегося ежа.

Шэрон облизнула губы и, вытянув руки, взяла парня за запястья и положила себе на талию. Потом чуть-чуть подалась вперёд – коснувшись сосками его губ.

– Не сдерживай себя, паренёк… – Шэрон начала расстёгивать рубашку Грейсона. – Всё будет хорошо… Всё будет просто хорошо…

Грейсона сильно затрясло, и его руки заскользили по телу Шэрон – неумело. До Шэрон неожиданно дошло, что Грейсон может быть девственником – то есть он, вообще никогда не имел дела с девушками…

Наклонившись вперёд, она прошептала ему в ухо.

– Ничего не бойся, парень… Всё будет хорошо.

… Грейсон был странным в плане близких отношений. Он был каким-то запуганным. Шэрон казалось что сам Грейсон боится причинить ей вред или сделать что-то такое, что что ей не понравится. Парень был довольно неопытным – Шэрон не сомневалась, что она у него была первой. Но учился он быстро.

И она очень постаралась, что бы у Грейсона от этого первого опыта остались только положительные и ярчайшие впечатления…

Лежа на полу, на куче одежды и сдернутом с кровати одеяле, Шэрон посматривала на Грейсона, что закрыл глаза и осторожно водил кончиками пальцев по её телу.

– Очень надеюсь, что ты на меня не в обиде, парень… Как ни крути, но я поступила очень некрасиво. Набросилась на тебя, как блудница, совратила… – Шэрон улыбнулась.

– Ну… Я пока хочу разобраться во всём.

– Конечно… Но учти, что мне придётся просить у тебя прощения, – усмехнулась Шэрон. – Долго и очень упорно… А? Дашь возможность старой грешнице искупить свои пригрешения?

– Думаю что да… – проговорил Грейсон. – Сделать так, чтобы ты не стыдилась. Хорошо. Но вы точно не жалеете ни о чём?

Шэрон села на колени и откинув руки за голову, качнула грудью, ощущая, как на неё накатывает новая волна дикой похоти и возбуждения.

– Я похожа на ту, что жалеет о том, что сделала с тобой? – усмехнулась она. – Лежи смирно парень, дай мне попросить у тебя прощения…

Он поцеловала Грейсона в лоб, губы, грудь и начала опускаться ниже и ниже по его телу…

…Бумаги Грейсона Шэрон припрятала в сумке, поскольку подозревала, что читать их надо одной, и желательно не в присутствии Грейсона. Парень и так пошёл на нарушение должностных инструкций. Не следовало его ещё напрягать чтением бумаг в его присутствии. Мало-ли что там написано?

Выбравшись из ратуши, Шэрон побрела к своей машине.

На улице уже начала заниматься заря – небо посветлело, пожирая звезды, но солнца ещё не было. Однако уже было достаточно светло для того, что бы Шэрон увидела что у её машины стоят двое, причём судя по их напряженным позам, они, до прихода Шэрон, сильно повздорили.

– Здравствуйте-с, офицер, – проговорила Дафна, ослепительно улыбнувшись. – А я тут миссионерскую-с проповедь слушаю-с.

Собеседник Дафны повернулся к Шэрон. Это был уже знакомый Шэрон парень – водитель Рамлоу, который, кстати, привозил в дом Шэрон Швайку и его приятелей.

Этот парень был странный – он оказался немного старше, чем казался – ему было под тридцать лет, но из-за того что он держался как-то "пришиблено", казалось, что ему гораздо меньше.

Одет он был чисто, что называется "с иголочки" – причём одежда у него была какая-то фасонистая – молодёжная кожаная куртка "под индейцев" и серые шерстяные штаны, немного неуместные в это время года – достаточно теплое.

Парень как-то странно держался – его движения были замедленными и неторопливыми. Словно он рассчитывал каждый свой шаг, перед тем как сделать его.

К груди он прижимал громадную книгу – толстую, в переплёте из кожи. Страницы этой книги были очень толстыми – но не из бумаги, а из старинного пергамента. Шэрон видела такие книги только в запасниках библиотек и архивов.

– Познакомься – это Ашок. Личный водитель-с Рамлоу, – проговорила Дафна. – Шлялся тут-с по улицам.

– Я могу ходить, где пожелаю. И вообще-то я… Я следил за тенями, – проговорил Ашок и протянул руку Шэрон. – Ночью я видел странную тень. Она скользила над улицей, мерцая золотистыми глазами. Это был оборотень. В вашем городе и лесу живут оборотни.