Из большого, чуть потрескавшегося зеркала на неё взирала высокая, мрачная брюнетка, с короткими волосами, тёмно-зелёными глазами и немного грубоватым лицом. По внешности Шэрон больше пошла в своего мрачного отца, чем в миловидную и спокойную мать. Хотя многие мужчины считали, что из-за профессии, выбранной Шэрон, ей вполне идёт такая внешность – грубоватая крепкая брюнетка с глазами «цвета благородного изумруда».
Одевшись и вытащив кобуру с «полицейским пистолетом», как его прозвали в Нью-Йорке, хотя это так и так был револьвер – «Полицейский Кольт Безопастный» (Он же Colt Police Positive. – полицейский револьвер с системой предохранителя от случайного выстрела. Примечание автора), Шэрон прицепила его на пояс и выскочила из комнаты.
***
«Долина Гроз место необычное. Сам посуди – находится в паре десятков миль от Нью-Йорка, но при этом тамошние жители – вот полное впечатление, до сих пор не выбрались из дикого состояния первых голландских поселенцев.
Каждый раз, когда я туда езжу по делам у меня такое впечатление, словно я загружаюсь в машину времени, из романа Уэллса и тихо-мирно качусь в прошлое. Веришь или нет – никак не могу избавиться от этого впечатления.
Местное население этой долины, полное впечатление, принадлежит к каким-то реднекам или "хиллибилли" – народ мрачный, неразговорчивый и не особо терпящий чудаков. Иными словами простые селюки, которым очень не по нраву вмешательство в их дела, всяких заезжих умников из Нью-Йорка.
Свое название Долина Гроз получила от редкой аномалии – там постоянно идут "сухие грозы" – грозы без дождей. Откровенно говоря, это выглядит жутко – особенно когда посреди чистого неба набегает огромное стадо жирных туч и начинает бить во все стороны молниями. Причём, что характерно – без дождя.
Молнии бьют очень часто леса или горные склоны – видел бы ты, какие трещины и воронки остаются на месте удара. Чокнуться можно. Местные уже к этому привыкли – но вот тем, кто в их краях гость – это часто кажется жутким.
Кстати местные хорошо освоили громоотводы. У них не только каждый дом украшен минимум парой громоотводов, но еще и в лесах торчат вышки с громоотводами, что притягивают к себе силу молний.
Жители этого забытого богом места живут в основном подножным кормом. Хотя у них и развита торговля с кое-какими торговцами Нью-Йорка – преимущественно с теми торгашами, что шьют шубы. Мех животных они получают из этих лесов – зверья тут немерено. Жители охотятся, на лису, волка и белку, передавая огромное количество меха нашим скорнякам.
Так же в Долине Гроз живут и индейцы. Причём там не одно племя, а несколько – власти Нью-Йорка переселили несколько племён в эти края еще до Гражданской Войны, и, по своему обыкновению – забыли о них. Да-да… Вот такие у нас тут были порядки.
В общем, Долина Гроз – это настоящий Затерянный Мир… Не знаю – будет ли умно со стороны твоей компании устраивать именно здесь проект «Башня Тесла»?
Может быть проще ограничиться обычной линией электричества? Вот это местные оценят – уверяю… ".
Выдержка из деловой переписки клерков компании "Телеграф-стрит". Была обнаружена в архиве ФБР в 1987 году.
Дороги в Долине Теней были просто ужасными – яма на яме, выбоина на выбоине. Когда Шэрон подъехала к месту преступления, то у неё был уже отбит весь зад и бёдра. Да и сама машина как-то странно похрустывала – кошмарные дороги Долины Гроз могли легко загнать в гроб даже неубиваемые машины, что выпускал «Форд». Так что особо веселой Шэрон не была, несмотря на то, что на небе не было ни единого облачка, и яркий солнечный свет заливал лес и огромную поляну, где и произошло кошмарное преступление…
А увидев место преступления – вообще потеряла хорошее настроение, причём на очень долгое время. На поляне толклось с десяток человек – в основном местные фермеры, пара охотников, а так же коронер с шерифом.
– Привет офицер Бишоп, – проговорил шериф, глядя на тело убитой. – Поздравляю тебя… Посмотри, какое убийство… Что за животные на такое способны?
Уэллса Шэрон знала с детства и уже успела привыкнуть к тому, что если он говорит с ней официально, то значит, дело очень серьезное и к нему стоит отнестись с максимумом уважения. Впрочем, одного взгляда на жертву хватало, что бы понять – такого в их тихом краю не бывало очень давно.
– Кто она? – Шэрон присела на корточки, и махнула рукой, отогнав тучу мух, всматриваясь в окровавленное лицо и залитый кровью низ живота убитой.
Тело выглядело так, словно по нему проехался, как минимум, трактор или танк Мировой Войны.
– Не знаю. Одна из местных… Из племён индейцев, что тут проживают. Счас уж не установить. Сама же видишь, – шериф говорил спокойно и равнодушно, но Шэрон видела, как он нервничает – постоянно поглаживает усы.
Шэрон видела. И понимала что шериф прав – сейчас установить истину будет непросто. Местные племена и так с "белокожими" варварами не очень-то хорошо ладят, а после такого-то случая могут и вообще в глухое молчание уйти, исходя из логического решения, что белолицый человек всегда встанет на защиту себе подобного. Ибо для белокожих – индейцы лишь так… некрещёные дикари, для которых подобные жуткие преступления – наказание от христианского бога, коий избирает своим оружием кого-то из паствы своей…
Именно к этому привыкли здешние племена. К тому, что для, американцев, причём тех, что провозглашали свободу людей долгом каждого правителя, некоторые из этих людей не такие "равные". Если ты не веришь, в правильного Бога и являешься дикарями – то смысл тебя защищать и помогать тебе?
С таким отношением и жили тут – в США. И ничего поделать с этим было нельзя. Пока было нельзя. Однако были случаи, когда это обращалось как раз против самих белых людей.
– Слушай, а эту девочку не могли убить… Ну… – шериф подкрутил седые усы, и посмотрел в сторону леса. – Сама понимаешь о ком я… О Тех Кто Боится Грома…
– По-прежнему веришь в сказки шериф? – усмехнулась, через силу, Шэрон. – Не думаю, что мифы могут убивать и насиловать детей. Сколько себя помню ни один старик или старуха, даже самые выжившие из ума, не говорили о том, что эти призраки могут совершать такое. Они не трогают детей. И мы это знаем.
– Я тоже думал, что много знаю. А вот теперь подумываю – а действительно ли я знаю об этих чудищах всё…
К Шэрон и шерифу подошёл коронер, что медленно стаскивал с рук тонкие кожанные перчатки. Старик Уилбер был довольно стар, но, чего не отнять – дело свое знал отменно. И даже несмотря на преклонный возраст, по-прежнему считался одним из лучших. До Мировой Войны он в основном работал тут, в этих краях, но потом ушёл на фронт Европы добровольцем. В армию не попал, но по тыловым госпиталям повертелся немало – латая раненных и спасая жизни многих и многих. Насмотрелся там всякого – иногда такого, что приходилось заливать память алкоголем.
– Ну что могу сказать джентльмены… У нас тут поработал весьма мерзкий преступник. Жертва была изнасилована и избита. Причём избиения были очень жестокие и проходили тогда, когда нужды в этом уже не было.
– Помилуй тебя Бог… Ей всего девять лет было. Какое сопротивление она могла оказать своему убийце?! – Уэллс, с омерзением, под ноги. – Тут все истоптано их сапожищами… Посмотри сам – никто у нас такую обувь не носит… Это те самые типы, из города – рабочие фирмы, что ведут линию телефона для военных из ихней военной базы – Котляр. Это один из них убийца… Один из этих рабочих.
Шэрон и Уилбер переглянулись, понимая, что они вляпались…
Обувь убийцы принадлежала одному из строителей линии коммуникаций, что работали на правительство. А если быть точным – на одного из подрядчиков, которых нанял "дядя Сэм". Для своих работников компания "Телеграф-стрит" заказала особую партию обуви, что отличалась повышенной прочностью и имела крайне странный рисунок подошвы – свастика и две молнии. (Описываемое в этих документах время – 1936 год, когда в мире ещё не успело сложиться негативное отношение к нацистам Третьего Рейха. Примечание автора).
