Внимательно присмотревшись, Виталик заметил на потолочной балке своего прежнего персонажа. Витюха, исхудавший и бледный, помахал монаху тоненькой ручкой и широко улыбнулся:

— Сже-е-ечь! ­­— из его ладоней вновь вырвался шар синего пламени, но Виталийсан легко увернулся от фаербола.

— Витюха, что эти сволочи с тобой сделали? — крикнул он бывшему альтер-эго. — Ты ведь был нормальным пацаном! Витюха…

Недорослик спрыгнул с балки, но, вместо того чтобы упасть на пол, завис в воздухе.

— Я есмь альфа-недорослик! Я твой грядущий конец! — ставший нежитью маг, левитируя, двинулся через зал. — Витюха остался в прошлом, гном. Теперь я Всесжигающий демон! Фаербо-о-ол!!!

Колонны больше не могли служить надёжным укрытием: плывущий по воздуху недорослик-нежить швырял огненные шары во всех членов Братства Конца, попадавших в его поле зрения.

— Не стойте на месте, двигайтесь! — скомандовал Виталийсан товарищам по команде. — Косоглаз, подстрели этого гада! Долбодор, осторожно! Не подходи близко к графу!!!

Увы, он заметил опасность слишком поздно. Долбодор, оказавшийся ближе всех к трону, не придумал ничего лучшего, как броситься на графа Блевонского, желая поразить хоть какого-то неприятеля. Его молот нацелился марионеточной нежити прямо в голову. Вот только, несмотря на изнеженный вид, нежить была наделена недюжинной силой. Граф без видимых усилий перехватил занесённую руку Долбодора и, привстав с трона, швырнул здоровенного бойца в ближайшую стену.

— Хваткидо… — монах узнал знакомый приём под названием котэ-гаеси. — Хотя не, слишком грубая техника.

Увы, техника графа, возможно, действительно была далека от канонов монастыря Шакалинь, но Долбодору досталось знатно. Здоровенный мужик распластался на полу, будучи полностью выведенным из строя всего одним броском.

— Не приближайтесь к графу, он мой! — Виталийсан понял, что наконец-то встретился с достойным противником. — Займитесь недоросликом: стреляйте, кидайте в него предметы, чтобы сбить на пол! Делайте что хотите, но граф, — монах нехорошо улыбнулся, — граф мой.

Виталийсан сделал кувырок через плечо, уворачиваясь от пущенного в него фаербола, и устремился к графу Блевонскому. За время короткой пробежки ему пришлось перепрыгнуть через несколько очагов неугасающего колдовского огня, разминуться с мельтешащими по залу товарищами и в последний момент отскочить от упавшего с потолка куска штукатурки — ничего сложного, на веку Виталика случались пробежки и потруднее. Не сбавляя скорости, монах в прыжке ударил ногой, желая впечатать неподвижно застывшего графа в стену.

Блевонский слегка сдвинулся в сторону, пропуская летящую в него тушу гнома. Вместо графа Виталийсан врезался в трон, опрокинув седалище хозяина замка.

«Ах ты ж волк позорный!» — выругался про себя геймер, в то время как его персонаж отправился в новый полёт, на сей раз не без помощи оппонента.

Хорошо, что монах умел группироваться при падении. Погасив инерцию кувырком, Виталийсан сразу же вскочил на ноги, развернувшись к графу Блевонскому:

— Неплохой бросок, дядя. Но это была только разминка. Сейчас посмотрим, чьё кунг-фу лучше.

Боковым зрением Виталик отслеживал общую ситуацию в зале. Пока что недорослик свободно левитировал под потолком, оставаясь недосягаемым для бойцов ближнего боя. Огненные шары поджигали всё больше и больше участков — если колдовской огонь не угаснет, или Братство Конца не успокоит разбушевавшуюся нежить, то скоро весь зал превратится в Пекло.

Косоглаз активно стрелял в недорослика, но, как обычно, все стрелы вонзались очень далеко от цели. Камни, выпущенные из пращи Криворучкина, вообще в лучшем случае летели в нужную сторону. От остальных бойцов толку было не больше: они либо беспорядочно бегали, либо столь же бестолково пытались достать Витюху импровизированными снарядами из награбленных ранее «сокровищ».

Граф Блевонский первым ринулся в бой на монаха. Его кулаки замельтешили перед глазами Виталиясана, отвлекаться больше было нельзя.

За время обучения в монастыре Шакалинь Виталику прошлось пройти через множество поединков, как учебных, так и приближенных к реальному бою. Фуфуций никогда не жалел ученика, проявлявшего излишнее, по мнению мастера, рвение к обучению боевым искусствам, но недостаточно стремившегося познать Хрен. А уж Фуфуций, несмотря на преклонный возраст, был хорош. Но даже основатель Хваткидо не двигался столь быстро, как аристократичная нежить.

О бросках с использованием энергии противника пришлось позабыть, сейчас Виталик едва успевал стучать по клавишам, отражая удары. Его монаху постоянно приходилось отступать, хотя благодаря подготовке Виталийсан отступал не прямо назад, а двигался по кругу, чтобы не оказаться прижатым к стене. Тем не менее он ясно осознавал, что не может пассивно отступать вечно: навряд ли нежить устанет, а вот свободная от огня площадь зала всё уменьшалась.

Виталик судорожно пытался вспомнить какое-нибудь мудрое наставление, ведь так оно работало во всех фильмах про кунг-фу: в кажущейся безвыходной ситуации начиналась интерлюдия, в которой показывалась отработка нужного именно для такой ситуации суперприёма. Виталик усердно напрягал свою память, но на ум приходила только всякая чепуха.

«Да что же такое?!» — восклицал расстроенный геймер. — «Получается, фильмы про боевые искусства всё врут? Да ну, бред какой-то…»

Однако перехватить инициативу пока что не удавалось.

Боковым зрением Виталик отметил, что ситуация с недоросликом-нежитью тоже никак не меняется в лучшую сторону. Оставалось одно: переступить через свою гордость.

— Спасите, помогите! — подал Виталийсан знак о помощи. — Косоглаз и Тошнило, отвлекайте недорослика, остальные ко мне!

За время набора текста монах успел получить пару раз по носу, поэтому теперь, с учётом потерянных очков здоровья, ему оставалось лишь защищаться и надеяться на своих товарищей. Хвала богам, ребята его зов услышали.

Первым на помощь ринулся Рыжебород. Хотя он числился в Братстве целителем, гном проходил обучение боевым искусствам в монастыре и не мог упустить прекрасной возможности продемонстрировать свои навыки. Подбежав сбоку, Рыжебород ударил графу Блевонскому в место, где у нормального человека находилась печень. Вот только если обычного человека от такого удара скрутило бы, для нежити то было всего лишь поглаживанием. Слегка развернувшись, граф ударил Рыжебородом локтем в солнечное сплетение, и вот гном скрутился уже как положено.

Следующим подоспел Гнидодав. Размахнувшись своей алебардой, он попытался укоротить графа надвое, но у нежити, похоже, имелись глаза не только спереди, но и сзади. Блевонский сделал небольшой отшаг в сторону, а затем, используя энергию удара Гнидодава, впечатал бывшего стражника лицом в пол. Будь Гнидодав монахом, он сумел бы погасить инерцию падения кувырком через плечо, но Гнидодав таким акробатическим трюкам не обучался, а потому остался лежать, распластанным на полу.

Бомжак не успел даже замахнуться дубиной — прямым ударом ноги прямо в челюсть граф нокаутировал несчастного мужика, на чём участие друида в битве закончилось. Даикина вообще пнули, словно собаку.

Видя беду, постигшую остальных товарищей, Многокашиел не стал пытаться атаковать графа, вместо этого встав рядом с Виталиемсаном в качестве того самого «танка». Теперь вдвоём они принимали на себя основной урон, надеясь, что оставшиеся бойцы, сумеют воспользоваться отвлечением внимания графа.

Вот только Клизмазар позиционировал себя не бойцом, а целителем. И потому не придумал ничего лучше, как попытаться излечить нежить единственным известным ему способом. То есть прочистив графу кишечник. Как говорится, что могло пойти так…

Надежда Виталика иссякла, когда он осознал, что последний оставшийся боец — Криворучкин.

Криворучкин… Человек в любой ситуации умудрявшийся сделать всё через задницу. Человек-катастрофа.

Человек, позиционирующий себя как стрелок из пращи, впрочем, ещё более «меткий», чем Косоглаз, подбежал к графу почти что плотную, видимо, полагая, что хоть так сумеет попасть. Граф даже не стал поворачиваться к этому чуду природы, справедливо ожидая, что горе-стрелок скорее попадёт в Виталиясана или Многокашиела, чем в цель. Виталик и сам внутренне сжался, приготовившись, помимо кулаков Блевонского, уворачиваться ещё и от брошенного в его сторону камня. Но Криворучкин превзошёл сам себя. Увлёкшись раскручиванием оружия, он начал крутиться и сам, в результате чего потерял равновесие и грохнулся графу под ноги. Его праща оплела Блевонскому ноги.