— Приятного аппетита. Если уже наелась, то сетку на лицо опусти. — рассмеялся я — Это мошка и комары, они хоть и кровососы, но для тебя безвредны. Даже если покусают, только чесаться будешь, не помрёшь. Чтобы им человека убить, нужно этого самого человека на неделю голого тут привязать.Они правда иногда болезни разносят, но нам, с нашим иммунитетом и аптечками, заболеть не грозит. Вообще тут кровососов много, не пугайся. На болоте пиявки живут, в лесу клещи, над реками и озерами оводы летают, клопы есть, блохи, вши. А ещё есть осы, пчёлы, шершни и всякие другие жалящие насекомые. В некоторых местах на планете и ядовитые твари встречаются, пауки, змеи, скорпионы, даже тут, на болоте, гадюки есть. Эта планета почти на половину дикая.
— Мерзкая планета! И воняет тут как в сломавшемся сортире! На Агаве даже лучше пахло! — Кира и не думала успокаиваться — Я уже хочу кого ни будь убить!
— Это болото, чего ты хотела? Тут всегда плохо пахнет, растения гниют, газы болотные выходят. — Спокойно возразил я — А если ты грохнешь меня, то одна на этом болоте будешь целый год жить, и жабами питаться. А они не вкусные, я тебе гарантирую! Ладно, хватит базарить, пора с этого камушка убираться. В лодку прыгай, прокачу тебя до более цивилизованных мест. Это не то, что именно туда куда нам надо, но сделать там остановку придётся. Поэтапно будем тебя к местной цивилизации приобщать.
Более цивилизованным местом был остров староверов, до которого мне пришлось усиленно грести вёслами. В тот год, когда я отправлялся с отцом к порталу, воды на болоте было замет больше, а сейчас мне с трудом удавалось продвигаться вперёд. Весла застревали в зарослях осоки, рагоза и водорослей. На этом болоте всегда так, никогда не угадаешь, сколько будет открытой воды в очередной летний сезон, иногда тут и на моторе можно плавать, а чаше вот как сейчас, буквально ползти по водной растительности. Если мы не придумаем как вызвать вертолёт или аэролодку, добираться до дома родителей нам придётся долго и мучительно.
Остров был на месте, да и куда бы он делся? Почти единственный кусок суши, посреди бескрайней топи, на котором когда-то жили люди. И не просто выживали, а действительно жили. На острове даже церковь есть, хотя и принадлежала она сектантам, верящим, что портал приведёт их в край обетованный, и решит все их проблемы. Они усиленно строили гать к вратам, прилагая неимоверные усилия. Ничем хорошим это всё не закончилось, все они тут и остались, почти треть острова занимает кладбище, где все верующие и покоятся.
— Ты тут жил, что ли? — Когда мы приблизились к острову настолько, что можно было рассмотреть древние дома, спросила меня Кира — Не хочу критиковать конечно, но тебе чертовски повезло, что ты попал в штрафники и вырвался из этого дерьма!
— Нет, радость моя, я жил не тут, но эта деревня, как и всё болото, принадлежит моей семье. — Пыхтя от напряжения, и пытаясь в очередной раз стряхнуть с весла намотавшийся на него комок водной растительности ответил я — Мы по местным меркам довольно богаты. Но именно эту деревню и прилегающий к нему кусок болота отец приказал не трогать, оставить в том состоянии, каком они были сотню лет назад. Над поселением даже полёты запрещены, чтобы портал случайно не увидели посторонние. А деревня… Это памятник древнего зодчества, музей. Когда-то тут жили люди, которые случайно узнали про портал.
— И зачем мы тогда плывём к этим развалинам? — удивилась Кира.
— До моего дома, на этой лодке — я хлопнул рукой по пвхашному борту — нам придется несколько недель плыть, если вообще доплывём, так что нам нужно на остров. Я надеюсь, что отец оставил нам или рацию, или нормальную лодку. А зная его, я думаю, что нас там ждёт и то, и другое. Если будет рация, вызовем вертолёт, это такая летающая машина, которая нас доставит в дом отца. Ты кстати не забыла лингвист?
— Он со мной, но пользоваться им чертовски не удобно! Почему у вас на нормальном языке нельзя разговаривать⁈ — настроение Киры явно было не лучшим — Странно, что на твоей планете не знают общий язык Содружества. Если вы колонисты, то вы должны его знать! На нём говорят на самых отдалённых планета, на Базисе и в Конфедерации, даже карсы до сих пор сохранили язык! Этот язык должны знать все! Чего ты ржёшь⁈
— Вы, граждане Содружества, мне напоминаете американцев или англичан! Это две страны с нашей планеты, которые тоже считают, что им все должны! — Я бросил вёсла чтобы передохнуть и вытер вспотевший лоб рукавом куртки — Кому и чего мы должны⁈ У меня на родине есть хорошая поговорка: «В чужой монастырь со своим уставом не ходят». У тебя лингвист и имплантат, феноменальная память, ты быстро выучишь любой язык, так что хорош мне на нервы капать! Я уже жалеть начинаю, что взял с собой тебя, а не Зага!
До острова мы добрались в полной тишине. Кира дулась на меня как мышь на крупу, а я наслаждался почти забытыми, детскими ощущениями. Пусть на этом болоте пахнет не французскими духами, пусть вокруг клубятся тучи гнуса, но я на Земле! Как в детстве с отцом, я плыву по родному болоту! Я дома!
В отце я не ошибся. На том месте, где до этого мы всегда разбивали временный лагерь, сейчас стоял настоящий комфортабельный бивак. Надежно установленный каркасный жилой шатёр, навес, под которыми стояли накрытые брезентом для дополнительной защиты от непогоды аэролодка и болотоход, огромный генератор, и целая стационарная радиостанция, антенна которой возвышалась даже над куполом старинной церкви. А ещё, шатёр был просто забит разнообразным снаряжением. Две кровати, складная, но качественная мебель, полный набор походной кухни, большущий ящик с медикаментами и даже полевым хирургическим набором, куча продуктов длительного хранения, разнообразная одежда, на все сезоны, дровяная печь с брикетами прессованного топлива, дизельный отеплитель, фонари, аккумуляторы… По-моему, тут было всё, что вообще может понадобиться рыбаку, туристу или охотнику. Отец целый магазин походного снаряжения выкупил, не иначе!
На столе, лежали заламинированный журнал, на котором было написано только одно слово «Митька», и странного вида прибор, который явно выдавал свою принадлежность к морскому флоту. Я тут же взял в руки послание отца и открыл первую страницу.
'Привет сынок. Заставил же ты нас с мамой поволноваться! Мы ждали тебя с Андреем целый месяц, но так и не дождались. Камень (ты знаешь, о чем я) перестал реагировать на моё присутствие, попасть на Ковчег вслед за тобой я не смог. Прости меня, мы должны были идти вместе! В любом случае, надежд на то, что ты благополучно вернёшься, я не теряю, и если ты читаешь это послание, то я прав.
Теперь инструкции. Если ты ранен или не в состоянии самостоятельно передвигаться, то просто нажми на аварийный маяк, который лежит рядом с журналом. Сигнал маяка получу я или Андрей, мы немедленно отреагируем! Окажи себе первую помощь, рядом со столом есть полный набор нужных медикаментов, перевязочного материала и инструкции к ним! Если с тобой всё в порядке, то позвони или выйди на связь по радиостанции! На второй странице есть инструкция по пользованию радиостанцией и частоты, на которых постоянно дежурит наш радист, спутниковый телефон лежит рядом с рацией. Выйди на связь, и мы прилетим за тобой! Если обстоятельства таковы, что телефон, радиостанция или маяк не работают (всякое может быть) или с тобой никто не выходит на связь, то под брезентом стоит аэролодка и болотоход, они полностью заправлены и готовы к работе, ты знаешь дорогу домой! Или подожди нас! Каждую неделю, в воскресение, на острове бываем или я, или твой крёстный, или твой брат. График посещения острова на последних страницах, там ты можешь увидеть, когда мы были тут последний в раз. Удачи сын, я в тебя верю!'
Я читал, а слёзы непроизвольно катились из моих глаз. Отец верил в то, что я вернусь! Я перевернул журнал на последнюю страницу. Последний раз на острове отец был вчера! Всё четко как в канцелярии, ровные ряды строк заполнены тремя разными почерками, корявые каракули брата и записи дяди Андрея встречались редко, в основном красивый почерк отца. Имя, дата, время, роспись. Узнаю батю, у него всё, как в аптеке! Каждая надпись заклеена тонкой лентой скотча, очевидно, чтобы её не повредила вода. Я непроизвольно оглянулся вокруг. Как сюда вода может попасть⁈ Шатёр на металлическом каркасе, его, наверное, даже тропический ураган с места не сдвинет! И всё же отец методично защищает каждую надпись от воды. В этом весь батя, если что-то делает, то делает качественно и надёжно, на него всегда можно положиться!
