ЭЛА: Ты приедешь ко мне?

ДЕН: Да.

ЭЛА: Когда?

ДЕН: Не торопи события, детка. Прошло только два месяца.

ЭЛА: Так говоришь, как будто прошло два дня. Я в Энгельсе уже целых два!!! месяца. А ты мне только обещаешь, что приедешь. Разве ты не хочешь меня увидеть?

Я откусила булочку, намазанную толстым слоем масла. Через двадцать минут мне выходить на работу, а Ден опять портит мне настроение.

ДЕН: Я очень хочу тебя увидеть, Эла. Ты же знаешь, как я к тебе отношусь (смайлик «сердечко»). Но это не безопасно.

Ну, все! Я окончательно разозлилась, и завтрак отказался лезть в желудок. Я уехала из Саратова. Чтобы уж наверняка не быть пойманной, пересекла мост и вот я в Энгельсе. Работаю официанткой в кафе «Удача». На удачу! Живу на проспекте Строителей в однокомнатной квартирке и жду, когда же мой парень изволит ко мне приехать!

ЭЛА: Мне пора идти на работу.

Дописав сообщение, я посмотрела в окно. Вид на старое кладбище не вызывал восторга. Однако сейчас, когда я так зла, деревья, торчащие из-за забора кладбища, казались мне тропическим садом. Небо хмурилось перед дождем, а мой лоб хмурился перед следующим взрывом эмоций.

ЭЛА: Когда надумаешь приехать, напиши. А до тех пор забудь, кто такая Эла.

Несколько секунда я наблюдала, как двигался курсор в виде ручки, но ответного сообщения ждать не стала, а просто захлопнула крышку лэптопа.

* * *

Кафе «Удача» располагалось в десяти минутах ходьбы от дома, где я жила. Пока шла, слушала музыку – что-то романтичное и тяжелое одновременно.

Энгельс мне нравился. Современный небольшой город с умеренно-континентальным климатом. Мои коллеги говорят, что лето здесь жаркое, но я не знала, где окажусь следующим летом. Если Ден приедет, то мы придумаем, где будем жить. И это будет точно не в России.

Недостатка в деньгах я не испытывала. Я жила на тот заработок, что получала в кафе. А деньги отца я оставила на «черный день».

В баре меня встретили, как всегда, весело. У нас был дружный коллектив, который мог внести порцию позитива даже в самые унылые, трудовые будни. Парни шутили, дурачились и даже ухитрялись разыгрывать друг друга, втихаря от менеджера. Это была молодая женщина, явно старая дева. Иначе ее гневные выпады ничем не объяснить.

– Эла, хочешь сегодня с нами в клуб после работы? – спросил Колька – бармен. Кудрявый русый парнишка с серыми глазами.

Я решительно тряхнула платиновыми волосами и сказала:

– Что-то празднуем?

– Моё повышение, – через плечо отозвалась Вася. Ее розовое каре отливало синевой от тусклых голубых занавесок, через которые старательно пробивался свет. Василиса работала в этом кафе официанткой уже четыре года.

– Неужели ты теперь старшая официантка? – переспросила я, наперед зная ответ.

– Да. Теперь гонять нас будет, как Сидоровых коз, – проворчал Тарас – пепельный блондин с серьгой в носу. Именно он помог мне устроиться в это кафе, сказав, что мой цвет волос будет сиять в неоне по вечерам. Тогда я расхохоталась и директору понравилась моя легкость, с какой я принимаю шутки.

А у Тараса была не традиционная ориентация, чем, кстати, он гордился. Однажды он со своим бойфрендом взял меня на прогулку на теплоходе по Волге. Тогда я чуть не лопнула от смеха.

– Ну, так ты с нами? – спросила Вася.

Я не думала долго. На Дена я была зла, поэтому идея отвлечься показалась отличной.

Взяв ручку в одну руку, а блокнот – в другую, я ответила так, словно произнесла клятву:

– Согласна поехать в клуб, но к выпивке меня не принуждать.

Коля перевалился через барную стойку и заглянул в мои карие глаза, обведенные черным контуром.

– Ты – прелесть, – сказал он.

Так и проходили мои дни. В Энгельсе никто не знал Элу Демирель. Прежде, чем приехать сюда, я перечитала все газеты Саратова, просмотрела новости, обшарила интернет. О себе не нашла ни слова. Ден тоже сказал, что шансы спрятаться в этой области у меня отличные. До сегодняшнего дня он был прав.

* * *

В час ночи мы закрыли кассу, получили свои чаевые и запрыгнули в машину Кольки, чтобы ехать в клуб. С нами были еще две официантки – Ольга и Камилла. Камилла – узбечка, тоже, как и я, приезжая. Мы с ней поладили с первого дня. А вот с Василисой первые пару недель враждовали. Она дважды чуть не вышвырнула меня из кафе, подстроив разборки с клиентами. Тарас выходил на мою защиту и всё постепенно улеглось.

Тарас, Ольга и Вася были уже «навеселе». И когда они успевают бухнуть в рабочее время? Я сидела на заднем сиденье за Колькой. В салоне гремел хард-рок, пробуждающий во мне «плохую» девочку.

Сначала мы поехали в караоке-бар. Я пела, ведь я очень любила это дело. Так получилось, что я набрала высокий балл целых три раза. А Василиса один раз. И Колька предложил соревнование. Весь бар стоял на ушах. Я считала, что нет ничего веселее такого развлечения. Больше мы высоких баллов не набрали, потому что стали просто кричать в микрофон. В знак мира и дружбы, мы с Васей спели «Чашка кофе-ю» вместе. В баре не было человека, который бы на нас не смотрел.

После дебюта Тарас заставил меня выпить рюмку водки. Я согласилась. От одной рюмки не потеряю сознание и здравый смысл, решила я.

Мы выпили. Потом еще. И еще.

Ольга стала засыпать на столе. Колька попросил счет.

– Завтра рано вставать, – сказал он.

Мы все стихли, кивая.

В гардеробной мы опять устроили шум. Хохотали над Ольгой, которая не могла понять, как надеть куртку. Мы ей давали куртку воротником вверх, а она ее переворачивала и все заливались смехом. Даже гардеробщица.

Затем Колька взял Олю и, перекинув ее худое тело через плечо, потащил к машине. Камилла вышла с Васей под ручку. Тарас убежал первым, чтобы завести машину. Я, оставшись в тишине, встала перед зеркалом, поправила задравшуюся блузку, прическу, подтерла черные разводы от туши под глазами и толкнула дверь, чтобы выйти.

Но меня вдруг кто-то схватил за запястье.

Канада, г. Уинклер 2019 год

– Здравствуйте. Я – Илеанна Симо.

Девушка в домашнем трико и кофте с лампасами смотрела на меня озадаченно, пыталась, наверное, вспомнить что-то связанное с этим именем.

Я ожидала увидеть другую Розали. Представляла ее с короткой стрижкой, грубого телосложения, может быть, с татуировками. Не знаю почему, но не ожидала увидеть перед собой девочку метр пятьдесят с мышиным обесцвеченным хвостиком на затылке, белолицую с большими голубыми глазами.

А из-за спины выглядывал двухлетний мальчик.

– Вы же Розали, правильно?

Девушка стукнула себя по лбу.

– О, прости. Мне Сергей сообщил о тебе, но я имени не запомнила. – Она впустила меня в дом, и сразу провела на кухню, говоря без остановки. – А когда у тебя двухлетнее недоразумение, информация приходит и моментом выходит из головы.

Я подошла к стулу с металлическими ножками и отодвинула, чтобы сесть.

– Чай? – очень громко спросила Розали. Должно быть, это от волнения.

Я кивнула. Розали поставила чайник и села напротив меня. Она уже открыла рот, чтобы что-то сказать, но тут заметила своего ребёнка, стоящего в проёме двери. Он обнимал косяк и пялился круглыми глазенками на незнакомую тётю.

– Райан, прошу тебя, иди и порисуй.

– Не хочу, – чётко поставленной речью ответил мальчик. Для двухлетнего ребёнка, он очень хорошо произносил слова.

– Ну, тогда построй железную дорогу.

– Нет!

– Ладно. – Розали поднялась со стула и устало сказала: – Я включу компьютер, но не больше, чем на час.

Райан запрыгал. Он поднял свои пухлые ручки вверх и, громко крича «Да!», побежал по лестнице вверх.

Я тихо сидела, слушая, как закипает чайник. Розали вернулась в кухню уже без спортивной кофты. Белая майка подчеркивала ее худобу, а грудь делала очень маленькой. Девушка заметно вспотела, хотя мне было прохладно. Обычно, если люди нервничают, потеют. Мне стало неловко и неуютно от того, что, возможно, вторглась на привычную территорию.