«Куда плывёте, облака?..» Куда плывёте, облака? В какую даль? Куда несёте, облака, вы радость и печаль? Фигуры дивные свои Меняете сто раз, Вот лев плывёт средь синевы, Вот ёж, нет, дикобраз. Вот странный профиль старика Растаял в пять минут. Люблю смотреть на облака. Куда они плывут? «Птичка, вьёшь своё гнездо…»
Птичка, вьёшь своё гнездо Из тонких гибких веток, Из пёрышек своих И ниток разноцветных. Его ты прячешь от людей, От злых ветров и от дождей. В глухой чащобе у реки, Где суетятся мотыльки, Где пахнет мятою трава, Где иволги поют с утра. «Колокольчик голубой…» Колокольчик голубой Затаился в кашке. Колокольчик голубой Был влюблён в ромашку. Колокольчик голубой, Я возьму тебя с собой И вплету тебя в венок, Сине-голубой цветок. Рядом заплету ромашку, Клевер, зверобой и кашку. «Незабудки, незабудки голубые кружева…» Незабудки, незабудки голубые кружева. Отражается в них неба чистота и синева. Расцвели под старой ивой У заросшего пруда, Их окутала прохладой Его темная вода. Незабудки, незабудки, незатейливы цветки, Вам завидуют на клумбе Лилии и ноготки. «Прильнула к травке земляника…» Прильнула к травке земляника Головкой алою своей. И говорит мне: «Погляди-ка, Сорви, мой друг, меня скорей!» Я ягодку рукой срываю И аромат её ловлю. Она во рту мгновенно тает И привкус счастья оставляет, Как землянику я люблю! «Люблю лежать в траве пушистой…» Люблю лежать в траве пушистой, Где запах клевера душистый, Цветов, травинок пестрота, Жучков, букашек суета. Вот где минуты наслажденья… Хвала Божественным творениям. «Чайка белая летела…» Чайка белая летела, Тучу крыльями задела И исчезла в облаках. Дождь на тоненьких ногах Вмиг запрыгал, зазвенел, Гром за лесом прогремел. Тёплый дождь заторопился, Что едва остановился. Тёмный лес вздохнул прохладой. Больше нам дождя не надо! Дождик, дождик, что такое? От тебя нам нет покоя. Барабанишь и стучишь, Может, лучше помолчишь? Или сядешь снова в тучу И до завтра улетишь. «Тёплая ночь…» Тёплая ночь, Тягучая ночь Плавно стекает в чёрное море. И осыпаются звёзды на поле Холодной росою, Чтоб травам помочь утром проснуться. Ветер гоняет пух тополиный, Словно остатки старой перины. Свет фонаря по поверхности штор Блики и тени сплетает в узор. С моря плывёт голубая прохлада, Скоро запахнет утром из сада. «Вот поле долгое…» Вот поле долгое Под тяжестью росы вздыхает, Туман над полем проплывает, Касаясь леса серой бородой. А волны озера неспешной чередой Ласкают берег пенною водой. Вот жаворонок, трелями зарю встречая, Застыл на розовой её щеке. И еле слышно вдалеке Церковный благовест ему Протяжным звоном отвечает. Как агнцы, в небе облака плывут, плывут, Их ветер еле подгоняет. И утра нежного рука Меня незримой негой укрывает. «Я умоюсь росою…» Я умоюсь росою Тихим ранним утром. Небо ясно улыбнётся Чистым перламутром. Поздороваюсь с травою И с цветами в поле, С птицей маленькой пичугой, Что поёт о воле. Здравствуй, солнце золотое! Разве ты не чудо? Я тобою пропитаюсь И светлее буду. «Ночь…» Ночь. Туман качает небо Над застывшею водой, И луна глядится в омут Своей круглой головой. И в прохладе засыпает Наш прекрасный тихий сад. Окна дома затеняет Пышный дикий виноград. В доме тихо и спокойно Спят детишки, старики, Лишь стучат в окно невольно Непоседы-мотыльки. «Небо сине-голубое…» Небо сине-голубое. Утро. Гаснут фонари, И неясное такое В тучах пятнышко зари. Пять минут, и стало ясно, Разнеслось по сторонам. Гори, чтобы не погасло, Чтоб хватило света нам! Это небо будет вечно. Это небо бесконечно. Солнце, облака и высь, Звёзды, что в ночи зажглись, И луна, и все планеты, Высший разум сделал это. Высший разум – это Бог. И иначе он не мог. |
