Закончив ВГИК (1966), Юренев продолжал сниматься в эпизодах: «Места тут тихие» (1967; летчик), «Белые дюны» (1969; юноша), «Ватерлоо» (1970; капрал), «Достояние республики» (1972; Струнников), т/ф «Красное и черное» (1976; граф Альтамира), т/ф «Хождение по мукам» (1977; Никанор Юрьевич Куличек), «Легенда о Тиле» (1977; граф Горн), «В одно прекрасное лето» (1979; Шурик), «Однажды, двадцать лет спустя» (1980; Андрей, хозяин пуделя), «Петровка, 38» (1980; Молочков, дежурный по отделению), «Тегеран-43» (1981; эпизод), «Признать виновным» (1983; заказчик в мастерской), «Инопланетянка» (1984; Андрей), «Лев Толстой» (1984; секретарь), «Первая Конная» (1984; Легран), «Садовник» (1987; Игорь Евгеньевич, новый председатель колхоза), «До первой крови» (1989; Митя).
В 90-е Юренев записал на свой счет еще десяток эпизодических ролей, из которых назову лишь некоторые: «Преступление лорда Артура» (1991; сэр Томас), «Русская певица» (1994; Тушин), «Хаги-траггер» (1994; Лавриков).
В те годы Юренев, как и его отец когда-то, преподавал во ВГИКе, дорос до должности декана.
Скончался Р. Юренев в том же году, что и его партнер по «Крошу» Н. Томашевский, – в 1998-м. Только это случилось чуть раньше – 2 января. На момент смерти Юреневу было 53 года.
В «Приключении Кроша» роль Майки исполнила 15-летняя школьница Вера Белякова.
Она родилась 14 января 1946 года в Москве. Когда снималась в «Кроше», была ученицей 9-го класса. Однако этот дебют не стал для нее поводом к тому, чтобы стать актрисой – она подалась в манекенщицы, поскольку жила по соседству с модельером Вячеславом Зайцевым. Вот как о ней отзывается на сайте kino-teatr.ru ее сын – Роман Беляков:
«…Мама вышла замуж за подданного Индонезии, который в СССР являлся политическим эмигрантом.
24 июня 1965 года родила сына, то есть меня, который до получения паспорта носил отцовскую фамилию.
Трудовая деятельность мамы была обширна и активна: получив медицинское образование по двум специальностям, работала врачом-косметологом в салоне красоты на Арбате и на Красной Пресне.
С 21 на 22 июня 2006 года ушла из жизни, перенеся обширный инсульт. Но ее мечта, о которой она не говорила, но держала в своем сердце, исполнилась…».
И вновь вернемся в 1962 год.
24 июня на экраны вышла короткометражка «Мальчик с коньками», снятая Сергеем Гиппиусом на «Ленфильме» по прозе Ю. Яковлева. Сюжет: шел мальчишка на каток, нес под мышкой коньки. И когда повстречался ему посторонний человек, хотел уже пройти мимо. Но человек попросил о помощи. У старого солдата болело сердце, дало о себе знать боевое ранение. И уже не думал мальчишка о катке и о том, что опоздает. Он провожает пожилого человека домой, бегает за лекарствами, вызывает скорую… Мальчик спасал солдата. А значит, он тоже немножечко победил. Уезжая в больницу, ветеран пожалел, что не было у него на войне такого связного…
В детских ролях снимались: Игорь Селюженок (мальчик с коньками), Валя Нехнаева (девочка-фигуристка), Галя Гулина (девочка в телефонной будке).
В первый день июля на экраны страны вышла военная драма «Иваново детство», снятая на «Мосфильме» Андреем Тарковским по рассказу «Иван» Ю. Богомолова. Это была первая полнометражная картина Тарковского, который до этого, как мы помним, снял короткометражку «Каток и скрипка» (1961). И снова в центре сюжета его фильма была судьба ребенка – на этот раз 12-летнего мальчика военной поры, у которого на войне погибли родители. Видимо, тема сиротства тогда сильно занимала Тарковского, поскольку и в первом его фильме речь шла почти о том же: там мальчик рос без отца, с матерью, а когда она вроде бы нашла своего подходящего мужчину, который понравился мальчику, все свелось к тому, что мать рассталась с этим человеком, оставив сына вновь без отца.
В «Ивановом детстве» было две детские роли: Иван и девочка в грузовике, его подружка. Роль Ивана исполнил 15-летний московский школьник Коля Бурляев, роль девочки – 7-летняя Вера Митурич. Расскажем о каждом из них по порядку.
Для Бурляева это была пятая роль в кино. Сниматься он начал в 1960 году, исполнив главную роль в дипломной короткометражке Андрея Михалкова-Кончаловского «Мальчик и голубь», на которой, собственно, и произошло его знакомство с Тарковским.
Афиша фильма «Иваново детство»
Бурляев попал в большое кино случайно. Гулял по улице Горького, как вдруг попался на глаза Кончаловскому, который как раз искал главного героя для своей короткометражки. Поговорив с Бурляевым, предложил приехать на «Мосфильм» и попробоваться. Проба оказалась удачной. А теперь послушаем рассказ самого Николая Бурляева:
«1960 год. ВГИК, учебная тон-студия. Стоя в темном зальчике перед микрофоном и глядя на экран, озвучиваю первую в жизни свою роль в дипломном фильме Андрея Кончаловского „Мальчик и голубь“. Дверь в коридор распахнута. Заходит какой-то человек, застывает на пороге. Лица не видно, только контуры, тень. Чувствую, что „тень“ внимательно следит за моей работой. К „тени“ подошел А. Кончаловский, они о чем-то недолго, тихо беседовали, и „тень“ исчезла.
– Кто это? – спросил я Кончаловского.
– Это мой друг, Андрей Тарковский.
Имя мне ни о чем не говорило.
Спустя несколько месяцев мне позвонил Кончаловский и сказал:
– Читай рассказ Ю. Богомолова „Иван“. Андрей Тарковский хочет попробовать тебя на главную роль…».
Прервем на время рассказ артиста и сообщим, что за это время Бурляев успел сняться в двух фильмах: «Мишка, Серега и я» (1961; пионер из подшефного класса), «Суд сумасшедших» (1961; Сэм, сын Сузи). Кроме этого, его уже утвердили на две новые роли в картины «Без страха и упрека» (главная роль – Юра Сорокин) и «Вступление» (Олег). Однако, как покажет будущее, все эти роли не шли ни в какое сравнение с тем, что предложил ему Тарковский.
И еще. В фильме «Мальчик и голубь» снимался Владимир Шурупов, профессиональный актер, который настолько пленился игрой юного актера Коли Бурляева, что привел его в свой Театр имени Моссовета, чтобы показать режиссеру Юрию Завадскому. Этот показ завершился тем, что Бурляева задействовали в одном из спектаклей – «Ленинградский проспект» по пьесе И. Штока, где ему досталась роль 14-летнего Васи Забродина, внука Василия Павловича Забродина (эту роль исполнял Николай Мордвинов). Юный артист сыграет с выдающимся мастером в 150 спектаклях. А после того как в 1966 году Мордвинов скончается, Бурляев уйдет из театра.
Но вернемся к рассказу Николая Бурляева о фильме «Иваново детство»:
«До Тарковского рассказ „Иван“ экранизировал другой режиссер, который не справился с этой работой. Производство фильма было остановлено (отметим, что снято было уже 1 тысяча полезных метров пленки! – Ф.Р.). Завалившего работу постановщика заменили выпускником ВГИКа Андреем Тарковским (он оказался единственным режиссером „Мосфильма“, кто согласился переснять картину. – Ф.Р.). Он начал дело с нуля: переписал заново сценарий, заменил всех актеров. В наследство от прежней картины осталось несколько толстенных альбомов с фотографиями сотен претендентов на роль Ивана. Видимо, для того чтобы укрепить во мне чувство ответственности, Тарковский дал мне посмотреть эти альбомы. После чего я крепко засомневался, что у меня есть шанс быть утвержденным на главную роль. Режиссер неотступно был рядом. Он сам выбирал для меня одежды в костюмерной: рвал на мне рубахи, дырявил ватники, пачкал о стенку, „фактурил“ штаны. Он часами сидел подле меня в гримерной, отыскивая нужный облик: заставлял перекрасить волосы в пшеничный цвет, оттопырил уши, подтягивал вверх нос, заставлял рисовать на моем лице веснушки, ссадины, царапины…
Такого количества кинопроб у меня больше не было ни на одну роль. Тарковский пробовал меня в различных сценах с различными партнерами. Уже на пробах он объявил, что в картине у меня самая трудная сцена – „игра в войну“.
– У Андрона в фильме ты плакал от лука… Здесь ты должен будешь заплакать по-настоящему, прямо перед камерой… К началу съемок ты должен обязательно похудеть… Актер должен уметь все! Должен разрыхлять свою душу… свои чувства…
Ассистенты Тарковского снабжали меня книгами об ужасах войны, явно по его указанию. Особенно врезалась в память страшная книга „СС в действии“. Тарковский готовил меня, 14-летнего пацана, к роли, внушая предельно серьезное отношение к работе. Он рассказывал о том, как работают крупнейшие актеры…
Съемки „Иванова детства“ мы начали в киноэкспедиции в городе Каневе (на дворе было начало августа 1961 года. – Ф.Р.). Жили в современной гостинице на высоком берегу Днепра, воздвигнутой по указанию Н. С. Хрущева, продуваемой в осенние ненастья всеми ветрами. Над гостиницей, на самой вершине горы был похоронен Т. Г. Шевченко.
Как часто водится в кино, в первый съемочный день снимали заключительные кадры фильма: „последний сон Ивана“, игру с детьми в прятки подле вкопанного в песчаную днепровскую косу уродливого черного обгорелого дерева. Работа началась с легкой сцены в теплый солнечный день. И режиссер, и вся труппа трудились в купальных костюмах. Каждый, улучив свободное мгновение, с наслаждением плескался в ласковом Днепре…
Каждое утро вся группа во главе с режиссером загружалась в старенький пузатый автобус, который, притормаживая, сползал с нашей Тарасовой горы и вез нас на различные точки близлежащей натуры, выбранной Тарковским и В. Юсовым. Почти каждое утро в автобусе, глядя на меня, Андрей говорил:
– Ты худеть собираешься? Во будку отрастил… Разве скажешь, что мальчик из концлагеря?.. Умоляю, кормите его поменьше, – обращался он к моей матери…
Однажды оператор В. Юсов, второй непререкаемый авторитет в группе, коварно подшутил надо мною. Для предохранения от болотной воды, кажется, по его же совету, актерам изготовили полиэтиленовые костюмы, защищавшие ноги и грудь. Через пять минут после погружения в них в болото эти „предохранительные“ костюмы наполнились холодной водой и всю оставшуюся часть рабочего дня приходилось терпеть болотный дискомфорт. К концу съемки от холода стучали зубы. Видя, что работа идет к концу, оператор посоветовал мне:
– А ты пописай в штаны – будет теплее. Мы так в армии согревались.
Абсолютно доверяя серьезному и уважаемому Вадиму Ивановичу, я исполнил его совет:
– Ну как? – через некоторое время спросил оператор, – теплее?
– Да нет… Вроде так же холодно…
Узнав о проделке оператора, Тарковский прореагировал двояко: он и посмеялся трагикомической ситуации, правда сдержанно, не афишируя происшествия, но и с состраданием глядел на меня: копошась в болотной тине, жиже, стуча зубами от холода, я сам смеялся над своим положением и над шуткой любимого оператора. Тарковский приказал извлечь меня на берег, переодеть – и закончил съемку.
Как говорилось выше, Тарковский с самого начала, с кинопроб начал морально подготавливать меня к „самой трудной сцене в фильме“, к „игре в войну“, когда Иван, глядя на шинель, висевшую на стене, представляет, будто это фашист, убивший мать, начинает плакать и сквозь слезы говорить, судить „убийцу“. Тарковский рассказал мне, что Жан Габен, вживаясь в роль, иногда даже живет в декорации фильма. Жить в декорации я не мог, но в долгожданный день съемки „игры в войну“ пришел в павильон за несколько часов до всей группы. Настраиваясь на предстоящую сцену, сосредоточенно оделся, загримировался, старался ни с кем не вступать в контакт. Пока никого не было, бегал по пустой декорации, „накачивал“ состояние. Когда незаметно появилась группа, бегал по отдаленным от них закуткам. И вот уже все готово к съемке, ждут только меня… Чувствую это и прихожу в панику, потому что плакать мне не хочется совершенно. „Актер должен уметь все!“ А я не умею… не могу заплакать… Злюсь на себя. Обессиленный, мечусь по декорации. Нахожусь на грани сознания, истерики…, но „сухой“, бесслезный…
А Тарковский не подходит ко мне, издали наблюдает за моими действиями. И вот, когда струна натянулась до предела, он внезапно направился ко мне и… начал утешать: „Коленька, миленький, да что ж ты так мучаешься? Ну, хочешь, я отменю эту съемку? Бедный ты мой…“
От его утешения, от благодарности к нему и жалости к себе меня словно прорвало, слезы потекли сами собой.
Тонкий психолог, Андрей Тарковский добился своей цели. Он немедленно привел меня к камере и снял сцену…».
