– Не знала, что ты способен на это, – сказала я и потрясла в воздухе книгой, которая все еще была в моих руках. – Ты знаешь, что это такое?
– Штука с листами, в которые можно завернуть травку.
– А я уж было подумала.
– Что я читаю?
– Что ты предпочитаешь использовать для этого газету.
– Слишком много чернил.
Я подавила в себе желание улыбнуться и отложила Фолкнера в сторону.
Небо стало совсем темным, а мне еще нужно было погулять с Чарли. Уилсон будто специально тащился по дороге с черепашьей скоростью.
– Кем ты работаешь в модном журнале? – вдруг спросил он, вызывая во мне удивление.
Рэя интересует что-то кроме секса и глупых игр?
– Я стажерка в арт-отделе.
– И сколько длится твоя стажировка?
– Больше полугода.
– В самом деле? – изумился он. – И сколько еще ты будешь стажеркой?
– Неделю, месяц, может, два. Все зависит от моей начальницы, но какое тебе дело?
– Любопытство.
– Любопытство – корень зла. Посмотри что-нибудь из слэшеров в свободное от беспорядочных половых связей время.
Рэй сверкнул белыми зубами:
– Как я мог забыть, что ты истинная фанатка слэшеров, Майерс[4] по-прежнему в топе?
– Второе место.
– А кто же на первом?
– Вурхиз[5].
– Точно. Дай угадаю, из-за хоккейной маски?
Я одарила его таким разящим холодом взглядом, что он понял все без слов: не из-за хоккейной маски.
– Из-за желания убирать самоуверенных блондинов первыми.
Уилсон лениво вскинул уголки губ, припарковался недалеко от моего дома, машинально поправил кепку и вышел из машины.
С легким недоумением он разглядывал жилой комплекс. И я понимала его замешательство: полностью освещенный первый этаж, комендант и неплохая система безопасности, кроме того, мы находились на юге Манхэттена.
– Неужели стажерка в модном журнале способна позволить себе нечто подобное?
– Сложи два и два, Рэй, я трахаюсь с очень богатым парнем. Спасибо, что подвез.
– Это шутка? – как-то слишком напряженно для того, у кого уже есть девушка, спросил он.
Я подавила порыв улыбнуться и ничего не ответила ему.
Уилсон стоял у автомобиля и провожал меня взглядом, и только когда я скрылась за парадной дверью, он уехал.
Через полчаса я переоделась в спортивный костюм, взяла с собой Чарли и направилась в парк недалеко от дома.
Громкая музыка, бег и темная ночь, освещаемая лишь редкими фонарями, должны были сделать свое дело и избавить меня от мыслей о нем, но ничего не вышло.
Шаг.
И я вспоминала его руку, сжимающую руль.
Еще шаг.
В моей голове всплывали его губы, которыми он сжимал сигарету.
Шаг.
Я представила, что эти губы могли бы делать с моим телом, а его сильные руки…
– Дерьмо! – выругалась я, резко останавливаясь и срывая наушники с головы. Чарли тяжело дышал, высунув язык.
Не могу поверить! Это снова происходит.
Я чувствую себя той семнадцатилетней девчонкой, которая сжимала одеяло между ног, слушая стоны сводной сестры, стук кровати и тяжелые вздохи Уилсона за стеной. Идиоткой, которая посмела влюбиться в звезду школы, ведь думала, что в отличие от других знает его. Но считать, что ты понимаешь Уилсона – самая большая ошибка. Ведь несмотря на весь его образ открытого и прямолинейного парня, он был наисложнейшей задачей.
Я не могу чувствовать к нему влечение, это не приведет меня к хорошему.
Экран моего телефона вспыхнул, и я дернулась от неожиданности. Открыла сообщение и замерла:
Не стоит гулять в такое позднее время. Плохие девочки всегда умирают первыми.
Номер неизвестен.
Я стала нервно осматриваться, но вокруг были лишь пустые скамейки, деревья и кусты. Тишина парка разбавлялась отдаленными звуками клаксонов машин с трассы и все еще играющей в наушниках музыкой. Прохладный воздух пах пылью, мхом и выхлопными газами. Чарли вдруг залаял и дернулся в сторону темного сквера, оканчивающегося тупиком из деревьев. Я покрепче схватила его за поводок, не позволяя сорваться. А затем взглянула в темноту.
О черт.
Там кто-то был. Силуэт, едва заметный, наблюдал за мной.
Страх прокатился холодом по спине.
Схватив Чарли на руки, я побежала к дому, надеясь, что все это лишь игры моего воображения. Но какие игры? Сообщение было настоящим, а в темноте точно кто-то стоял.
Я боялась оглянуться и увидеть его позади, поэтому сломя голову неслась вперед. И только когда я забежала в дом, почувствовала себя в безопасности.
– С вами все в порядке? – спросил комендант, подозрительно оглядывая меня с ног до головы.
– Да, все отлично, – солгала я, осматривая парк вдалеке и шумную улицу Нью-Йорка через панорамные окна.
[1] Джек Николсон (настоящее имя – Джон Джозеф Николсон) – американский актер, кинорежиссер, сценарист и продюсер.
[2] Ричард Никсон (1913 —1994) – американский политический и государственный деятель, 37-й президент США.
[3] Дао дэ цзин («Книга о пути и добродетели» автора Лао Цзы) – главный канонический текст даосизма, лежащий в основе его философии, мифологии, культовой и психофизической практики, написанный в 4 веке до н. э. разноразмерными рифмованными стихами.
[4] Майкл «Майк» Майерс – главный злодей из фильмов ужасов «Хэллоуин».
[5] Джейсон Вурхиз – главный злодей серии фильмов «Пятница, 13-е», маньяк-убийца, известный кровавыми способами расправ над жертвами.
Глава 9
Рэй
Каждый удар шайбы о поля настольного хоккея отдавался в голове тупой болью. Вчерашний день неплохо проехался по мне дорожным катком. Ванкуверские амбалы вели слишком агрессивную игру, три раза я влетел в плексиглас, раза четыре меня сбивал с ног Оуэн Шмид, и я даже знал почему. К концу прошлого сезона его цыпочка – начинающая поп-певица из Нэшвилла – бросила Оуи, а через несколько дней мы с ней неплохо провели вечер, а затем и ночь. Каким-то образом он узнал об этом, и теперь двухметровый Шмид хотел размазать меня по льду.
Я потер саднящее плечо и поморщился, когда Джек забил еще один гол Беллу и заорал так, что в комнате отдыха замигал свет.
– Твою мать, Джек, заткнись, пока тебя не заткнул я! – зарычал я, бросая в Блэквуда старого плюшевого льва в короне, который был символом нашего клуба.
Тот увернулся и пропустил гол. Даллас довольно ухмыльнулся, что моментально привело Джека в бешенство.
– Что за дерьмо, Уилсон?
– Поплачь, надеюсь, твоя вагина не пострадала.
– Смотри, Джек, что случится, если последуешь примеру капитана и будешь трахать все без разбора, – фыркнул Даллас, опускаясь рядом. Первым моим желание было заехать ему в надменную физиономию, но я пожалел плечо, да и потом, он был прав.
Конечно, каждый раз, когда Шмид опрокидывал меня, рядом появлялся Даллас или Марино – еще один наш защитник – и вдавливал ублюдка в лед, но ни Даллас, ни Марино не могли избавить меня от безумно обидчивого Оуи.
Дерьмо!
– С «Бизонами» завтра нужно быть крайне осторожными, – сказал Блэквуд, вытягивая из холодильника банку содовой и бросая ее мне.
– Не думаю, – отозвался Мэйфилд. – Они сильно рискуют, делая передачи к синей линии, надеясь пробить нашу оборону, но с такими приемчиками они выглядят как отряд принцесс. Предлагаю после игры отослать им розовые пачки и по вибратору.
Комната потонула в смехе.
– Кроме того, у них самих дерьмовая защита, – раздался голос Пауэлла.
Зверь сидел в самом дальнем углу комнаты и перематывал клюшку. Он делал это как самый настоящий извращенец, ведь лепил на кончик два слоя ленты, утяжеляя клюшку, чего не делали остальные парни.
– Как насчет тусовки в субботу? – спросил я Макса.
– Ты на диете, – напомнил Даллас.
– Вы моя страховка. Рэй Уилсон просто решил зависнуть в клубе со своей командой. Никаких скандалов, ни одного повода для статьи.
Я звучал убедительно, однако с лица Далласа не сходила ухмылка, и в какой-то момент я решил, что с выбитым зубом ему было бы лучше.