Пустота.

Утром он проснулся с ужасной головной болью. Как только ему удалось разомкнуть тяжелые веки, головная боль стала еще сильнее. Яркие лучи солнца ослепляли и прорезались сквозь глаза до самого мозга. Спустя несколько минут парень наконец-то смог открыть глаза. Поднявшись с кровати, он ощутил тяжесть своего тела. Ему казалось, что каждая его конечность подобна булыжнику, каждый из которых, он поднимал с огромным трудом. В комнате было тихо, в своей спальне он был совершенно одинок, впрочем, как и во всей остальной квартире. По его мнению, у жизни в одиночку были свои плюсы. Никто по утрам не будил его своей возней в соседних комнатах, никто не устраивал скандалов, если он возвращался за полночь или под утро. Никто не наводил свои порядки, вся территория трехкомнатной квартиры была в полной власти одного единственного владельца. Он сел на край кровати и обхватил голову руками, по ощущениям, в нее словно положили несколько кирпичей. С каждым движением он ощущал, как эти кирпичи перевешивают его голову и тянут к земле. Опустив ногу на пол, он случайно задел пустую стеклянную бутылку, которая со звоном упала, задев другую такую же бутылку, и они вместе издали противный режущий звук. Парень сделал глубокий вдох, чтобы хоть как-то привести себя в чувства. Во рту было невероятно сухо и после вдоха, он почувствовал неприятный привкус, который намекал, что пора встать и почистить зубы.

Взяв с полки в ванной комнате зубную пасту и щетку, Ник подошел к зеркалу над раковиной и посмотрел на свое отражение. Ник. Это было его имя. Он всегда его использовал, и у этого имени не было полной версии или сокращения. На самом деле в документах было написано имя «Никита», но так его когда-то называли только приемные родители. Родные родители, хоть и дали ему это имя, всегда называли его Ником, возможно, потому что так было проще. Поэтому в сознательном возрасте Ник решил оставить себе именно эту версию имени, потому что считал ее более универсальной. Ник начал чистку зубов, каждое движение давалось ему с большим трудом. Он прекрасно знал, что нужно чистить зубы не менее нескольких минут, в идеальном случае, он мог бы воспользоваться зубной нитью перед основной чисткой, но ему было слишком лень это делать. Он чистил зубы и разглядывал свое отражение в зеркале. По большей части в его внешности не было ничего особенного, он был молодым парнем, не так давно ему исполнилось двадцать пять лет. Его рост был сто восемьдесят три сантиметра, а тело было в неплохой физической форме. Работа обязывала его выглядеть хорошо. Чем привлекательнее ты выглядишь в глазах публики, тем больше стоит время, когда они рассматривают тебя или находятся в твоей компании. Чем более грациозны и изящны твои движения на сцене, тем больше томно вздыхающих фанаток заплатят за билет, чтобы увидеть тебя вживую. Ник был артистом, хоть и не мировой известности. Он выступал в клубах и на небольших закрытых концертах, иногда как танцор, иногда сочетал танец и вокал, ему нравилось петь, но чаще все-таки приходилось танцевать, и это было более привычным и естественным для него делом. Примерно с двадцати трех лет он заметил, что его тело перестало меняться, но для него это было ожидаемо по некоторым причинам. Теперь он точно знал, что если он будет поддерживать себя в форме, следить за питанием, заниматься спортом, то он еще очень долго будет выглядеть стройным и подтянутым. Свою внешность, свое лицо и тело он воспринимал как товар, который стремился продать подороже. Для него было очень важно найти баланс в своем имидже. Нужно было быть в меру спортивным, но не слишком мускулистым, чтобы смотреться изящно и элегантно. Каждое движение должно было подчеркиваться изгибами мышц и не казаться громоздким. Так же не стоило быть слишком женственным и худощавым, иначе мог появиться шанс, что в какой-то момент общее количество фанатов превысит количество фанаток. Не то чтобы Нику было дело до того кто именно платит за его выступления, но это могло бы задеть его мужское самолюбие. Когда Ник закончил чистить зубы, он посмотрел на свое отражение. Небольшая прядь, осветленных до светлого песочного блонда волос, небрежно падала на левую сторону его лица. Он неохотно поправил прическу и заодно проверил состояние своей кожи. Его кожа была гладкая и ухоженная, на ней даже не было прыщей и шелушений. Еще бы, ведь он вкладывал столько денег и времени в это лицо, поэтому его кожа была идеальной. Даже не смотря на то, что он безбожно выпивал. Парень достал из тумбочки в ванной комнате упаковку патчей для глаз, они помогали скрыть отечность и усталый взгляд после прошедшей попойки. У Ника были необычные глаза. Они были яркого небесно голубого оттенка, но это была не главная их особенность. В его глазах не отражался окружающий свет, из-за чего глаза выглядели матовыми, а радужная оболочка глаза испускала слабое едва заметное собственное свечение. Накладывая патчи под глаза Ник задался вопросом, а с кем же он пил вчера? Но уже спустя пару мгновений эта мысль ушла, потому что ответ был очевиден, он пил один. Когда-то он выпивал только в хорошей компании после успешных выступлений. Потом и по другим важным поводам, дальше поводов выпить находилось все больше, как и количества выпитого спиртного. Он не замечал, как каждый раз увеличивал дозировку, потом наступил момент, когда ему стало не хватать легких напитков, для желаемого эффекта. Ему казалось, что он пил бесконечно много жидкости, но ничего от этого не получал. Он чувствовал лишь то,, как его организм был переполнен водой, тогда он перешел на более крепкие напитки. Еще спустя какое-то время компания стала для него не важна, так он начал выпивать один. Он понимал это, но не волновался по этому поводу. Выйдя из ванной, он пошел на кухню, захватив с собой телефон, чтобы проверить новости и почту. Большая кружка черного кофе с сахаром и корицей была далеко не лучшим вариантом для завтрака, но ничего другого ему не хотелось. Медленно попивая теплый напиток, Ник чувствовал как ему становилось лучше. Он начал пролистывать страницы социальных сетей, изредка обращая внимание на заголовки, вчитываться в содержание ему было лень. «Ежегодные соревнование по бегу среди финалистов профессиональной лиги!», «Молодые инженеры ищут спонсоров для финансирования создания экспериментальных бионических протезов нового поколения!», «Гильдия шифтеров борется за права и полную легализацию своей трудовой деятельности!», «Сотрудник компании по разработке самообучающегося искусственного интеллекта вышел из четырехлетней комы!», «В Конкордии обнаружен юноша, предположительно Кюлеанец, с полной потерей памяти!». «Скукота.» – Подумал Ник, размазывая языком по небу ароматный крепкий кофе. Устав смотреть заголовки новостей, он наконец-то удосужился открыть свою рабочую почту. На вечер этого дня у него было запланировано выступление в клубе. Кроме него на этом вечере должны были выступать и другие артисты, по своей сути это было клабшоу, где каждый из исполнителей выступает небольшой промежуток времени, таким образом никто из гостей не успевал устать и можно было заинтересовать аудиторию с разными вкусами. Ник не очень любил такие выступления, ему не всегда удавалось найти общий язык с другими артистами, да и готовиться к ним нужно было не меньше, чем к обычным концертам. Он допил свой утренний кофе, во рту остался кисло-горький привкус.

До вечера еще оставалось достаточно времени, поэтому перед сборами на работу было решено немного прогуляться по тихим районам и подышать свежим воздухом, если это можно было так назвать. «Дышание свежим воздухом» представляло из себя практически безостановочное выкуривание пачки сигарет, приправленное размышлениями о предстоящих делах, и о том, как эти самые дела ему надоели. Каждый новый день, как рыбья кость вставал поперек горла его существования. Ник хотел бы прекратить горстями поглощать рыбьи кости, которые ему любезно преподносила жизнь, но он уже не мог остановиться, только не сейчас. Поздно было думать об этом, когда он уже до отказа набил свой рот этими острыми костями, у него были сложные отношения с жизнью и работой. Эти отношения можно было назвать абьюзивными и в этих отношениях у Ника было всего два выбора: либо глотать, либо сплевывать. И что бы он ни выбрал, жизнь уже напихала ему за щеку, а он как маленький жадны ребенок запихал в себя все, что жизнь ему преподнесла. Каким бы не был его выбор, он так или иначе уже успел расцарапать себе щеки и горло, а рыбный привкус еще надолго останется с ним. Он прекрасно понимал, что сам поставил себя в такое положение, и что было бы очень глупо бросить и лишиться всего сейчас. Чем больше он думал об этом, тем больше он ощущал себя посмешищем.