Как-то, будучи изрядно пьяненьким, он проговорился, что играет подпольно в карты, и за один вечер может «заработать» мне на пианино, которое в те времена стоило более 700 рублей (при зарплате водителя 120р). В игре в карты дома, с друзьями и соседями, ему не было равных. Он выигрывал и отшучивался, что просто хорошо запоминает карты, поэтому всегда знает, у кого что на руках. Однако я еще с детства предполагала, что папа обладает «особым видением» и видит карты «насквозь». Позднее и мы практиковали такой способ получения информации, а поскольку способности «РОДА» достаются всем, кто хочет в этом участвовать, в большей или меньшей степени, брат так же и своих учеников «натаскивал» через стену соседней комнаты описывать предметы. Он первый в нашей семье окончил курсы Джуны Давиташвили. После него ездила в Москву на такое же обучение и моя мама. А позднее и я прошла такое же обучение. Ученики брата участвовали в телешоу «Битва экстрасенсов», но самому ему «было лень», как он выражался, поэтому он не стремился к широкой известности и публичному признанию. Ему и так хватало клиентов. Хотя в беседе в очень тесном кругу брат говорил, что не захотел участвовать в шоу из-за того, что любая телепередача – это сценарий, строго согласованные время на проведение испытания. А это определенное давление, чего экстрасенсорика, в его понимании, не любит. Плюс конкуренция, завистники, поклонники, а Виктор, действительно, всегда был «с ленцой». Он с удовольствием смотрел выпуски передачи, когда в испытаниях для экстрасенсов участвовал известный профессор психиатрии Виноградов. Брат очень уважал психиатрию и изучал труды и статьи известных светил науки. С критикой подходил к своим способностям с самого начала, и всегда искал научное доказательство тем или иным проявлениям. Много путешествовал, бывал в Индии, учился у разных мастеров в нашей стране. Очень увлекся пунктурной рефлексотерапией, даже получил корочку специалиста в этой области, и применял полученные знания о каналах и течении энергии в человеческом теле в своей деятельности. Но все же, свой инсульт предотвратить не смог. Излишествовал он, однако, в свое время, в питании и в алкоголе, поэтому и сосуды его подвели.

Пианино папа так мне и не купил. Но деньги «на карманные расходы» всегда давал. Я большую часть складывала в копилку, а потом отдавала родителям, которые на них мне же покупали красивые игрушки. Например – немецкую куклу, дорогущую по тем временам. С таких же, накопленных мной денег, нам с братом купили велосипед.

Позднее папа пошел работать в таксопарк. Там уже была не зарплата, а выручка за смену, при наличии счетчика в машине. Плюс чаевые, от отдельной категории пассажиров. Помните песню – «Зеленоглазое такси». Вот такой зеленый огонек несколько лет сопровождал отца в его поездках, пока не случился первый инсульт. И зарабатывал он так же – и легально и нелегально. Накопил на Жигули, шестерку. Но купить такую машину тогда можно было только определенным образом. И договорившись по телефону с людьми, где жила бабушка, мы не успели приобрести машину такого класса. Только узнали, что человека, кто помогал в этой схеме, посадили. Папа нашел вариант проще, купил москвич-комби. Бежевого цвета. Как нам тогда завидовали соседи, аж общаться на время перестали.

Но все течет, все меняется. Через время папа снова пил коньяк на кухне с соседом. А я общалась с его старшей дочерью, моей ровесницей. И с ней же впервые проделала эксперимент с младшей ее сестрой: как действует телепатия и гипноз.

Да, возраст моих первых экспериментов, с применением необычных способностей, был примерно 12-13 лет. В таком возрасте желательно, чтобы рядом оказался «знающий» нормальный взрослый и контролировал, чтобы способности развивались не хаотично, а последовательно, не причиняя вред подрастающему организму. Но мы жили в городе, времена не позволяли открыто рассказывать всем подряд, что ты умеешь. Однако уже начинали появляться в печати истории, про Вангу, про Мессинга.

Однажды, отправившись в экскурсионную поездку всем классом, на раскопки древнего города, мы слушали рассказы нашего классного руководителя. Как учитель он был так себе. Его даже один из выпусков школы прилично избил, после провала на экзаменах при поступлении в ВУЗы, потому как школьники, получившие пятерку в аттестате, не смогли сдать его предмет ни в одно высшее учебное заведение города. Из школы он сразу ушел, и мы, получив взамен другого преподавателя, тоже узнали, что предмет мы не знаем, и наверстывали упущенное как могли. А вот как воспитатель и организатор досуга – он был первоклассный! Он же подал мне идею учиться игре на гитаре, которую я осуществила несколькими годами позднее. Мама сначала согласилась на обучение меня игре на аккордеоне. Но увлечений и так было множество на тот момент – и кружок рисования, и плавание и школьный театр, и школьный хор – поэтому не хватило моего внимания на музыкалку, стала снижаться успеваемость, и от аккордеона пришлось отказаться.

Так вот. Пока ехали в электричке, слушали, как Александр Палыч рассказывает про Мессинга. И тут он произносит:

– Исследования в этой области ведут уже давно. И знаете, что доказали? Что каждый пятый обладает способностью к гипнозу. Вот например, – он увлеченно обвел нас хитрым взглядом, и начал отсчет, показывая на моих одноклассников пальцем… – Раз, два, три, четыре, ПЯТЬ…, – тут палец указал на меня, и он сказал, – Пять. Вот она, скажем, обладает даром к гипнозу.

Все дружно посмотрели на меня. Кто-то засмеялся: «Пусть попробует, а вдруг и правда, у нее получится». Я почувствовала, как лицо начинает гореть от всеобщего внимания. Но что-то в словах класс-рука было такое, что я поверила (или просто убедила себя), что я обладаю гипнозом.

И не сразу, в электричке, но я начала пробовать. Сначала с соседкой, на ее младшей сестре.

Мы ходили друг к другу в гости, часто. После поездки я тоже пришла к ним. Маринка напоила меня чаем, угостила печеньем, собственного приготовления (в то время на уроках труда нас учили шить, рукодельничать и готовить). Ее сестра играла, рисовала. А я, рассказав про поездку, сделала вывод:

–А представляешь, учитель сказал, что у меня могут быть способности к гипнозу.

Маринкой тоже овладел азарт, и она шепотом сказала:

– Ух ты-ы-ы! А давай попробуем!»

– На ком будем пробовать?, – сказала я.

– Давай на ней, – указав на сестру, сказала Маринка. – Внуши ей что-нибудь.

Сказано – сделано. Сидит ребенок, увлеченно рисует, свои каляки-маляки. Что же внушить? А пусть она положит карандаши и ей захочется выйти из комнаты…

Тогда же я вспомнила смешной отрывок фильма про «Варвару–красу, длинную косу». Там претендент в женихи Варварушки учился гипнозу два года и три дня: два года учился выговаривать слово «Престидижитатор» и остальные три дня учился гипнозу… Я всегда в этот момент думала: «Значит не так это и сложно то – научиться». «Сказка ложь – да в ней намек» – так всегда говорят.

Делать такие же страшные глаза и вращать зрачками я не стала, но сосредоточенно мысленно проговаривала фразу, глядя в затылок младшей сестре Маринки, Иришке: «Положи карандаш! Положи карандаш!». Не знаю, сколько времени прошло, мы не думали об этом. Вдруг мелкая дернулась, бросила карандаш и испуганно обернулась на меня, жалобно спросив: «Почему?»

Маринка громко воскликнула: «Ух ты! Получилось!!!». Она подтвердила, что во время эксперимента я молчала. А Иришка, эта маленькая, шустрая непоседа, поерзав на стуле, спросила: «Можно я выйду?», – и, получив утвердительный ответ, потихоньку сползла со стула и боком, боком, вышла из комнаты.

Реакция была странной. Пока мы оживленно обсуждали успешный эксперимент, младшая сестра ходила в туалет, на кухню, попить, еще куда-то. Потом так же настороженно спросила, заглянув в комнату: – А можно я заберу свои карандаши?

Мы переглянулись, а Маринка спросила, почему она спрашивает. На что сестра ответила: «Я Услышала, как Рита громко Сказала «положи карандаш» и подумала, что она на меня злится». И добавила, что у нее болит голова.