Литмир - Электронная Библиотека

Тревожные мысли. Ванда не могла избавиться от них, пока Марек спал. Она знала, что ее муж был поглощен своим романом до такой степени, что реальность вокруг него начала размываться. Однако Ванда чувствовала, что дело было не только в фантазиях Марека. Слова, которые он писал, казались ей чем-то большим, чем просто текст на бумаге. Это были образы и сущности, которые начали оживать в их доме, заполняя его странными шепотами и тенями. И она больше не могла так жить.

Тихо поднявшись с кровати, чтобы не разбудить Марека, Ванда направилась в его кабинет. В ее голове кружились мрачные мысли, но она твердо решила, что необходимо сделать. Она открыла ящик стола и нашла стопку листов, испещренных темными буквами, как будто они были написаны кровью. Эти слова казались ей опасными, как древние заклинания, способные пробудить силы, которые невозможно будет удержать.

Ванда подошла к камину, еще раз бросив взгляд на толстую пачку листов. На мгновение она замерла, сомневаясь в своем решении. Но затем, твердо сжав рукопись в руках, она развела огонь в камине, наблюдая, как пламя начинает жадно пожирать сухие дрова. Огонь зашипел, словно призывая ее к действию. Ванда бросила рукопись в пламя, и оно взметнулось, ненасытно поглощая бумагу и слова, которые Марек выплеснул из себя в эту реальность. Она смотрела, как огонь забирает их, как сгорают в этом пламени образы и миры, созданные им. Но что если они были не просто словами? Что если эти образы жили в параллельной реальности и ждали лишь сигнала, чтобы вырваться наружу?

Закончив свое дело, Ванда села в кресло, чувствуя, как тяжелое бремя спадает с ее плеч. Она знала, что сделала правильный выбор, даже если Марек не поймет ее. Она наблюдала, как последние клочки бумаги исчезают в пламени, оставляя за собой только золу.

Но когда последняя страница превратилась в пепел, Ванда вдруг услышала тихий, почти неуловимый вздох, раздавшийся в комнате. Она обернулась, но никого не увидела. Однако ей показалось, что она услышала слова, произнесенные кем-то невидимым, тихим, зловещим шепотом:

— Ты не можешь избавиться от нас так легко.

Когда Марек проснулся и вошел в кабинет, он сразу заметил пустое место на столе. В его глазах отразился ужас, когда он понял, что рукопись исчезла.

— Где она? — спросил он, голос его был полон ужаса, больше от потери рукописи, чем от страха перед чем-то непознанным.

Ванда, все еще смотря в камин, ответила:

— Наверное, они ее украли и сейчас читают, веселятся и хохочут от написанного тобой.

Ее голос был ледяным, но в глубине слов слышалась зловещая уверенность. Марек больше ничего не сказал. Он покорно смирился с неизбежным.

Поздний вечер. Когда тьма опустилась на дом, а Ванда, замотанная в плед, сидела у камина, погрузившись в свои мысли, она услышала тихий шорох. Взглянув на дверь, она увидела их — эльфа и гнома, которые стояли рядом, как два забытых воспоминания, оживших в этот поздний час.

Они не смотрели на нее с укором, а скорее, с благодарностью. Эльф робко улыбнулся, его серебристые волосы, словно сотканные из лунного света, мягко обрамляли лицо. Он слегка наклонил голову, и пряди скользнули вперед, будто пытаясь укрыть его от этого неизвестного мира. Кончики волос едва касались его плеч, напоминая капли утренней росы на листьях. Гном тяжело вздохнул, его жесткое и решительное лицо стало мягче, он подошел ближе, чтобы поклониться и прошептал:

— Никогда не переходите эту тонкую грань между вымыслом и тем, что уже реально существует, но пока не доступно вашим чувствам.

Это было их прощание с миром, в котором они, возможно, никогда не существовали, кроме как в воображении Ванды и Марека.

Загадочная страна сновидений

Марек всегда знал, что слова обладают силой. Они заполняли его мысли, струились на страницы, создавая миры, которые потом оживали в его снах. Он писал о лесах, где деревья шептали секреты древних, о городах, выстроенных из звездного света и лунного камня, о морях, где волны были зеркалами чувств, а обитатели — отражением забытых историй. Но тогда он не знал, что слова могут стать чем-то большим, чем чернила на бумаге. Что они могут поглотить его разум и запереть в своих же историях.

Он проснулся в темноте, где не было ни привычного тиканья часов, ни шороха листьев за окном. Только густой, вязкий мрак окружал его, как море, жаждущее поглотить его целиком. Марек вглядывался в этот мрак, пока не увидел, как тени начали срастаться, обретая форму, очертания, цвет. Постепенно, перед ним возникла картинка — пейзаж из его последней книги. Он узнал эту сцену: холмы, покрытые бархатными травами, небо, усеянное миллиардами звезд, что свисали с небес, словно огромные, тлеющие фонари. Ветер приносил запах полевых цветов, сладковатый, манящий, как обещание покоя.

Но что-то было не так. Этот мир был слишком реален. Ветер — слишком холоден, звезды — слишком ярки. Это был не сон, не привычная иллюзия. Это была реальность, созданная его собственным воображением, реальность, из которой не было выхода.

Марек оглянулся в поисках знакомого лица, в надежде увидеть ее — свою музу, Ванду, ту, которая всегда находила его, когда он терялся в своих фантазиях. Но вокруг него были лишь холмы и тишина, нарушаемая шепотом травы.

"Ванда..." — прошептал он в пустоту, и это имя, казалось, затерялось в воздухе, растворившись в шуме ветра. Он сделал шаг вперед, затем еще один. Под ногами хрустела трава, как ломкие стеклянные осколки. Марек шел, не зная, куда идет, пока перед ним не возникло озеро, — черное, как бездна, что смотрит в тебя, а не ты в нее. Он знал это место, оно было описано в одной из его книг: здесь реальность исчезала, оставляя только пустоту.

Марек хотел повернуть обратно, но вместо этого сделал еще один шаг, ближе к краю. Вода у его ног заволновалась, как если бы там, в глубине, пробуждалось что-то древнее, чуждое нашему миру. Но вместо чудовища, из глубины всплыла Ванда.

Ее волосы, намокшие, казались чернильными разводами на ночном небе. Она смотрела на него с печалью, будто знала, что случится дальше.

— Ванда, это ты? — спросил он, но ее глаза оставались пустыми, как зеркало, отражающее лишь его собственный страх. — Нам нужно вернуться домой. Здесь мы можем потеряться навсегда.

Она протянула руку, и Марек почувствовал ледяное прикосновение ее пальцев. Мир вокруг них затрепетал, словно от дыхания великана. Марек знал, что это прикосновение — их единственная связь с реальностью. Ее прикосновение всегда возвращало его в мир, где тиканье часов и мягкий свет лампы были единственным подтверждением их существования.

Но теперь что-то изменилось. Это касание не приносило утешения, не возвращало его в дом. Напротив, оно уводило его все глубже в миры его собственных снов. Ванда, его единственная муза, тоже оказалась затянута в этот водоворот фантазий, и теперь они оба были пленниками его же воображения.

— Мы должны выбраться отсюда, — прошептал Марек, но его слова прозвучали, как эхо в пустоте. — Мы должны найти дорогу домой.

Ванда не отвечала, но в ее глазах мелькнул свет — слабый отблеск того, что было когда-то их домом, их реальностью. Этот свет был надеждой, нитью, которая могла вывести их обратно.

Марек посмотрел вокруг. Мир менялся, словно реагируя на его мысли. Холмы исчезали, уступая место величественным горам, вершины которых уходили за облака, укутанные белым снегом. Снежные вихри кружились в воздухе, как забытые воспоминания, которые нельзя было стереть.

Они начали свое путешествие через этот новый мир. Горы, пронзающие небеса, сливались с древними лесами, где деревья были такими высокими, что их верхушки терялись в тумане. Эти леса скрывали в себе тайны забытых богов и тени прошлого. Их корни, переплетенные и могучие, были напоминанием о том, что все мы — лишь крохотные частички великой сети бытия.

5
{"b":"924832","o":1}