***
– Оксана, – сказала Лана Дмитриевна в телефонную трубку, – Приди, пожалуйста, на минутку ко мне домой. Адрес ты знаешь. Жду.
Когда, по прошествии двадцати минут, Лана открыла дверь, от её взгляда не укрылось, что глаза Оксаны были испуганы.
Лана посторонилась, пропуска девочку в прихожую.
– Чего это ты так испугалась? – поинтересовалась Лана.
– Я?! Я не испугалась, – с жаром ответила Оксана, но тревога в её глазах не улеглась.
Лана протянула девочке пакет:
– Вот тут моё выпускное платье и новые босоножки.
– Лана Дмитриевна… – хнычущим голосом возразила девочка.
– Бери! Выпускной бывает один раз в жизни. Мы с тобой одной комплекции, разве что ты немного выше, один размер ноги – я тебе на свою ногу купила.
– Лана Дмитриевна…
– Бери, бери! И чтоб на выпускном, как штык была и никаких отговорок. Я тоже приду!
Вручив пакет, девочке она выпроводила её за дверь. Потом посмотрела в глазок: Оксана не бросила пакет под дверью, а унесла его с собой. Девочка, несмотря на своё финансовое положение была гордая и не хотела ни от кого принимать подачек.
***
Лана Дмитриевна вошла в кабинет. Выпускной бал планировался в спортзале, а в кабинетах выпускники готовились к торжеству.
А, вон в углу Оксанка томится, как вдова. Выпускное платье Ланы и вправду оказалось девочке впору. Это платье оказалось ещё больше к лицу Оксане, чем самой Лане. И босоножки с открытым мыском и пяткой симпатично смотрелись на ножках.
Остальные девочки толпились у одного из окон. Стараясь не шуметь, Лана подошла к ним и заглянула через плечи. Точно – косметика, вон Вика какая размалёванная отошла – точно хвост петуха.
– Косметика? – строгим тоном поинтересовалась Лана Дмитриевна.
На лицах девочек отразилась тревога: неужели потребует смыть?
– Дайте! – потребовала учительница и с удовольствием отметила, как дрожали руки хозяйки косметики, когда она подавала коробочку Лане. «Наверное, боится, что тени и пудра полетят из окна,» – не без ехидства подумала учительница.
Лана Дмитриевна подошла к Оксане и приподняла её лицо за подбородок. Остальные девочки класса шли вслед за учительницей и чуть не наступали ей на пятки. Лана стала накладывать Оксане макияж, а девчонки обступив их плотным кольцом, старались не упустить ни одного движения Ланы Дмитриевны. В классе повисла напряжённая тишина.
– Что случилось?! – раздался громкий вопрос и к Лане с Оксаной, расталкивая девочек, подошёл Олег, – А красоту наводите! А я думал, что кому-то плохо стало, – он отошёл и снова бесцеремонно растолкал одноклассниц.
– Манеры на высшем уровне! – проворчал кто-то из девочек и остальные зашептались между собой:
– Посмотри: Оксашка такая страшилище, а накрашенная красоткой стала…
Лана спрятала улыбку и достала из сумки утюжок для волос. Через несколько минут с новой причёской и макияжем Оксана стала не узнаваемая. И тут девочки наперебой стали просить учительницу и им помочь, как выразился Олег, «навести красоту» в результате чего они все опоздали на выпускной.
Зато на фото Оксанка получилась действительно красавицей. Лана Дмитриевна сделала своим подопечным подарок: позаимствовав то у одного, то у другого из учеников школьные фото, она заказала фотоальбомы для всех учеников с собранными всеми фото школьных лет. Дети догадывались о задумке своей классной, но, тем не менее ей удалось превзойти все их ожидания.
… А альбом с фотографиями Оксаны оказался самый тонкий. Лана, со слов других девчонок знала, что Оксанка училась здесь с первого до последнего класса, но на всеклассных фотографиях она фигурировала только до четвёртого класса. На всех фото девочка была радостная и весёлая, нарядно одетая. В четвёртом классе её одежда была уже похуже, а выражение лица – грустным. А начиная с пятого её не было ни на одном фото. Она отказывалась фотографироваться и после фото четвёртого класса сразу шли фото, сделанные на выпускном вечере. На этих карточках Оксана снова была нарядная, но всё равно грустная.
***
Наконец-то наступил долгожданный день отправления круиза. Лана решила не брать с собой много вещей – только один чемодан и дорожная сумка.
Пятипалубный лайнер возвышался над приземистым зданием речного вокзала как сахарная гора. Он оказался больше, чем ожидала Лана.
Девушка неторопливо переставляла ножки в босоножках на высоченных каблуках. В её распоряжении был час. Даже чуть больше. Лана прошла через недавно отремонтированное здание речного вокзала. Вот и пристань. Девушка решила подойти поближе, чтобы рассмотреть пароход вблизи и с суши.
Лайнер произвёл на девушку неизгладимое впечатление. Огромный, белый и такой красивый! В тот момент он показался Лане даже красивее, чем на фотографии рекламного проспекта. Запрокинув голову, девушка смотрела вверх. Сегодня без сомнения у неё самый счастливый день. Восторг переполнял девушку, немного мешал дышать, но задохнуться Лана не боялась – в такой прекрасный, солнечный день, накануне десятидневного круиза, который наверняка будет интересный, просто невозможно задохнуться!
Вдруг она почувствовала сильный тычок в спину, и вымощенный плитами пол стал стремительно приближаться. Лана выставила вперёд руки, чтобы не расквасить лицо. Кожу на ладонях и коленях она ободрала, но зато лицо осталось целым и невредимым. А восторга, который минуту назад переполнял её как и не бывало. Из глаз девушки выкатились слёзы боли и обиды. Но дать волю чувствам она просто не успела: над ней кудахтал уже не молодой, импозантный мужчина:
– Простите! Простите! Это я виноват! Бежал сломя голову, чтобы не опоздать! Боже мой, какой же я не ловкий.
Мужчина помог девушке встать на ноги. И пока она пальцами утирала выкатившиеся из глаз слёзы, он размахнулся своим чемоданом и перекинул его на палубу парохода. Чемодан легко перелетел через полоску воды, разделявшую борт корабля и пристань. Следом за ним полетел второй чемодан. Это был чемодан Ланы. Потом мужчина поднял дорожную сумку девушки и швырнул её следом. Сумка шмякнулась о палубу лайнера, рядом с чемоданом, а Лана раскрыв рот, смотрела на свою поклажу. Она была не в состоянии вымолвить и звука.
Неожиданно Лана поднялась в воздух. В недоумении она глянула вниз. Оказалось, что мужчина, сбивший её с ног, поднял её на руки.
И тут она завизжала! Протяжно и с переливами Лана визжала и болтала в воздухе ногами, обутыми в босоножки на длинных каблуках-шпильках. Визжа, она не замечала, что все присутствующие смотрят на них. Страх обуял её настолько, что она была просто не в состоянии себя контролировать! Ведь Лана хоть и миниатюрная, но всё равно весит побольше, чем чемодан со шмотками. Её этот неуклюжий дядька точно не сможет перекинуть… А потом лайнер пододвинется ближе к пирсу и её, в её юные двадцать один перетрёт между бортом и бетонным пирсом. И даже если и сможет перекинуть её точно на борт – всё равно синяков не избежать, ведь на палубе подушек что-то не видно.
– Не смейте меня кидать! – визжала Лана, дёргая ногами, – Поставьте не медленно!!
Мужчина не поставил. Он быстро отошёл подальше от края пирса и, разбежавшись, перепрыгнул на борт лайнера. Хорошо, что полоска воды, разделявшая борт лайнера и пирс стала у́же.
Теперь он поставил её на ноги. Моряк в белом берете и белой форме, стоявший рядом, широко улыбался, показывая все тридцать два зуба, два из которых были золотые. Потом он опустил сходни и пассажиры стали подниматься на борт.
Вне себя от ярости, Лана схватила свои сумку и чемодан. Нервной походкой она удалилась в свою каюту. Закрывшись изнутри, девушка с досады швырнула свою ношу на пол. Это ж надо так настроение испохабить! Корабль не отходил, а подходил. А отчалит он только через час. Этот дядька её опозорил! А мог и искалечить.
Девушка сняла босоножки и стала ходить босиком по ковровому покрытию от двери до иллюминатора и обратно мимо кровати, кресла и журнального столика. Лана не собиралась сидеть на протяжении круиза в четырёх стенах. Едва лайнер отчалит, и она выйдет на палубу, и будет делать вид, что это не она орала на всю ивановскую и размахивала ногами. А вот эту одежду ей одевать на протяжении круиза не придётся: в этой одежде точно узнают! И даже те люди, кто не успел разглядеть её лица. Нужно переодеться.
