– Добавить в него двойной сыр?

– Давайте, – не растерялся я.

– Хочешь еще бекон добавить?

– Да, – уже более напряженно, но все еще уверенно ответил я.

– Хорошо. Картошку?

– Да! И лимонад! А еще давайте вон тот пончик и, пожалуйста, сырные шарики! – я окончательно потерял страх и смущение.

Поглощал я все медленно, как по правилам здорового образа жизни, чтобы вся пища была тщательно пережевана и не навредила моему организму. На сырных шариках мне уже слегка поплохело, но на меня смотрел еще пончик, так манящий своей блестящей шоколадной глазурью. Я впихнул его в себя и еле встал из-за стола. Сильно пузатый, я, наконец, направился выбирать себе брюки к первому сентября. В принципе, я уже знал, к какой вешалке мне идти, потому что бургер с картошкой, пончиком и сырными шариками не оставили мне выбора. Мои самые дешевые брюки висели на месте, которое я для себя приметил. Я выбрал свой размер и пошел мерить.

– Вот это да!

– Что случилось? – вдруг раздался голос за шторами примерочной.

Я испугался и выглянул. Передо мне стояла девушка-продавец и с улыбкой была готова мне помочь.

– Да-а, я вот тут… растерялся я.

– Принести тебе другой размер?

– Видимо, да… брюки совсем не застегиваются.

– Сейчас подожди, несу.

Мне принесли брюки на размер больше.

– Ну что? Подошли?

– Э-эм… нет. Кажется, надо еще больше.

– Без проблем!

Следующий размер мне подошел, и я довольный вышел и направился к кассе.

Придя домой, я сложил брюки к себе в шкаф. Довольный собой и успешно проведенным днем я собрал портфель и уснул в преддверии завтрашнего праздника.

На утро мама разбудила меня чуть позже обычного.

– Степка, вставай уже. И так дотянули до последнего. Понимаю, что тебе тяжело сразу привыкнуть, поэтому я дала тебе возможность поспать как можно дольше сегодня. Но уже совсем пора.

Я сладко потянулся и выпрыгнул из кровати. Все было отлично. Умылся, быстренько позавтракал и побежал одеваться. Носки, рубашка, брюки…

– Ой… – когда я надел брюки, они с меня тут же свалились на пол. Я снова их натянул на себя, но снова предательски упали.

– Степа! Ты готов?! Уже пора выходить!

– Ма-ам… – с круглыми глазами сказал я.

– Что-о? – также протяжно и также испуганно ответила мама.

– О! А где штаны? – со своими традиционными шуточками вышел папа. – В труселях прохладно сегодня идти, Степыч.

– Степа, что случилось, говори внятно, но быстро! – как обычно скомандовала мама.

– Ты мне вчера сказала купить брюки… Помнишь?

– Ну?!

– Ну и вот, я купил. Но размер же был мой точно, а сегодня не мой, – искренне удивился я.

– А как так получилось? – еле сдерживая смех, спросил папа и направился к себе в комнату.

– Ну-у, я перед этим ел бургер с картошкой, с пончиком и сырными шариками. А потом запил газировкой…

– Сте-па! – всплеснула руками мама. – И что мы теперь делать будем?! Обжора!

– Спокойно, – сказал папа, вернувшись со своим ремнем в руках. – Давай, вставляй.

Я трясущимися от волнения руками начал быстро вставлять папин ремень себе в брюки.

– Огромный! – еще больше разволновался я.

– Ну все, это все. Мы снова опоздаем на первое сентября. Мы хотя бы раз за пять лет можем не опоздать? Хотя бы раз? – мама продолжала паниковать, бегая по квартире туда-сюда. – Режь!

– Чего резать? – тут не на шутку напрягся папа. – Это мой единственный ремень! Я позаимствовать его вынес, так сказать, а не подарить и разрезать. Вы что, родственники? Неси свои ремни.

– У меня только розовый и… розовый. Я ремни не ношу, – умоляющим взглядом мама посмотрела на папу.

–Я так и знал, – папа обреченно взял свой ремень и решительно, чтобы не было возможности передумать, махом отрезал почти половину от него.

Ремень сел как влитой, и никто даже не заметил отрезанного кончика. А я сэкономил на своих карманных расходах и купил папе к его дню рождения новый красивый ремень.

Как Зинка в кино попала

Однажды мы с Зинкой вышли погулять. Я сладко спал и смотрел интереснейший фильм, в котором индеец по своим национальным традициям пытался раскурить со мной трубку мира, вдруг неожиданно начал лизать мне нос. Я не понял, а потом проснулся. Это, конечно, был никакой не индеец, а Зинка. По всей вероятности, она долго сидела у меня перед носом и ждала, пока я проснусь. Но, не выдержав, начала меня аккуратно будить, облизывая мне сначала нос, а потом уже, когда я начал отмахиваться от слюнявого будильника, норовила перейти на лоб.

– Зина! Отстань! Я еще не гото-ов! – заныл я, отворачиваясь от нее к стенке. Но Зина окончательно возмутилась моей наглости и со всей силы пихнула меня передними лапами в спину, дескать: «Алё?!»

В общем, пришлось все-таки проснуться и сразу двинуться на выход. Забыв про еду.

Вышли мы на улицу, а там кино снимают. Куча народу, осветительные приборы, вагончики с именными табличками, на одной из который я увидел имя моего кумира. Вот только недавно на фильм с ним в киношку бегал. Я просто обалдел! Оглядываясь вокруг, в надежде обнаружить его лично, я совсем забыл про Зинку. Но в следующее мгновение я слышу наше с Зиной кодовое слово «вкусняк», медленно опускаю голову на Зинку и вижу, как она, сделав нос стрелой, прижав уши к затылку, сделав круглые глаза и брызнув слюной, рванула в эпицентр сьемок.

– Зина! Стоя-я-я-ть!

Все было тщетно. В следующую секунду Зинка уже сидела, приклеенная к ноге главного актера, на которого были направлены все прожектора. Невысокая женщина, видимо, режиссер, громко взвизгнула, а потом крикнула: «Стоп!»

Мои ноги сделались ватными. Иван Киногривый! И моя Зинка рядом с ним! И как ее от него теперь отдирать – совершенно непонятно. Никаких Зининых вкусняков я с собой, конечно, спросонья не взял.

– Так! Это что такое? Нам нужен был белый пудель! А это коричневый лабрадор! Я не поняла, где белый пудель?! – настойчиво требовал необходимую по сценарию собаку режиссер.

Иван Киногривый воспользовался незапланированным перерывом и начал знакомиться с моей Зинкой. Та же на радостях упала на землю и подставила пузо, но потом резко опомнилась, вспомнив о недавно произнесенном кодовом слове, и снова приклеилась хвостом к ноге актера.

–Да чем я тебе так понравился? – засмеялся он. – У нас по сценарию с тобой как раз прогулка по набережной рядом, но я вижу, что ты знаешь команду «рядом»? Молодец. Но только ты должен быть белым пуделем, – продолжал веселиться Иван.

Я вообще в полнейшем шоке не мог выговорить ни слова.

– Где белый пудель?! – уже почти в истерике кричал режиссер.

– А может, эту снимем? Смотрите, она ко мне прям приклеилась. Мы и ходим вместе в ногу. Смотрите, а-ап! – актер сделал поворот, и Зинка, конечно, в ожидании вкусняка сделала поворот вместе с его ногой.

– Нет! Нет и нет! У нас по сценарию белый пудель и точка! Где он, я спрашиваю?!

Под Зинкой уже образовалась лужа из слюней, но она не сдавалась.

Вдруг к режиссеру подошла еще одна маленькая женщина и что-то сказала на ухо.

– Ну, прие-ехали! Пудель за-бо-лел, елки-палки! Ну, псина, тебе повезло. А откуда ты вообще… – женщина-режиссер от безысходности сжалилась над Зинкой и пошла на сближение.

Зина не обращала на нее никакого внимания, ее царем и богом в тот момент был человек, который произнес волшебное слово. Никто не понимал, почему незнакомый пес так приклеился к ноге актера, но он, в принципе, был этому даже рад, потому что по сценарию Зине необходимо было прогуливаться рядом с Киногривым по набережной и изображать преданного пса. Я решил приблизиться и тихим нерешительным голосом произнес:

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.