Посмотрела ещё раз на конверт: всё так, никуда не денешься, увы. Мисс Ванесса Паркер – это я, тёмная ведьма – это тоже про меня, да и номер индивидуальный опять же мой. Придётся читать, хотя интуиция орёт дурным голосом и предупреждает, что это очень и очень плохая идея. С другой стороны, может, там просто информация об изменении в налоговых ставках или о необходимости пройти очередную переаттестацию?
Я тяжело вздохнула и, словно ядовитую змею, взяла в руки конверт. Впрочем, выбирая между болотной гадюкой и письмом Отдела, я однозначно выбрала бы змею. От неё хотя бы точно знаешь, чего ждать, в отличие от любимой контролирующей организации.
Стараясь как можно дальше отодвинуть момент чтения, я взяла с полочки острый и узкий нож, неторопливо подцепила слегка отставший краешек конверта, разрезала бумагу, морщась от противного хруста. Больше повода откладывать не было, и я вытащила из конверта аккуратно сложенный листок.
«Мисс Паркер! Извещаем Вас о том, что в течение ближайшей недели к Вам прибудет представитель Отдела, мистер Арчибальд Слоутер. Просим обеспечить мистеру Слоутеру достойные условия проживания на срок от трёх до семи дней. Все расходы за счёт принимающей стороны. Старший контролёр, мэтр Кристофер Талбот».
– Не поняла… – сообщила я в пространство, ни к кому конкретно не обращаясь. – А он мне здесь зачем? Что этот мистер Слоутер забыл в нашей глуши? И почему я должна в течение нескольких дней содержать какого-то абсолютно постороннего мужчину? И где мне его поселить? Они думают, у меня тут многокомнатный особняк, что ли?!
Естественно, никто на мои вопросы и не подумал ответить, поэтому пришлось, держа злополучное письмо двумя пальчиками, как дохлую мышь, отправляться на поиски фамильяров, так как здесь уже не до демонстрации характеров – надо решать, что делать.
Герхард предсказуемо обнаружился в лаборатории, где с видом непризнанного гения в изгнании готовил посуду для будущих зелий. На меня он демонстративно не взглянул, сделав вид, что тщательно проверяет баночки на предмет наличия соответствующих этикеток и пересчитывает бумажки с ценниками.
– У нас проблема, Герхард, – шлёпаясь на стул, сказала я, и в моём голосе, видимо, было что-то такое, что кот – а Герхард был именно котом, не крупным, но исключительно наглым, с длинной шёлковой шерстью и пушистым хвостом – отвлёкся от ревизии стеклотары.
Надо сказать, что несмотря на мерзкий даже по моим меркам характер, кот был существом умным, расчётливым, и часто его советы помогали мне больше, чем все книги академической библиотеки вместе взятые. Ошибся он только один раз: когда выбрал меня в качестве спутника и хозяйки. Потом Герхард неоднократно говорил приезжавшим с проверками контролёрам о том, что он не мог даже в страшном сне представить, что ведьма с таким уровнем силы, как у меня, окажется в такой глубокой… провинции. Кот показательно страдал, контролёры верили, а я скромно стояла в сторонке и делала вид, что мне всё равно.
Вёл он себя со всеми включая меня с такой высокомерной снисходительностью, что иногда мне казалось, что это я у него фамильяр, а не наоборот. Но надо отдать ему должное: в критических ситуациях, а их у нас с ним за прошедшие годы было немало, кот был незаменим. Здоровый цинизм, отсутствие каких-либо моральных принципов и прагматичный подход к делу – в этом был весь Герхард.
– Что у тебя в руках? – кот вытер лапы лежащим на столе полотенцем и спрыгнул со стула, на котором стоял до того.
– Письмо, – я с отвращением бросила конверт на лабораторный прилавок и машинально вытерла ладони о платье.
– Это я вижу, – Герхард дотянулся до конверта и сел в кресло, совершенно по-человечески закинув одну заднюю лапу на другую и нацепив на нос очки в золотой оправе. – Но сам факт получения письма не объясняет того, что ты фыркаешь и нервничаешь. Кстати, Ванесса, – тут кот сдвинул очки на кончик розового носа и критически оглядел меня, – у тебя на лбу появилась новая морщинка, и на левом безымянном пальце облупился лак. Прими меры, пока не поздно, и не говори потом, что я тебя не предупреждал.
– Ты такой деликатный, – проворчала я, рассматривая левую руку, – всегда что-нибудь приятное девушке скажешь.
– Ты не девушка, – небрежно отмахнулся кот, и только я собралась возмутиться, пояснил, – ты тёмная ведьма, Ванесса. И должна соответствовать этому званию, потому что…
– Знаю, не будь занудой, – перебила я его, и кот бросил на меня недовольный взгляд. – Лучше письмо прочитай и скажи, что будем делать.
Герхард явно хотел продолжить воспитательную беседу, но передумал и развернул листок, умудрившись не порвать его и даже вообще не зацепить когтями. По мере чтения на его морде всё отчётливее проступало выражение недоумения, которое вскоре сменилось глубокой задумчивостью.
– Ну? – нетерпеливо проговорила я. – Что скажешь?
– Цензурно? – кот посмотрел на меня поверх очков. – Ничего.
– А если постараться? – я не собиралась отступать, и Герхард это понял.
– Тот редкий случай, когда я вынужден с тобой согласиться, – неспешно начал кот, – это действительно проблема. Вспоминай, где ты могла что-нибудь натворить?
– Нигде, – тут же ответила я, – я в последнее время к столице не приближалась, ничего даже близкого к запрещённому не делала. Да я ни одной порчи в последнее время не наслала! Просто потому что не на кого было! Всё строго в рамках должностных инструкций.
– Налоги? – кот нервно дёрнул хвостом.
– Заплатила, – отчиталась я, – вовремя и полностью, у меня и квитанция есть.
– Пошлина на ввезённые из-за границы ингредиенты?
– Всё сделала, – я старательно вспоминала, в чём и где могла ошибиться, – купец при мне печать в магистрате ставил.
– Ванесса… – кот отложил письмо и взглянул на меня с неприкрытой тревогой, – ты точно нигде и ничем не выдала себя? Пожалуйста, постарайся вспомнить, ты же понимаешь, как это важно!
– Точно не могла, – я вздохнула, – я никогда не расслабляюсь, Герхард, потому что уже забыла, что это такое – расслабиться. Если бы кто-нибудь знал, как я от этого устала! Я так надеялась, что хотя бы в этой глуши если уж не смогу быть собой, то хотя бы получу возможность не контролировать каждый шаг и каждое слово. Специально ведь сделала всё для того, чтобы меня сослали как можно дальше от столицы. И ведь у меня даже получилось, Герхард!
– Ладно, не будем паниковать раньше времени, – кот неожиданно ласково погладил меня лапой по руке, – может, он действительно просто проверяющий.
– А если нет?!
– А если нет – лес вокруг густой, большой, есть, где прикопать, – пожал пушистыми плечами Герхард, – был мистер Арчибальд Слоутер – и нет мистера Арчибальда Слоутера. Может, в город вернулся, а может, попутешествовать решил… Мало ли что человеку в голову может прийти, правда?
– Какой ты умный, – без малейшей иронии похвалила я кота и на всякий случай поинтересовалась, – а тебе его что – совсем не жалко?
– Кого? – Герхард оторвался от письма, которое перечитывал в очередной раз, и поднял на меня равнодушные зелёные глаза. – Слоутера? Нет, не жалко. Тут уж либо ты, либо он. Его я знать не знаю, а к тебе как-то привык за столько лет, так что… нет, не жалко.
– Тогда будем варить зелья для ярмарки, – решительно сказала я, – денежки – они сами себя не заработают. Зови Жанин, хватит ей страдать. Работа, как известно, – лучшее лекарство от депрессий. И, кстати, добавь в список ближайших покупок пару лопат… Мало ли что…
Герхард, как всегда, оказался прав: за работой время пролетело совершенно незаметно, но мы сделали всё, что планировали.
Аккуратные одинаковые флакончики из тёмного стекла выстроились на столе ровными рядами, и теперь осталось только проверить правильность приклеенных этикеток и прикрепить картонные прямоугольнички с ценниками.
– Неплохо, – оглядев результаты коллективных трудов, снисходительно проворчал Герхард, но по его тону я поняла: кот доволен тем, как получились зелья. А уж если даже он не находит, к чему придраться, значит, клиенты тем более будут довольны.
