А в это время в прохладной ночной кровати без света лежала она и думала о том, что все мужики на одно лицо, и что послезавтра надо съезжать с квартиры и искать новое жильё, хорошо бы у моря, а денег на маникюр теперь точно не хватит, правда, один местный теннисист в возрасте позвал её в небольшое путешествие по побережью, возможно, даст денег. И хорошо было бы позвонить бабушке, которая сильно болеет, а в целом, наверное, стоило бы вообще съездить домой, отдохнуть от этой постоянной курортной суеты, от этих знакомств бесконечных. Закрыв глаза, она вдруг ещё раз почувствовала запах его дорогого одеколона, перемешанный с нотками кисловатого пота и спермы, и её внезапно грубо стошнило прямо на простынь….

Из цикла « Гражданин, ваш партбилетик?»

…Холодное ноябрьское солнце скупо осветило матово-кровавый порфир Мавзолея, и, словно испугавшись надписи на центральной монолитной плите, спряталось за надвигавшимися снеговыми тучами. Внутри главной усыпальницы великой страны в тёмном углу траурного зала на складном стульчике сидел Сталин и тяжело смотрел из-под прикрытых век как двое врачей и трое военных в форме НКВД привычно перегружают мумию Ильича на каталку, чтобы увести главную реликвию большевизма на спецэвакопункт. Сегодня по приказу Сталина мумифицированный выпотрошенный кадавр Ульянова будет перемещён в Куйбышев, подальше от методичных бомбёжек «люфтваффе» и стремительно наступающих танковых «клиньев» Гудериана.

Сталин, не глядя в сторону уезжающей тележки, привычно выкрошил в трубку две папиросы «Герцеговины Флор». Остатки гильз не выбросил по привычке на пол, а, скомкав, спрятал в нагрудный карман своего слегка засаленного френча. В дальнем проёме центральных дверей ритуального зала, скрытом под тяжестью багровых знамён, блеснув линзами очков, помаячила фигура Берии. Но после того как вождь еле заметно отрицательно мотнул головой, начальник тайной полиции исчез, после чего наступила полная тишина.

Сталин с наслаждением закурил, прикрыл глаза и погрузился в воспоминания. Когда в далёком ледяном январе 1924 года возводили временный деревянный Мавзолей, многие члены Политбюро были против. Особенно горячился, тряся козлиной бородой, тогда ещё юркий и моложавый Калинин, утверждая, что подобное архитектурное сооружение может стать культовым. А

зачем большевикам мистические культы, если бога нет, религия это опиум и так далее и всё в таком же духе. Ему вторили ещё два осточертевших «деятеля» – тут Сталин слегка поморщился – Троцкий и Бухарин, которые вообще были против мумифицирования тела вождя. Эта чересчур самоуверенная парочка утверждала, что, мол, это может вызвать неоднозначную реакцию у пролетариата и ненужные ассоциации у представителей Коминтерна. «Тоже мне представители мирового пролетариата – кучка зажравшихся и разжиревших на разграбленных сокровищах негодяев…» – своей же цитатой подумал Сталин о коминтерновских выскочках, продолжая мысленно восстанавливать события рождения Мавзолея.

В 1930 году, когда мнение стремительно набиравшего силу генсека уже ни у кого не вызывало сомнений, и был построен из камня, бетона и гранита этот странный и немного жутковатый «объект №1», как значился Мавзолей в планах кремлёвской комендатуры. И никто, ни один человек в мире, за исключением покойного архитектора Щусева и трёх служащих специального подразделения НКВД, которые были давно растёрты в лагерную пыль, не знал, что за знамёнами траурного зала скрывается тщательно замаскированная потайная дверь, ведущая в небольшую комнату, ключ от которой Сталин всегда носил с собой. Хотя Лаврентий, возможно и догадывался о какой-то тёмной тайне этого непростого места. Очкастый прохиндей точно обо всём давно пронюхал.

Подумав о том, что придётся ему пережить в ближайшие часы, Сталин вздрогнул и повёл плечами, словно от холода. Но тут ход его мыслей был прерван внезапным и очень сильным переживанием, перенесшим вождя всех народов в маленькую лачугу бедного сапожника, худощавая жена которого ласково гладила по голове маленького мальчика с оттопыренными ушами и упрямо сжатыми губами, и, едва не плача, шептала: «Ах, Сосо, Сосо. Скоро ты станешь совсем большой и покинешь свою маму…» Сталин на мгновение внутренне сжался, словно перед невидимым ударом, но, вспомнив о предстоящей миссии, взял себя в руки, поднялся и направился к потайной двери.

Перед глазами предстала знакомая картина. Небольшая пятиугольная площадка из идеально отполированного красного гранита с церковным престолом посередине, окружённым массивными напольными канделябрами. На престоле вместо привычного православного креста был рельефно изображён серп и молот, а Евангелие было заменено «Капиталом» Карла Маркса, который придавил своей убедительной массой многочисленные расстрельные списки врагов народа. Канделябры были тоже выдержаны в соответствующем стиле и представляли собой фигуры рабочих, матросов, солдат, крестьян, застывших в стремительном порыве по направлению к главному подсвечнику, стоявшему в центре за престолом. Этот необычный раритет был выполнен в виде бронзового броневика с ораторствующим Ильичом на крыше.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.