Муравьи ползают по земле, и глаза их в нескольких миллиметрах от плоскости, на которой они находятся. Пчелы и осы летают на высоте нескольких метров, птицы же, особенно перелетные, забираются иногда на километр или более высоты. Фокус зрения муравья, естественно, равен нескольким сантиметрам, может быть, до метра. Фокус зрения ос и пчел в диапазоне регулируемой резкости может быть где–то от дециметров до ста метров. У птиц же высший предел километров до 30–40, а низший, чтобы увидеть зернышко на полу. Но так как при большом диапазоне изменения фокуса регулирование линзы не может быть особо точным, особенно на малых расстояниях, бедные птички иногда вместо зернышек склевывают маленькие гаечки и болтики. Осы же и пчелы находятся в промежуточном состоянии, поэтому они иногда не узнают своих личинок по чертам лица . Вот и вся теория.

Только к ней надо присовокупить изумительную зрительную память, и именно как бы в цифровом, а не в аналоговом виде, каковая так исчерпывающе доказана Фабром, что уж примите ее, пожалуйста, за истину. Этой теорией исчерпывающе объясняется абсолютно все, что я выписал немного выше у Фабра относительно муравьев, ос и птиц, и не объясняет только феномен чукчи. Но именно для этого и существуют уточнения теорий, о которых я только что сказал.

Я, конечно, мог бы сейчас приводить вновь каждое уже раз приведенное предложение Фабра и исчерпывающе его объяснять своей теорией, но это будет скучно для спринтеров. Лучше прочтите, если желаете, цитаты еще раз, и вы сами увидите, что я на сегодняшнем уровне знаний не ошибаюсь. А я ограничусь следующим наблюдением профессора А.З. Захарова над российскими рыжими лесными муравьями.

«Муравьи, живущие на западной окраине леса, знают о существовании себе подобных на востоке, поддерживают контакты и общаются (длина дороги – 9 км), обмениваются расплодом, услугами, если в соседнем муравейнике надо решить какие–то важные хозяйственные задачи. Внутри муравейника – жесткая подчиненная иерархия. Между собой муравейники абсолютно равны. Работа строится по принципу конфедерации. Строителя другой муравей несет в другой муравейник на работу. Потом точно так же принесет обратно. Носят строителей целыми стаями. За две недели сооружается новый муравейник, тогда как 300 тыс. муравьев – собственников муравейника будут его строить 4 года. Изначально муравей рождается одиночным насекомым. Если его извлечь в младенчестве и заставить жить отдельно, он никогда не сможет жить в социуме, в муравейнике. Для этого его обучают в социуме. Установлено, что муравьи умеют передавать друг другу информацию на уровне тектильных контактов (скрещивая усики–антенны). Каждый муравей работает не больше 6 часов в день, остальное время – отдыхает. Умывание занимает до 20 процентов всего муравьиного времени, и даже больше, чем сон».

Здесь главные следующие моменты. Из муравья вне муравейника вырастет Маугли вне человеческого общества.

Когда надо, и амазонки могли бы создать в своем социуме муравьев, знающих дорогу, но дело в том, что и люди–грабители тоже редко промышляют в одном и том же месте. Предпочтительнее менять места ограблений. С другой стороны, люди – предмет ограбления, тоже перестают появляться в опасных местах. Значит, знатоки дорог не нужны. Тем более, что согласно Фабру, если амазонки не смогли унести всех куколок, то они тут же возвращаются дограбить, пока дорогу не позабыли.

У муравья малый запас энергии, недаром он работает не более 6 часов, а остальное время отдыхает . Поэтому после путешествия на 8 километров он уже – не работник. Поэтому муравьям–строителям и нужно «такси», причем согласно писателю Фонвизину «географию седокам Митрофанушкам изучать не надо, извозчик довезет, куда следует».

И вообще, откуда муравьям известно, что соседнему муравейнику надо помочь построить муравейник до холодов? Значит, существует договор между муравейниками, тем более, что муравейники – равноправны.

Строительство .

1. Матери–строители. «Когда эвмен Амедея строится на горизонтальной поверхности, где ему ничто не мешает, то он возводит полукруглый колпак, купол с горлышком на верхушке. Горлышко это изящно расширено, и в нем – узкий проход, как раз такой, чтобы смог протиснуться хозяин горшочка. Диаметр этой постройки около двадцати пяти миллиметров, высота двадцать миллиметров. Если гнездо сделано на вертикальной поверхности, то оно и тогда сохраняет форму купола.

Свою постройку оса начинает с сооружения круглой ограды, толщиной примерно в три миллиметра. Эту стену она делает из известковой земли и крохотных камешков. Материал она добывает на какой–нибудь утоптанной тропинке, на укатанных дорогах — на самых сухих местах, где почва тверда как камень. Оса скоблит землю концами челюстей и, собрав немного пыли, смачивает ее слюной. Изготовленный таким способом цемент не пропускает воды. Кроме цемента, нужны еще и камешки. Они различны по форме, угловатые, кругленькие, но примерно одинаковой величины. Обычно это зерна песка — крупинки песчаника. Любимые камешки — прозрачные и блестящие кусочки кварца. Их эвмен выбирает самым тщательным образом: вертит в челюстях так и этак и берет лишь подходящие по величине и весу.

Эти камешки оса и втыкает в еще мягкую цементную массу начатой постройки. Она до половины погружает их в стенку: камешки выступают наружу, но внутренняя сторона стенки остается совершенно гладкой. Затем эвмен укладывает следующий цементный слой, а в него снова втыкает камешки. Постройка растет. По мере того как здание становится выше, оса наклоняет стенки немного внутрь. Образуется свод, и здание принимает округлую форму купола. При сооружении куполов мы устраиваем подпорки всякого рода, возводим «леса». Эвмен — более смелый строитель и сооружает свой купол без подпорок.

На вершине купола оса оставляет круглое отверстие, а над ним возводит расширенное горлышко. Оно слеплено из чистого цемента и похоже на изящное горлышко от русской вазы. Когда в ячейку–горшок будет положена провизия и отложено яичко, оса закроет отверстие горлышка цементной пробкой, в которую воткнет один камешек. Только один!