Это особые моменты, которые заставляют мое сердце биться чаще, например, когда он взлетает со своего места, крича своей команде с поднятыми руками. Именно тогда я любуюсь кусочком кожи, который выглядывает из-под его свитера, и облизываю губы в предвкушении сегодняшней ночи, когда я смогу покусывать его восхитительный пресс. И это когда, даже во время острых ощущений, он наклоняется и оставляет влажный, теплый поцелуй на моих губах. Я замечаю, что все женщины вокруг глазеют на него, и вот тогда это и происходит.

Мое сердце опухает так сильно, что почти болит. Гордость почти выплескивается из меня, потому что это то, что я чувствую. Я так горжусь тем, что Дрю любит меня. Из всех женщин, которых он мог выбрать, он выбрал меня — ту, которая никогда не думала, что влюбится. И я так горжусь тем, что он такой добросердечный человек. Он ни о ком не может сказать плохого слова из-за доброго и сострадательного характера своей души. Я так горжусь тем, что он так отдает себя, и даже о моей сумасшедшей семье он говорит добрые слова. Но самое главное, я горжусь тем, что могу назвать Дрю Макнайта своим.

Он в ту же секунду оборачивается, ловит мой взгляд, наклоняет голову и спрашивает:

— Что?

— Ничего.

— О, нет, что-то. Выражение твоего лица говорит мне об этом.

Притянув его к себе, я признаюсь:

— Для меня большая честь называть тебя своим.

Глава 18

Настоящее

Так чувство, что вся жизнь воспоминаниями проносится передо мной, пока Энди стоит там, протягивая мне руку. Воспоминание о зарождающейся любви, скорбь от рака — безликий враг, даже кривая улыбка из-за выходок ХоккейнойШлюхи и обратно в тот болезненный день моего отъезда. По прошествии нескольких мгновений я смаргиваю слезы и ничего не говорю о том огромном чувстве вины, которое витает на заднем плане.

Пока Энди ждет меня, я чувствую, как сквозь выстроенные мной стены скатывается слеза. Она стекает по моей щеке, когда я поднимаю руку, чтобы взять его. Я хочу этого мужчину больше, чем готова признать. Я позволяю боль прошлого смыть слезой, которая падает с моего лица и кристаллизуется на льду у меня под ногами.

Он берет большой палец и осторожно вытирает следы давней боли. Затем меня тянет вперед, я чувствую себя неуверенно и беспокоюсь о будущем. Его рука ощущается твердой в моей, и я знаю, что должна доверять ему всем своим сердцем. Если только я могла бы доверять себе. Мой импульс толкает его назад, чтобы он плавно скользил по льду. Меня несет, сначала шатает, пока он поддерживает меня.

Его искренний взгляд ни разу не покидал меня, и я благоговею перед бурлящими в нем эмоциями. Синий такой же чистый, как дневное небо, и сияет сквозь ночь, которая нас окружает. Меня восхищает то, как он выводит меня из моей собственной тьмы с помощью своего путеводного света.

— Я помню, как впервые увидел тебя.

Его голос врывается в мои беспорядочные мысли.

— Ты понятия не имела, что я на тебя смотрю. Я помню, как подумал, что это женщина, с которой я могу провести остаток своей жизни.

Я улыбаюсь ему.

— Откуда ты мог это знать?

Он засовывает руки в карманы моего пальто и притягивает меня ближе.

— Мама сказала мне, когда я встречу ту самую, я узнаю. И папа поддержал ее. Банально, но они женаты уже более пятидесяти лет. Трудно не доверять их советам.

Он не отступает от моего вызывающего взгляда, и я теряюсь от его искренности. Я прячу лицо у него на груди, пока он берет на себя инициативу в наших любовных объятиях. Мы катаемся лицом друг к другу по льду, и он заставляет меня чувствовать себя в безопасности в его умелых руках.

Его слова мягкие, когда он снова говорит.

— Я знаю, что мы справимся, Кейт, если ты мне позволишь.

Как может что-то такое правильное быть таким трудным? Я отступаю, когда он замедляет нас до остановки.

— Честно говоря, я удивлена, что ты это сделал. — Я оглядываюсь по сторонам и думаю, что любая женщина хотела бы мужчину, арендовавшего каток для частных катаний. Это наверно одна из самых романтичных вещей. — Я была так уверен, что ты отказался от меня.

Его неуверенная улыбка превращается в задумчивую линию.

— Были времена, когда я хотел, — признается он перед затяжной паузой. Когда он снова заговорил, его голос несколько осветлился по сравнению с его мрачным тоном. — Я должен был помнить, что в жизни есть вещи, за которые стоит бороться. И ты, Кейт, одна из них. Я хочу тебя; ты должны знать это к настоящему времени. Но я не могу обещать, что буду преследовать тебя вечно. У меня еще осталось немного гордости.

Его признание почти честное, поэтому я знаю, что могу ему доверять.

— Я не знаю, что сказать.

— Скажи, что не сбежишь. Скажи, что ты в этом так же, как и я. Скажи, что хочешь меня так же, как я хочу тебя.

Решительное выражение его лица заставляет образоваться букве V между его бровями. Он в этом навсегда. И мне пора совершить этот прыжок веры.

— Когда я взяла тебя за руку и вышла сюда, я решила, что больше не буду бегать. Я хочу это. Я хочу тебя.

Он поднимает мою руку и крутит меня. Я не профессиональный фигурист, но в его руках я чувствую, что могу все. Я кружусь, но теряю равновесие, и мы эффектно падаем.

Небо над Вашингтоном, округ Колумбия, слишком яркое из-за искусственного освещения, чтобы ясно видеть звезды. Пока мы лежим, я представляю, как они выглядят.

— Ты собираешься вставать?

Я смеюсь.

— Я подумала, что, может быть, нам стоит остаться и сделать снежных ангелов. Это может быть безопаснее.

Его смешок исходит откуда-то из глубины груди. Прежде чем я успеваю подумать об этом, он обхватывает мое лицо и прижимается к моим мягким теплым губам. Я снова вспоминаю, как хорошо может быть между нами. Затем он встает передо мной и протягивает руку.

— Пойдем, снежная принцесса. Позже будет время для снежных ангелов. Мы должны покататься на лыжах… скоро.

С неохотой я снова встаю на ноги. Когда мы начинаем кататься бок о бок, я замечаю, что тупая сердечная боль в моей груди не совсем ушла. И все же на этот раз я чувствую, что могу дышать через нее.

Магия ночи отпечатывается в моем мозгу так же сильно, как и в моем сердце. Огни, которые окружают каток вместе с праздничными украшениями, мерцают и добавляют своего рода очарование нашему ночному катанию под скрытыми звездами. Даже без платья с пышной юбкой и стеклянных туфель этот мужчина заставляет меня чувствовать, что я попала в сказку.

Ночь заканчивается только потому, что парень приходит и говорит нам, что ему нужно закрыться на ночь. Я ловлю себя на том, что безудержно улыбаюсь, когда мы снова переодеваемся в туфли.

— Кто-то в хорошем настроении.

— Только потому, что я счастливая девушка.

Я все еще в мечтах по дороге домой. Он выключает двигатель после того, как паркуется около парка на другой стороне улицы.

— Давай я тебя провожу.

Я не собираюсь отпускать этого человека сегодня вечером, и я только киваю. Мы выходим, и я изо всех сил стараюсь увернуться от грязно-серого снега, который еще не растаял после последней бури. Он берет меня за руку, и мы входим в мой многоквартирный дом как единое целое, нерушимая пара. Или я так надеюсь. Когда мы подходим к моей двери, я поворачиваюсь, чтобы пригласить его войти. Прежде чем я успеваю заговорить, он переплетает наши пальцы.

— У меня была отличная ночь.

У меня отвисает челюсть, потому что он звучит так, будто действительно собирается уйти. Затем на его губах появляется греховная ухмылка, прежде чем он наклоняет голову и накрывает мои губы своими. Сначала нежное давление сладко. После одного его вкуса все меняется. Я протягиваю руку и запутываю пальцы в его волосах, пытаясь приблизить его. Его руки ложатся мне на талию под пальто, пока я исследую каждый дюйм его рта.

Когда его хватка крепче, я чувствую прохладный воздух на коже, когда моя рубашка поднимается. Он пользуется этим, и я чувствую, как кончики его пальцев скользят по моей обнаженной коже, под рубашкой и по пояснице.