Хотела бы я, чтобы он сказал сегодня вечером.

— Ты уверена? Я не хочу исчерпать свой лимит времени или что-то в этом роде.

Как будто это может когда-либо случиться!

— Нет, я уверена. И приглашение все еще действительно, если ты захочешь остаться. Я ненавижу, что тебе приходится платить за номер в отеле. И Дженна не возражает.

— Я собирался спросить тебя об этом. Если вы обе согласны, я приму ваше предложение.

— Это будет прекрасно. На самом деле здорово.

Боже мой. Он собирается провести здесь ночь! Я так сильно сжимаю телефон; он выскакивает из моей руки и падает на пол, теряясь в этих похотливых мыслях. Я должна ползти, чтобы поднять его.

— Что это?

— Значит, обед не слишком рано, так?

— Нисколько. Это идеально. О, и спасибо за моего снежного человека. Я буду спать с ним сегодня ночью. — Я смеюсь.

— Никогда не думал, что буду ревновать к плюшевой игрушке.

— В жизни случаются странные вещи, Дрю.

— Безусловно, случаются. Так расскажи мне, как прошла твоя неделя.

— Сумасшедше. Как на счет тебя? Я мало знаю о том, чем занимается врач.

— Я провожу много времени в клинике, наблюдая за пациентами. Потом у меня приемные часы и обходы. Это была хорошая неделя. Но я хочу знать о тебе. Что ты любишь делать в свободное время?

Я смеюсь. С трудом.

— Когда я могу, я бегаю. Это в значительной степени мой путь. Мне нравится бегать всякий раз, когда я могу, хотя делаю это не так часто, как хотелось бы. Это странно, но помогает мне думать. Если у меня возникает писательский кризис, меня обычно подстегивает пробежка.

— Я знал, что у нас есть что-то общее. Я тоже люблю бегать.

— Да, я помню, ты упомянул о беге в тот вечер за ужином. Ты так же поднимаешь тяжести.

— И ты?

— Нет, к сожалению.

— Я чувствую, как ты корчишь рожицу?

Откуда, черт возьми, он это знал?

— Ты угадал.

— Почему нет?

— Я ненавижу считать.

— Кейт, это не имеет смысла. Ты специализируешься на бухгалтерском учете.

Как только он это сказал, мы оба расхохотались.

— Так и вижу. Кейт Форбс, бухгалтер, которая ненавидит считать. Хочешь, я сделаю тебе вывеску? Можно было бы написать: «Кейт Форбс, дипломированный бухгалтер. Я ненавижу считать!»

— Это действительно плохо, не так ли? Я буду сосать.

Внезапно мы оба замолкаем, но тут до меня доносится его голос, и он говорит:

— Э-э, я мог бы что-то сказать на этот комментарий, но, пожалуй, воздержусь.

Я снова чувствую эти теплые взрыв и мурашки, расползающиеся по всему телу.

— Хм. Я не знаю, что сказать сейчас.

— Тогда позволь мне высказаться. Могу я просто сказать, что действительно очень жду встречи с тобой завтра?

— Я тоже.

— Я, пожалуй, пойду. Только что пришло сообщение из больницы.

— Хорошо. Увидимся завтра. И будь осторожен за рулем.

— Всегда. Хорошего вечера, Кейт.

Я стою там, сжимая свой телефон.

— Если бы ты только могла видеть улыбку на своем лице, — говорит Дженна, прерывая мои мысли. — Моя девочка Кейт, я верю, что ты плохо относишься к этому мужчине.

Я? Я не уверена, потому что у меня нет компараторов. Я не умею считывать мудаков. Он никогда не вызывал глубоких чувств, кроме унижения. Были и другие, с которыми я встречалась, но ни один из них даже не запомнился. Звучит так, как будто я неудачница, если подумать, но это только потому, что никто никогда не привлекал моего внимания. До Дрю.

— Он определенно привлекает мое внимание, я дам ему это.

— Ты дашь ему это? Я никогда не видела тебя настолько заинтересованной, чтобы беспокоиться о твоих девчачьих прелестях. Честно говоря, Кейт, я раз или два задавалась вопросом, играла ли ты за другую команду.

— Что?

Боже мой! Не могу поверить, что она это сказала.

— Не сердитесь. Но, черт возьми, к тебе все время пристают, но ты никогда никого не подпускаешь к этому.

У нее есть веская причина.

— Не знаю, потому что ни один из них меня не заинтересовал. Хорошо, был мудак.

— Да, и я подумала после него, раз это была такая катастрофа, что, может быть, он толкнул тебя на другую сторону.

Не могу поверить, что Дженна так думала.

— Почему ты никогда ничего не говорила?

Она берет прядь своих волос и накручивает ее.

— Я думала, ты пытаешься все уладить.

— Давай проясним одну вещь. Я фанатка мужчин. Пока я не встретила Дрю, я никогда не встречала никого, кто бы меня зажигал. Может быть, я слишком придирчива.

Во всяком случае, я всегда так думала.

Она кидает в меня мимолетную улыбку.

— Ну, Дрю, безусловно, достаточно разжег пожар, чтобы ты могла отполировать Луизу.

— Ладно, больше никаких разговоров о Луизе. Это то, что могу знать только я.

— Он тебе очень нравится, не так ли?

— Ага. Мне было так весело на этом свидании, как никогда ни с кем.

— Включая меня? — Она подмигивает.

— По-другому весело, Дженна.

***

Дрю точно достигает одного. Он выглядит лучше, чем хорошо одетый в джинсы и футболку мужчина. Когда я открываю дверь, он первым делом обнимает меня и целует. Мне нравится чувствовать его рядом.

— Ты выглядишь прекрасно.

Я одета в джинсы и топ с длинными рукавами. В этом нет ничего особенного, но он заставляет меня чувствовать себя особенной.

— Спасибо. Ты сам прекрасно выглядишь. — Я наклоняюсь для еще одного поцелуя. — Ты принес свои вещи?

— Нет, я оставил их в машине. Пойдем. Я хочу отвезти тебя в мое любимое место. Я принес обед.

— О, хорошо.

Он предлагает мне взять с собой куртку или толстовку. Мы прыгаем в его машину и едем за город. Уже первая неделя октября, поэтому погода прохладная. Это прекрасный день, и Дрю подвозит нас к действительно аккуратному старому крытому мосту. Он съезжает с дороги, и в задней части его машины находится рюкзак, в котором лежит наш обед.

— Я купил его в этом отличном гастрономе в Инди. В центре Индианаполиса есть отличные кафе и гастрономы. Одна вещь, которую я больше всего люблю в этом месте. Надеюсь, ты любишь бутерброды.

— Я люблю все. Мне легко угодить, Дрю.

Мы немного гуляем и находим отличное место, чтобы упасть отдохнуть. Он расстилает одеяло и раскладывает еду. Он был прав. Бутерброды отличные. Они сами пекут свой хлеб каждое утро, говорит он мне. Пока мы едим, он рассказывает о медицинском институте и о том, как он не знал, каким врачом хочет быть.

— Как ты понял? Что хочешь быть врачом, я имею в виду?

Он пожимает плечами.

— Я просто понял. С тех пор, как был ребенком.

Солнечные лучи струятся сквозь деревья и создают эффект ореола вокруг Дрю. Его рука проводит по его густым волнам, откидывая их со лба, и я поражена тем, как его лицо выглядит так, словно оно было нарисовано. Его брови образуют идеальные дуги над поразительно голубыми глазами, и они сияют, когда он говорит. И тут я понимаю, что могу смотреть на него часами.

— Что? — спрашивает он.

Я качаю головой, улыбаясь.

— Ничего особенного. Везет тебе. Не многие люди знают, чего они хотят от жизни. А ты знал это в таком раннем возрасте.

— Знаю. Я считаю себя одним из счастливчиков. Сначала я думал, что хочу заниматься спортивной медициной. Ортопедия. Но затем, во время учебы в медицинском институте, у меня была первая смена в отделении онкологии, и меня просто зацепило.

Он щелкает пальцами.

— Это тебя не пугает? Работа с онкологическими больными?

— Нет. Почему?

— А если ты сблизишься с ними? Я могу только представить, как мое сердце было бы разбито.

Я потираю грудь, думая, как она будет болеть.

— А, я вижу, куда ты клонишь. Я смотрю на это с другой точки зрения.

Он протягивает руку и проводит тыльной стороной пальцев по моей щеке.

— С какой?

— Рак уже не тот, что раньше. Существует так много различных вариантов лечения, и иногда пациенты могут жить с ним годами. Поэтому я смотрю на это как на способ продлить жизнь или вылечить болезнь. И если я приближаюсь к пациенту в процессе, это делает его еще более особенным. Имей в виду, я все еще в ординатуре. Я должен получить степень в области онкологии, прежде чем смогу стать практиком. А затем, если я захочу продолжить этим заниматься, это может занять еще год.