– Я здесь для того, чтобы служить его светлости, – произнесла я, стараясь не выдавать истинных чувств, которые зарождались в моей душе. – Думаете, что шелка и бархат могут опорочить служительницу с забытых земель Сарсы? – не сдержав рвущегося наружу гнева, спросила я, устремив взор на канцлера.

Мужчина неторопливо поднялся с кресла. Его угольно-черный камзол сидел идеально на широких плечах, подчеркивая рельеф тела, но при этом не сковывая резких движений, которые больше походили на па и выпады в стремительном танце.

– Вы мне дерзите, мисс? – Канцлер Бэнкс сощурился. Его маслянистый взор скользнул по открытым плечам, а после спустился немногим ниже. Этого было достаточно, чтобы щеки обычной служительницы вспыхнули от гнева, стыда и смущения. Чем я только думала, когда исполняла волю герцога, облачаясь в этот наряд? В таком впору щеголять принцессе, а не сиротке с улиц Третьего кольца!

– Нет, ваша милость, – сдержанно ответила я, отведя взор в сторону. – Я пытаюсь защититься от ваших нападок.

Канцлер усмехнулся.

– Защититься… – повторил он, нарочито растягивая слова. – Крепость, что вы выстраиваете вокруг, падет. Чем выше стены вы возводите, тем любопытней окружающим взглянуть на то, что они скрывают.

Разговор уходил не в то русло. Мне это отнюдь не нравилось.

– Вы позвали меня поговорить о градостроительстве? – решила идти в наступление.

Во взгляде канцлера заплясал огонь. Безжалостный и беспощадный. Вспыхнул азарт и… Интерес? Неужели я позабавила его?

– Я позвал вас, мисс Донахон, чтобы обсудить одно дело, – произнес мужчина, не сводя с меня внимательного взгляда. Казалось, он хотел уловить малейшее движение, эмоцию, чувство. От столь пристального взора мне становилось не по себе. Впрочем, в присутствии Айзека Бэнкса иначе быть просто не могло.

– Да, – едва заметно кивнула я головой, – его светлость герцог поведал мне, что он обеспокоен безопасностью младшей дочери герцогини Сарской. Леди Бетти угрожает опасность, верно? – Вопрос скорее риторический, но позволяющий выиграть время, перевести дух.

– Опасность… – губы канцлера изогнулись в хищном оскале. Словно рот дикого зверя, готового вонзить клыки в неосторожную лань. – Думает вам по силам, мисс, решить эту непростую задачку? – брови Айзека опустились, взгляд стал хмурым.

– Я сделаю все, что в моих силах, ваша милость, – искренне ответила я.

Вопреки всем моим ожиданиям канцлер рассмеялся. Его громкий раскатистый смех, словно гром, пронесся по кабинету. Гулкий, пугающий до дрожи в коленях, вызывающий вереницу мурашек, спешно разбегающихся по спине.

– Вы себя переоцениваете, мисс. – Смех канцлера резко оборвался. В кабинете на мгновение повисла гнетущая тишина. – Разве может служительница что-то смыслить в делах пэров? – сказал, шагнув в мою сторону.

Я невольно шагнула назад, пытаясь увеличить дистанцию между нами, которая стремительно сокращалась.

– А разве канцлер Миона может что-то смыслить в вопросах воспитания детей? – парировала я, мысленно прощаясь со свободой, а может быть даже и с головой.

– Вы мыслите поверхностно, мисс. Истина гораздо глубже. – Мужчина замер, наблюдая за тем, как мои ладони касаются прохладной поверхности стены. Дальше бежать некуда.

Канцлер сделал еще шаг, остановившись от меня на расстоянии вытянутой руки. Сердце затрепетало в груди. Я почувствовала себя пташкой, запертой в клетке, которая тщетно билась крыльями о металлические прутья своей тесной темницы.

– Готовы ли вы, мисс Донахон, познать ее? – его дыхание опаляет кожу. Айзек подходит непозволительно близко. Его ладонь будто невзначай касается складок пышного платья. Мимолетное движение, которое я не оставляю незамеченным.

– Кажется вы забыли, что перед вами служительница Девы Справедливости, а не продажная девка! – вспылила я. Страх прибавлял мне силы. Гнев разгонял по венам кровь, которая пульсировала в висках, словно набат, не смолкающий ни на секунду.

Канцлер улыбнулся, обнажив белые зубы. Пугающий оскал хищника, вышедшего на охоту.

– Передо мной девчонка из дешевого борделя, которую я купил. – Внутри что-то оборвалось. – Всего за три золотых, если мне не изменяет память, – добил канцлер Бэнкс.

Айзек

Она думала, что я забыл? Глупая! До сих пор перед глазами маячит испуганный взор ее зеленющих глаз. В ту ночь она каким-то чудом улизнула от меня. Сбежала в обитель к этим фанатикам, которые падают ниц перед Девами, даруя им тела, души, жизни!

Ведьма думала, что прощу? Забуду?

Никогда!

В конце концов, я заплатил ее тетке тридцать золотых, которые малышке придется отработать. И ее нынешний статус для меня отнюдь не станет помехой. Скорее добавит некой пикантности.

– Вы… Вы что-то путаете, – лепечет едва слышно, пытаясь обелить себя. – Не понимаю…

Дерзость испарилась. Броня, что девчонка нацепила на себя, спала, обнажив ее истинное лицо. На нем без труда читались испуг, паника и беззащитность. Меня в какой-то мере это веселило. От того еще больше хотелось напомнить ведьме, где на самом деле ее место.

– Не думаю, – медленно накрутил на палец ее алый локон. Волосы цвета спелой клубники и пролитой крови обвили фалангу, контрастируя с кожей. – Я хорошо помню весь товар, за который платил. Тем более, если еще не успел им воспользоваться.

Бьет кулачками в грудь, пытаясь оттолкнуть. Что-то говорит, но я едва могу расслышать. Мне хватает эмоций, что с немыслимой скоростью сменяют друг друга. Я упиваюсь ими, словно дорогим аттэкой[7]. Они пьянят не хуже дешевого фреля.

– Не имеете права! Я не ваша собственность, канцлер Бэнкс!

Могу поклясться Девой Исступления, будь в ее маленькой ручке кьяр, она бы вновь плеснула мне его в лицо.

– Имею! – обрываю ее бессвязную речь, выпуская из рук прядь. Еще немного и она осталась бы у меня в ладони, словно трофей победителя.

Девчонка замолкает, смотрит на меня зелеными глазами, полными ненависти. Под ее пристальным взором подхожу к столу и вынимаю из выдвижного ящика лист бумаги, на котором внизу красуется сургучная печать с гербом Миона.

– Что это? – Кажется, мне удалось напугать чертовку. Приручить зверя, которым движет страх, проще, чем ведомого ненавистью.

– Соглашение, мисс Донахон, – отвечаю я. Неспешно направляясь к ней. Смакуя сей момент. – Согласно ему, вы, – едва касаюсь указательным пальцем ее обнаженной ключицы, отчего девчонка тут же вжимается в стену, – моя собственность. Я купил вас и это, – взмахиваю листом бумаги прямо перед ее носом, – главное тому подтверждение.

– Вы лжете! – сквозь зубы цедит она. Все еще пытается держать оборону. Глупая.

Я отступаю. Бежать чертовке все равно некуда. Я найду ее, где бы она ни пряталась. Мои руки дотянутся до самого отдаленного уголка Миона, в поисках зеленоглазой ведьмы. Да что там! Я найду ее даже на другом материке! Благо, мое положение мне это позволяет.

Неторопливо опускаю взор на испещренный ровными буквами лист бумаги.

– Здесь написано, что я выкупил вас, мисс Донахон, из злачного места, которое именуется борделям, – произнес я. – Вы будете прислуживать мне до гробовой доски. И, да, – спохватился я, едва сдерживая улыбку победителя, – вам придется выплатить неустойку за те пять лет, что вы, Софи, бессовестно скрывались от меня.

Краска сползает с ее миловидного личика. Неужели я ей настолько противен? Или девчонка ведет свою игру? Ни за что не поверю, что она невинная овечка! Нацепила на лицо маску служительницы Девы Справедливости, плутовка! Пытается обыграть меня! Обвести вокруг пальца, выдавая себя за недотрогу!

– Я заплачу. Все. До последнего серебряного, – произносит отрывисто, смахивая со щеки слезинку. – Сколько я вам должна, канцлер? Я готова возместить все убытки, что вы понесли по моей вине.

– Сомневаюсь, – отвечаю, наблюдая за этим нелепым представлением. – Откуда у простой служительницы сотня золотых?

Девчонка ахает, удивляется. Кажется, сумма и правда вводит ее в ступор.