Мироздание, ну же! Мне нужна вся удача этого мира!
Мужик все же замечает мой подлый выпад. Это происходит одновременно: его замах, мой удар по наиболее уязвимому, в который я вкладываю все свои невеликие силы. Рука похитителя и ручка кисти достигают своих целей тотчас.
Я красиво — кинематографично — отлетаю в сторону от его удара. Но и тварь в человеческом облике сгибается пополам. А еще я вижу его: вот не мог появиться на долю секунды раньше?
— Си… — крик прерывает темнота.
Белое. Много белого вокруг, и какой-то шум… Белый шум.
Всё? Заигралась в спасительницу мира? Гейм овер, но теперь уже точно?
Стоп. Белое! В нигде нет красок, как и восприятия.
— А-Ли!
И голосов мамы с папой там нет. Я точно знаю.
Я уже это видела: как ко мне подрываются, спешно близятся два лица азиатской наружности. Чужаки тогда, на сей раз — самые родные.
Теплые руки, теплые слезы, множество теплых слов. Я, кажется, тоже плачу — это слишком трогательно. Надо быть камнем, чтоб не расчувствоваться.
— А-Ли, как же мы испугались! — мама трет глаза, впрочем, это не останавливает поток слез. — Прости, доченька, я не должна была уходить. Оставлять тебя…
— Все хорошо, мам. Джиан?
Пока меня заверяют, что товарищ мой по играм в песочнице спасен, прислушиваюсь к своему организму. Вроде бы все на месте, и почти ничего не болит. Голова, точнее, затылок, но не слишком чувствительно.
В каждой хорошей истории должны быть как минимум два героя: мужской и женский персонажи. За героиню выступила я, блистательно и феерично. Жаль, пропустила финал. Там герой врывался с двух ног… ладно, с одной, зато как! Пока козырек не вполне пришел в себя от встречи с искусством в виде ручки каллиграфической мега-кисти, Син добежал до него и вдарил ногой в бок. Пнул, скорее. Ну, как смог, он же не спортсмен ни разу.
До Джиана, слава Мирозданию, дошло быстрей, чем до среднестатического жирафа, что пора делать ноги. Студент тоже включил голову, подхватил меня и ломанулся к входу в подъезд.
Козырьковый гад сбежал. Его некому было задерживать. Хотя сознательная Яо Сяожу сочла бегущего мужчину подозрительным и вызвала из ближайшего автомата полицию. Она откуда там взялась? Шла навестить матушку. Нет бы минут на пять раньше, что она, что Син… Но что уж теперь.
Наши с Джианом мамы таки услышали крики, но пока добежали… Итого: Джиан отделался легким испугом. Син и Яо познакомились. Я получила сотрясение. Легкое, если верить доктору. Тяжелое сотрясение получил наш семейный бюджет. Счета за медицинское обслуживание в Поднебесной воистину страшны.
— Oh, shit! — не сдержалась я.
Спалила некоторое знание иноязычных ругательств… Ничего, буду отвечать, если спросят, что тот дядя так сказал. Случайно ли то, что слова: счет, shit в инглише, которое: дерьмо, и «ши» в китайском, которое — оно же, немножечко созвучны? Не уверена…
— Дочка? — удивились мои родненькие.
— Болеть дорого, — оформляю мысль чуть иначе. — Мэйли жаль.
— А-Ли… — мама склоняет голову набок. — Вообще-то папе звонил режиссер Ян. Я на всякий случай указала его номер в анкете. «Дело о фарфоровой кукле» начнут снимать в июне. Тебя после долгих обсуждений утвердили на роль куклы. Только…
С каждым новым предложением мои глаза ширятся, ширятся… К: «Только», — они готовы вылезти из орбит.
— Только — что? — привстаю на постели.
— Только я уже сказала, что ты пострадала и не сможешь принять участие… — разводит руками мамочка.
— Мэйли — здорова! — заявляю во всеуслышание. — Перезванивай. Мы беремся за роль.
Батя достает свой «кирпич», протягивает маме. Вижу по глазам: он рад, что я жива, прочее — вторично. Драгоценность хочет в кино? Одобрим и молча поддержим. Батя — каменная стена и опора.
— И еще, — добавляю, пока Мэйхуа пытается совладать с аппаратом. — Свяжитесь с Сином. Пусть в самый конец «Мечтателей» добавят живую встречу всех героев. Покажут вечеринку: годовщину и день рождения их общего фильма. Живая, настоящая дружба. Так будет правильно.
Так будет гармонично.
Конец первой книги.
