Птероклс выглядел задумчивым. "Это хороший вопрос, ваше величество. У меня нет для вас хорошего ответа. Я предполагаю, что заклинание не сработало бы так хорошо во второй раз; люди вспомнили бы, что произошло раньше. Если бы он захотел сделать это снова, ему, возможно, пришлось бы найти воинов, которые уже не были заколдованы однажды. Но я не могу ничего из этого доказать, пока снова не увижу магию в действии. Это всего лишь мое ощущение того, как все может сработать ".

"Хорошо. То, что ты говоришь, кажется мне разумным, но я не знаю, насколько это связано с тем, как работает магия", - сказал Грас. "Таким образом, Ментеше вполне могут снова объединиться против нас в большие армии, независимо от того, поцелуются ли Санджар и Коркут и помирятся ли они".

"Вот как это выглядит для меня", - сказал Птероклс. "Это случилось однажды. Я не понимаю, почему это не может случиться снова".

"Я тоже", - сказал Грас. "Хотя, клянусь бородой Олора, я хотел бы этого". Если бы Ментеше продолжали бросать все, что у них было, в его людей.. Нам просто нужно победить их всех, вот и все. Тогда, возможно, они не смогут удержать нас подальше от Йозгата.

Ланиус с тревогой ждал писем с юга. Рассказы Граса о том, что происходило, были скупыми, но, насколько мог судить Ланиус, в целом точными. В один из таких лет какой-нибудь еще не родившийся король, любящий историю, найдет в архивах письма Граса и потратит массу приятного времени на реконструкцию его кампаний.

Грас обычно писал письмо каждые несколько дней. У него не было четкого плана; даже если бы он был, причуды курьерской системы нарушили бы его. Ланиус научился не беспокоиться, когда проходила неделя или десять дней без вестей от другого короля. Все это означало, что курьер задержался или, возможно, Ментеше подстерег его.

Однако, когда прошло две с половиной недели, он начал беспокоиться. Он был не единственным во дворце, кто тоже беспокоился. Сосия и Эстрильда обе вспылили, казалось, без всякой причины. Даже Орталис вслух поинтересовался, что происходит.

Возможно, самым встревоженным человеком во дворце был Фулька. "Что произойдет, если там, внизу, что-то пойдет не так?" она спросила Ланиуса. "Превратят ли они бедного Отуса обратно в раба?"

Она прожила почти всю свою жизнь рабыней, и за ее плечами было всего несколько месяцев свободы. Но она знала, чего стоит свобода — вероятно, знала лучше, чем те, кто никогда не был без нее.

И ее страх заставил Ланиуса вспомнить о бедствиях, которые постигли другие аворнийские армии в прошлые годы, когда они пытались провести кампанию к югу от Стуры. "Надеюсь, что нет", - это все, что он мог ей сказать.

"Было бы ужасно, если бы они это сделали!" Воскликнул Фулька. "Ужасно!"

"Ты прав. Так и было бы", - серьезно согласился Ланиус. "И это было бы ужасно для всего королевства, не только для Отуса".

"О!" Фулька вложил в это слово больше удивления, чем большинство людей могли бы вложить в него. "Я даже не подумал об этом".

Если бы кто-то нормальный с рождения сказал такое, Ланиус бы посмеялся над ней, и тоже не по-доброму. Он простил Фульку с большей готовностью; у нее был повод сначала побеспокоиться о том, что касалось ее самой сокровенно. "Мир больше, чем ты думаешь", - сказал он, как мог бы сказать ребенку.

Фулька серьезно кивнул, так, как не кивнул бы ни один ребенок. "Да, ваше величество. Похоже на то".

Итак, был ли мир достаточно велик, чтобы в нем появился курьер, доставивший новую депешу из Граса? В течение следующих нескольких дней казалось, что это не так. Чем больше проходило времени, тем больше Ланиус беспокоился. Когда с юга действительно прибыл курьер, король едва не набросился на него. "С армией все в порядке?" он потребовал ответа.

Курьер только пожал плечами и вручил ему трубку для сообщений, которую носил с собой. "Это расскажет вам лучше, чем я могу, ваше величество", - ответил он. "Я не знаю, что там написано. Я только что проехал последний этап путешествия ".

"О". В отличие от Фульки, Ланиус наполнил это короткое слово самобичеванием. "Да, конечно".

Он открыл тубус, достал письмо и сломал печать. Он увидел, что это было письмо Граса, на котором был изображен нос речной галеры; по крайней мере, другой король все еще был жив. Он развернул пергамент и начал читать. Он не знал, что издал хоть звук, пока курьер не спросил: "Все в порядке?"

"Да, на самом деле лучше, чем все в порядке", - сказал король. "Победа — большая победа".

"Ах. Это хорошие новости". В улыбке мужчины было больше, чем небольшое облегчение. В историях часто говорилось о королях, которые наказывали гонцов, приносящих плохие новости. Ланиус никогда не находил в архивах ничего, что говорило бы, что какая-либо из этих историй была правдой, но это не мешало людям — и особенно курьерам — верить им. Король мог наказать курьера за плохие новости, в этом нет сомнений.

Ланиус надеялся, что он не из тех королей, которые это сделают, но как курьер мог быть уверен в этом?

В историях также говорилось о королях, которые вознаграждали гонцов, приносящих хорошие новости. Ланиус порылся в мешочке, который носил на поясе. Королям не нужно было часто тратить деньги, поэтому он не был уверен, что у него там. Его пальцы сомкнулись на монете. Он вытащил ее. Это была медь. Так не годилось. Он спрятал его обратно в кошелек и попробовал снова. Следующая монета, которую он нашел, была более гладкой между большим и указательным пальцами, что показалось многообещающим. Когда он вытащил ее, оказалось, что это золотая монета. Это было то, чего он хотел. С некоторой долей облегчения в собственной улыбке он вручил его курьеру. "Это за то, что содержится в письме".

"Большое вам спасибо, ваше величество!" Мужчина поклонился почти вдвое. Был ли он действительно так восхищен, как выглядел? Если был, то Ланиус дал ему слишком много. Король пожал плечами — он не мог забрать его сейчас и заменить серебром вдвое меньше.

Курьер снова поклонился и поспешил прочь. Возможно, он боялся, что король попытается вернуть часть того, что он дал. Ланиус снова перечитал письмо Граса. Ментеше еще раз убедились, что им не выстоять против нас, писал другой король. Если все пойдет так, как мы надеемся и как сейчас кажется, путь в Йозгат открыт.

Глаза Ланиуса вернулись к последнему пункту, не потому, что он его не понял, а потому, что он ему очень понравился. Путь в Йозгат открыт. Каждый аворнийский правитель веками мечтал написать подобное предложение. Теперь Грас, пожалуй, наименее легитимный правитель, которого видел Аворнис с момента потери Скипетра (возможно, за исключением выскочки-разбойника, основавшего династию Ланиуса), действительно сделал это.

И что произойдет, если аворнийская армия достигнет стен Йозгата? Почему, тогда, подумал Ланиус, я напишу Грасу и…