Фервинг сказал: "Ты можешь быть уверен, что я сделаю все, что в моих силах, чтобы выставить Аворниса в наилучшем свете". Тогда он понял, почему Грас дарил ему подарки. Хорошо.

После того, как Гримоальд отвесил свои последние поклоны и покинул тронный зал, Грас спустился с Алмазного трона. "Король Фервингии гостит здесь?" сказал один из его гвардейцев, ветеран — солдату было, возможно, сорок пять, недалеко от возраста Гримоальда. "Вряд ли это было так, как в старые времена, и это правда. Если бы Дагиперт, э-э, побывал здесь, он бы разнес дворец в пух и прах у нас на глазах."

"Да, то же самое приходило мне в голову", - ответил Грас. "И знаешь, что еще? Держу пари, Гримоальду это тоже пришло в голову. У него был такой взгляд".

"Ты так думаешь?" - спросил гвардеец. "Ну, я бы не удивился. Интересно, пытались ли мы убить друг друга, он и я, тогда, когда старик Берто сидел на их троне."

"Это может быть", - сказал Грас. "Однако есть еще кое-что". Он сделал паузу. Королевский гвардеец выжидающе кивнул. Грас продолжил: "Так будет лучше". Гвардеец снова кивнул, на этот раз в знак полного согласия.

Ланиус приблизился к Скипетру Милосердия украдкой, почти так, как будто он подкрадывался к нему. На самом деле, конечно, это было не так.

Он не мог, не тогда, когда столько гвардейцев все время наблюдали за ним. Никто не собирался снова удирать с ним, если двум королям Аворниса было что сказать по этому поводу.

Гвардейцы поклонились и отдали честь своему повелителю. Ланиус кивнул в ответ, пытаясь скрыть свои опасения. Он сжал Скипетр в руке и поднял. Он поднялся с бархатной подушечки, на которой лежал. Ланиус тихо вздохнул с облегчением и снова опустил его.

"Это чудесная вещь, ваше величество", - сказал стражник.

"Да, не так ли?" Ланиус согласился. Он не сказал гвардейцу — он не собирался никому говорить — Скипетр позволил ему забрать его, несмотря на то, что он тайком провел служанку в архив. Чего бы оно ни ожидало от королей Аворниса, оно не настаивало на святости. Он не был уверен. Если бы все обернулось по-другому, он бы раскаялся настолько, насколько мог — и отставил бы служанку в сторону. Возможно, этого было бы достаточно. Во всяком случае, он мог на это надеяться.

"Это действительно правда, что один из ваших монкотов украл Скипетр из Йозгата?" - спросил гвардеец.

"Это действительно правда", - торжественно сказал Ланиус. "И если ты мне не веришь, ты можешь спросить Паунсера".

Солдат начал кивать, затем остановился и послал ему взгляд, нечто среднее между насмешливым и обиженным. Ланиус улыбнулся про себя, продолжая свой путь. Он не хотел, чтобы люди принимали его как должное.

Король Грас вышел из-за угла. "Чему вы выглядите таким довольным, ваше величество?" Спросил Грас. "Скипетру?"

"Ну, в некотором роде, да". Ланиус оглянулся через плечо, чтобы убедиться, что гвардеец не слышит, затем объяснил, как он сбил этого человека с толку.

Грас рассмеялся над ним. "Никогда не знаешь — может быть, монкат расскажет ему", - сказал другой король.

"Возможно, Паунсер бы так и сделал", - согласился Ланиус. "С этим зверем никогда не знаешь наверняка, пока не увидишь, что происходит".

"Возможно, боги на небесах действовали через него", - сказал Грас. "Мы никогда не узнаем наверняка".

"Возможно". Но Ланиус продолжал: "Я не могу представить лучшую маскировку для бога, чем обезьяна".

Это снова заставило Граса рассмеяться. "Без сомнения, ты прав. По крайней мере, Изгнанный не попал в него". Другой король шутил, но Ланиус все равно почувствовал озноб. Изгнанный, вероятно, мог бы сделать что-то подобное. Почему он этого не сделал? Единственный ответ, который пришел в голову Ланиусу, заключался в том, что, если изгнанный бог презирал людей, не должен ли он презирать животных еще больше?

Ланиус не сказал этого вслух. Никакие сны не беспокоили его с тех пор, как Скипетр вернулся в столицу, но кто мог сказать, как долго Изгнанный мог дотянуться даже сейчас? Вместо этого король сменил тему. "Так Берто действительно приезжает? Прошло много времени с тех пор, как я его видел. Я был еще мальчиком".

"Берто действительно идет. Да, действительно". Грас кивнул. "Гримоальд уже должен был вернуться в Фервингию, сказать ему, что мы были бы рады его видеть. И ты на голову выше меня, потому что я никогда не видел этого человека. Дагиперт… Дагиперт - это совсем другая история ".

"Во всех смыслах", - сказал Ланиус, и Грас снова кивнул. Ланиус продолжил: "Знаешь, забавно, что Берто более набожный, чем мы". Он подумал о своих забавах со служанкой. Скипетр Милосердия простил его — либо это, либо обнаружил, что нет ничего, что нуждалось бы в прощении. "Конечно, он тоже знает меньше, чем мы". Он одними губами произнес имя Мильваго, но не произнес его вслух. "Тоже неплохо", - закончил он. "Если бы Фервингия напала на нас, пока мы сражались с черногорами или ментеше..."

"Да, это прямо кошмар, не так ли?" Сказал Грас. "Я беспокоился об этом некоторое время после смерти Дагиперта. Я не мог поверить, что у этого старого тирана с железными руками мог быть сын, которого не заботило ничего, кроме молитв. Это лишний раз доказывает, что никогда нельзя сказать наверняка, не так ли?"

"Это действительно так". Ланиус одарил Граса коротким, но задумчивым взглядом.

К его острому смущению, его тесть снова расхохотался. Грас обвиняюще ткнул в него пальцем. "Клянусь бородой Олора, я знаю, о чем ты думаешь. Вы думаете, что смотрите на еще одного старого тирана с железными руками ".

"Ты не тиран", - выпалил Ланиус. Грас смеялся сильнее, чем когда-либо. Ланиус смутился больше, чем когда-либо.

"О, дорогой", - наконец прохрипел Грас. "Хуже всего то, что ты ни капельки не ошибаешься. Я никогда больше не буду молодым, это точно. И черногорцы, и ментеше, и многие аворнийские аристократы расскажут вам, какой я безжалостный негодяй. Если уж на то пошло, эти аворнийские аристократы, скорее всего, тоже назовут меня тираном.

"Я этого не делал", - добродетельно сказал Ланиус.

"Значит, ты этого не сделал", - согласился Грас. "И Скипетр Милосердия тоже не считает меня тираном, иначе он не позволил бы мне поднять его. И знаешь что? Меня больше волнует, что он думает, чем любого аворнийского дворянина."

Ланиус понятия не имел, мыслил ли Скипетр человеческими понятиями. Он был склонен сомневаться в этом. Но все равно он знал, что имел в виду другой король. "О, да", - сказал он, вспомнив свое облегчение незадолго до этого. "Скипетр - честный судья".